Три заповеди Люцифера - Александр Овчаренко

В этот тёплый осенний вечер Манечка готовилась к визиту «офицера для особо интимных поручений». Душка Каледин накануне неожиданно позвонил и попросил о встрече. Манечка терялась в догадках: будет ли этот вечер романтической встречей старых любовников, или предстоит скучный деловой разговор на тему «вспомни, что было тогда-то, и как выглядел тот-то».

— Впрочем, Кантемир мужчина хваткий и умеет совмещать приятное с полезным, — решила Манюня и со знанием дела занялась макияжем. Когда с «боевой раскраской» было покончено, Манечка надела любимый красный с чёрными драконами японский пеньюар и вновь присела за туалетный столик, чтобы нанести на помолодевшее от грима лицо последние штрихи. В это время жалобно пискнул дверной звонок. Манюня с удивлением взглянула на настенные часы. До визита Каледина оставался ровно час. — Кого ещё нелёгкая принесла на мою нежную филейную часть? — с удивлением подумала Манюня, открывая дверной замок. Удивление женщины стало ещё больше, когда на пороге квартиры обнаружила стройного молодого человека с букетом кроваво-красных роз. Незнакомец был моложе её лет на десять, но импозантен и хорош собой. Его вьющиеся тёмно-русые волосы картинно спадали на плечи, а миндалевидные глаза заглядывали Манечке прямо в истосковавшуюся по взаимной любви душу. На минуту Манечке показалось, что она уже где-то видела и эти тёмно-русые локоны, и этот чарующий взгляд, и даже внутренний голос что-то прошептал об опасности, но мужчина был так хорош собой, что она сразу отвергла все сомнения.

У Манюни от такого подарка судьбы пересохло во рту. Этот тип мужчин ей был хорошо знаком. Обычно так выглядели либо легко и бездумно шагающий по жизни владелец особняка на Рублёвке, либо очередной мошенник, выдающий себя за сынка нефтяного магната.

«Кто бы ты ни был в этой жизни, но сегодня ты будешь моим, — решила Манюня и отработанным жестом выставила из-под пеньюара оголённую ножку. — Вы, наверное, ошиблись адресом, — проворковала Манюня и профессионально взмахнула подведёнными ресницами. В это время в хорошенькой, но беспутной головке Манечки Поливановой вертелась коварная мысль о том, как бы половчее перенести рандеву с душкой военным на более поздний срок, может быть, на пару дней, а если сегодня вечером повезёт, то и на неделю.

Холодная улыбка коснулась красиво очерченных губ юноши, и он слегка наклонив голову, внимательно вгляделся в лицо женщины.

— Разве Вас можно с кем-то перепутать? — приятным голосом произнёс незнакомец. — Вы ведь госпожа Поливанова?

— Мария Поливанова. — с придыханием пропела Манюня. — Для друзей просто Маня. И никакой госпожи! В обществе интересного мужчины я стараюсь не доминировать.

— Прекрасно. — нараспев протянул визитёр и сделал шаг навстречу. Манюня и не подумала уступить ему дорогу, не сдвинулась даже на миллиметр, в результате чего оказалась в опасной близости с молодым человеком.

— Эти розы для Вас… Маня! — протянул ей букет «интересный мужчина», продолжая при этом теснить её в глубь прихожей. — Эти цветы так идут к вашему… э-э, к вашему одеянию! Давайте закроем дверь, Маня!

— Зачем? Неужели мы будем делать, что-то предосудительное!

— Вот именно! Вы даже не предполагаете насколько предосудительное! Я бы даже сказал, противозаконное.

— О, Вы опасный мужчина! — с придыханием произнесла Манюня и кокетливо скосила на незваного гостя глаза.

— Я очень опасен! Арестуйте меня, — неожиданно охрипшим голосом произнёс юноша, и обняв Манечку сзади за плечи, слегка прикоснулся губами к её шее. Манюня легко высвободилась из объятий визитёра, и, поигрывая бёдрами, прошла к туалетному столику. Поставив цветы в пустующую вазу, она ещё раз придирчиво посмотрела на себя в зеркало.

«е надо форсировать события, — подумала она, глядясь в зеркало и без нужды поправляя идеально уложенные волосы. — А то ещё, чего доброго, решит, что я проститутка!»

— Стрекоза, — задумчиво произнёс незнакомец. — Я видел в вашей душе стрекозу, точнее это и есть ваша душа.

— Я ещё та попрыгунья! — пошутила Манюня и осеклась: глаза у таинственного визитёра были пьяными. — Неужели наркоман! Что же я раньше не заметила, да ещё, дурочка, его в квартиру пустила! Доигралась! Нашла ведь приключения себе на заднюю полусферу! Всё-таки я его где-то видела, вот только где? Господи, хоть бы Каледин быстрее пришёл!

Чтобы скрыть растерянность, Манечка схватила попавшиеся под руку маникюрные ножницы и сделала вид, что старательно ровняет покрытый красным лаком ноготь. Тем временем незнакомец склонился над ней, и, взяв за кисть холодными длинными пальцами, поцеловал ямку между большим и указательными пальцами.

— Стрекоза, — вновь произнёс сиплым голосом странный юноша. — Я отпускаю тебя, попрыгунья. Лети!

И в это мгновенье убийца, сильно сжав кисть женщины, сделал резкое движение рукой вверх. Маникюрные ножницы легко вошли в шею жертвы, разорвав при этом сонную артерию. Манюня так и не успела понять, что с ней произошло.

Когда убийца покинул квартиру, тщательно закрыв за собой дверь, она так и осталась сидеть за туалетным столиком, широко раскрыв глаза и опершись на правую руку, на пальцах которой поблёскивали два колечка маникюрных ножниц. Красный пеньюар, напитавшись алой кровью, не поменял цвет, да и драконы на нём тоже остались чёрными.

* * *

15 часов 55 мин. 9 октября 20** года.

г. Москва, район Замоскворечье

Когда Кантемир повернулся на звук шагов, первое, что он увидел, были два чёрных подрагивающих автоматных ствола. Он тяжело привстал со стула и медленно поднял руки. Два молоденьких милиционера заметно нервничали, и автоматы ходили в их дрожащих руках ходуном.

«Наверное, первое самостоятельное патрулирование. — определил Каледин. — А может и не первое, но увидеть труп они явно не ожидали, вот и растерялись».

— Лежать! — наконец определился младший сержант и нервно передёрнул затвор. Его напарник запоздало лязгнул затвором и замер.

«Нет, всё-таки у них первое патрулирование, — решил подполковник. — В квартиру влетели, толком не оглядевшись, а оружие с предохранителя не сняли, да и тыл оставили незащищённым, страховать друг друга и не думают. Пацаны ещё зелёные! Не заматерели».

— Лежать! — более уверенно повторил патрульный.

— Сам ложись! — спокойно ответил Кантемир. — Не видишь, что весь пол в крови?

— А ну, ложись! — подключился второй патрульный.

— А если не лягу, тогда что? Выстрелишь?

Милиционеры на мгновенье замешкались. Гражданин под стволом автомата вёл себя совершенно не так, как их учили в милицейской школе.

«Этого мгновенья настоящему преступнику хватило бы на то, чтобы выхватить пистолет, — с горечью отметил Каледин. — Впрочем, это ничего не значит. Тот, кто выхватит оружие первым, ещё не получает право на первый выстрел. Там уж как фишка ляжет! Выживет тот, кто быстрее, точнее и проворнее, и на чьей стороне в этот день госпожа Удача».