Твой навсегда - Шеннон Маккена

– Гас? Сердцеед?

– Правда-правда, – заверила его Мюриэл. Я не собираюсь вам льстить, молодой человек, но в те дни он выглядел очень похоже на вас теперешнего. Когда я училась в школе, он крутил любовь направо и налево. У него было множество девушек. Постойте… надо вспомнить. Фрида Джинестра. Сью Энн О'Доннелл. Диана Арчер тоже.

Фрида, Сью Энн, Диана. Эти имена фигурировали в списке злоумышленника, пытавшегося подобрать пароль к ноутбуку Гаса. Я не знаю, кто эти женщины, – сказал Саймон.

– Вы знаете Диану, мать Брэда Митчелла, – возразила Мюриэл.

Он открыл рот от удивления. Перед глазами тотчас встало фото прекрасной, с кошачьими глазами блондинки в бикини.

– Она? И Гас? Ну и ну!

– Необузданность юности, – хихикнула Мюриэл. – Диана была одна из самых ярких красавиц в нашем округе. Трудно вообразить? Но все мы имеем свой звездный час. – Качающаяся дверь на секунду мягко скрипнула в тишине. – Но я себе не представляю, чтобы в Ларю некая матрона средних лет стала убивать Гаса в угаре безумной страсти. По прошествии тридцати лет после того, что имело место быть. Хотя, – глубокомысленно сказала она, – со мной порой случалось, когда под горячую руку я определенно чувствовала себя способной… О Боже, извините, Саймон. Эта тема совсем не для шуток.

– Все нормально, – сказал он. – Гас оценил бы это. Юмор висельника был единственный тип юмора, который он чтил.

Мюриэл снова хихикнула.

– Знаете что, Саймон? Я хочу открыть вам небольшой секрет. Что-то, о чем я еще никому не рассказывала.

Смутное опасение повергло его в панику. Он хотел вскочить и убежать.

– Гм… и что это?

– Вы с Эллен тогда были еще подростками. Так вот, одно время я была убеждена, что у нее булимия.

– Да? – удивился Саймон, дезориентированный столь резким изменением темы.

– У меня была привычка помногу готовить, – рассказывала Мюриэл, – будь то колбасный хлеб, ростбиф или лазанья. Поэтому всегда что-то оставалось от ужина, и я обычно складывала это в холодильник. Но утром я обнаруживала, что все съедено. Я удивлялась, что за напасть! Какое-то время я серьезно беспокоилась и даже водила Эллен к психологу.

– Я вспомнил, – медленно проговорил Саймон. – Она мне рассказывала.

– Так вот, психолог сказал мне, что не находит у нее никаких отклонений. Это меня успокоило, но не решило загадки. Поэтому однажды ночью я провела небольшое исследование, чтобы узнать, куда же девается пища.

– О, я понимаю, – сдержанно сказал Саймон.

Мюриэл сделала глоток коктейля.

– После этого я начала готовить еще больше. – Кубики льда вновь загремели, когда она осушила свой бокал и поднялась, прежде чем Саймон успел придумать какой-то ответ. – Я отнюдь не жестокая людоедка, какой вы меня считаете, молодой человек. Ну ладно, я потопала к себе. Посмотрим, смогу ли я хоть сколько-то поспать. Спокойной ночи, Саймон.

– Спокойной ночи, – ответил он слабым эхом.

Несколько минут Саймон тупо смотрел на опустевшее крыльцо, пока до него дошло, что ему некуда идти. Он забыл поставить палатку. Луговая трава кишела разной живностью: муравьями, уховертками, ужами. В доме Гаса у него тоже не было никаких шансов отдохнуть – слишком много призраков.

Саймон рисовал себе, как он засыпает в объятиях Эл, как ее руки скользят по его волосам. Эти мечты вызвали у него боль в глотке.

Черт побери, если негде спать, можно с успехом заняться работой!

– Эллен, что ты забилась в свою комнату и сидишь, когда на носу персиковый фестиваль? Ты не должна его пропускать, – настаивала Мюриэл. – Нужно смело смотреть в лицо сплетням. В противном случае в глазах людей ты будешь выглядеть виноватой. И потом, ты же обещала Би, что приготовишь яблочный пирог.

Эллен просеяла муку в миску и аккуратно перемешала с шортенингом.[6]

– Пусть люди думают все, что им хочется. К тому же я не чувствую себя виноватой. – Она привстала на цыпочки посмотреть, на месте ли ее грузовой пикап. Да, он по-прежнему стоял припаркованный возле дома Гаса.

Саймон все утро куда-то ездил, туда и обратно. Видимо, решил принять ее предложение и воспользоваться ее грузовичком. В прочих ее милостях он не нуждался. Не хотел ни видеть ее, ни говорить с ней. И вообще иметь с ней что-либо.

Эллен закусила губу и отвела взгляд от пикапа. Она осторожно влила в миску холодную воду и стала месить тесто. Все ее хозяйственные хлопоты, конечно же, были уловкой.

– Ты должна найти в себе силы, – продолжала Мюриэл. – Я не хочу, чтобы моя дочь ходила крадучись, будто посрамленная!

– Тебя это никак не затронет, мама! – Эллен хлопнула ситом, так что в воздухе поплыло мучное облако.

Мюриэл испуганно сделала шаг назад.

– Боже мой! Что с тобой, Эллен?

– Я устала от того, что мною распоряжаются! – Эллен сердито подцепила из миски часть теста. – Всю жизнь я была послушной маленькой девочкой. И что мне это дало? Ничего! Теперь я все буду делать, как мне нравится. И я не собираюсь идти на этот дурацкий персиковый фестиваль! Улыбаться, болтать о том о сем и делать вид, что все это просто грандиозно? Мне это ни к чему. – Она сделала из теста несколько шариков и шлепнула их на мраморную доску. – Би вместе с Мисси могут справиться и без меня. А если не могут, ну… тогда они невероятные тупицы. Добропорядочные граждане Ларю не умрут, если в этом сезоне они не получат кусок моего пирога. Возможно, будут страдать, но не умрут.

Рот Мюриэл изогнулся в медленной улыбке.

– Ну хорошо, пусть будет так. Моя маленькая девочка наконец решила обрести твердость характера. Похоже, ты собираешься поступать точно так же, как прошлой ночью. Я имею в виду, когда Саймон крался из нашей парадной двери в три утра. Гм… тебе понравилось?

– Мама! – Эллен энергично принялась раскатывать тесто скалкой.

– А почему тебе просто не пойти на персиковый фестиваль вместе с твоим Саймоном? – предложила Мюриэл. – Сделай публичную заявку. Устрой сенсацию. Поскандаль, дорогая.

Эллен поморщилась.

– Никакой он не мой.

– Вот как? – Мюриэл удивленно заморгала. – Тогда кто он?

– Это никого не касается, – монотонно пробубнила Эллен.

Мюриэл изучала свою дочь тревожными глазами.

– Полегче с тестом, дорогая, или ты сделаешь его жестяным.

– Я знаю, что делаю, – огрызнулась Эллен. – По крайней мере, что касается пирогов. – Она осторожно стянула с разделочной доски раскатанный пласт и задрапировала им верх пирога.

– Возможно, это не самый подходящий момент для разговора…