Древний странник - Крис Риддел

В этот момент Бунгус издал слабый, шипяший вздох. Квинт подскочил к нему и попытался приподнять его голову. Как только пальцы Квинта прикоснулись к голове Бунгуса, тело старого библиотекаря пронзила судорога, он резко перевернулся на спину, жёстко ударившись спиной об пол. Квинт вскрикнул и отпрянул. Бунгус смотрел на них, словно удивляясь.

Квинт замер, поражённый, а Марис вскрикнула. Лицо перед ними было неузнаваемо. Щёки впали, кожа лежала прямо на костях. Губы превратились в две тонкие полоски, обнажая два ряда жёлтых зубов, застывших в мрачной гримасе. Хуже всего были глаза, без следа зрачков или радужной оболочки, сплошь белёсые, ничего не выражающие пятна.

— Красное чудовище… — бормотал Бунгус приглушённым хриплым голосом; каждое слово стоило ему неимоверного усилия. — Остановить его… Спасти дочь Линиуса…

Слёзы закапали из глаз Марис.

— Вы спасли меня, — всхлипнула она. — Не пытайтесь больше говорить.

Но Бунгус ничего не замечал.

— Страх… Щупальца… — Его правая рука подрагивала. — Чайн… Нужен чайн… где чайн?.. Куда он делся? Где чайн?

Вдруг спина Бунгуса выгнулась, как будто его тело пронзил электрический разряд. Пальцы изгибались, волосы встали дыбом. В следующий момент всё было кончено. Тело Бунгуса обмякло, язык высунулся изо рта, последний выдох прошелестел в его горле.

— Нет! — застонала Марис. — О Бунгус, Бунгус! Это всё из-за меня.

Квинт обнял Марис за плечи, пытаясь успокоить.

— Я тоже виноват, — сказал он. — Бунгус погиб, защищая нас обоих. Последнее, что он сделал — завалил глистера в его пещере. Он мог бы гордиться, зная, что навеки запер чудовище.

— Да, — всхлипнула Марис. — Он был таким хорошим. И таким храбрым. — Она обернулась к Квинту. — А мы освободили Хрумхрымса! Что теперь делать, Квинт?

— Надо идти к профессору, — сказал Квинт. — Он знает, что делать.

Марис с сожалением покачала головой. Отец был слишком слаб, он не мог даже ходить. Когда она уходила, он крепко спал. Он выглядел таким хрупким и истощённым. Впервые за всю свою жизнь Марис испытывала сомнения в могуществе своего отца, Высочайшего Академика Санктафракса. Что он сможет сделать против монстра? Но нельзя показывать Квинту свои страхи. Она должна быть сильной.

— Да, Квинт, — сказала она храбро. — Он знает, что делать.

Вечернее солнце висело низко над городом. Оно лениво освещало Санктафракс, превращая его величественные здания в золотые утёсы и бросая длинные тени в ущелья аллей и улочек. Воздух был совершенно неподвижен, но во всех школах и колледжах города небоведы, будь то дождеведы или облаковеды, ветроведы или дымковеды, приходили к одному и тому же заключению из всех данных своих тщательнейших наблюдений: это затишье перед бурей. Каждый измерительный инструмент города это подтверждал.

На самом верху Обсерватории Лофтуса профессор Света поднял взгляд от своего стационарного анемометра.

— Мы как раз вовремя провели процедуру Благословения, — сказал он. — Великая Буря придёт в Санктафракс не позже чем через час.

Его коллега, профессор Тьмы, кивнул торжественно:

— Да поможет Небо Гарлиниусу Герниксу вернуться в Санктафракс с драгоценным грозофраксом, взятым у Бури.

— Да поможет ему Небо! — повторил профессор Света. Он повернулся и посмотрел в окно. Находясь на высшей точке Санктафракса, профессор мог обозреть весь город: Школу Света и Тьмы, Большой Зал, Центральный Виадук, Восточную и Западную Пристани. — Санктафракс, — восхищённо произнёс он. — Прекраснейший город всего мироздания.

Профессор Тьмы тоже подошёл к окну.

— Воистину великолепно, — согласился он и добавил тихо: — Но прекрасным городом нужно хорошо управлять.

— Действительно, — сказал профессор Света.

Оба они, не сговариваясь, уставились в сторону Дворца Теней. Даже со своей выигрышной позиции они могли видеть лишь верхушку самой высокой башенки этого древнего здания, скрытого в тени внушительного Колледжа Облаков.

— Я беспокоюсь за нашего старого друга Линиуса, — сказал профессор Тьмы. — В последний раз он выглядел ужасно.

— Хуже и хуже всякий раз, как я его вижу, — сказал профессор Света и покачал головой.

— Санктафракс заслуживает лучшего Высочайшего Академика.

Спальня Линиуса Паллитакса, Высочайшего Академика Санктафракса, была погружена в темноту. Ночь рано приходила во Дворец Теней. Сам Линиус, свернувшись калачиком под одеялом, крепко спал. Его лицо было безмятежным, дышал он спокойно. Он не заметил, как в комнату вошла Вельма, чтобы проверить его состояние. Не заметил он и того, что Твизл, всё ещё обеспокоенный состоянием рассудка хозяина, вернулся в комнату на закате, чтобы закрыть ставни и зажечь свечи около кровати. Вот и сейчас, когда дверь заскрипела в третий раз, его сон не прервался.

Вошедший бесшумно пересёк комнату и наклонился над спящим профессором.

— Подъём! — прошептал он и небрежно потряс Линиуса за плечо. — Профессор, я вернулся.

Веки Линиуса дрогнули и поднялись.

— Квинт, — сонно пробормотал он, — Ты цел?

— Я торопился, — сказал Квинт.

— Молодец, Квинт. — Линиус осмотрелся в комнате и спросил: — А где Марис? И Бунгус? Он тебя нашёл?

Ноздри Квинта зашевелились. Его язык обежал губы.

— Марис и Бунгус? Да, они меня нашли, конечно.

Линиус сел.

— Марис тоже пошла? Где же они?

— Я не знаю, как это сказать. — Квинт уставился в пол. — Марис разбудила меня. Бунгус обработал раны. Мы вышли из лаборатории, и тут… — Он замолчал. В мерцающем свете Линиус видел выражение его лица. — Тут произошло ужасное, — сказал он.

— Говори, — сказал Линиус.

Квинт отвернулся, со свистом втянув воздух. Язык его то и дело высовывался изо рта.

— Ничего нельзя было сделать… Это случилось так быстро…

— Что? — спросил Линиус. Его сердце бешено колотилось. Он встал с постели. — Ты должен мне сказать. — Он подошёл к Квинту нетвёрдыми шагами. — Пожалуйста, Квинт. Я виноват во всём, я понимаю это. Почему Марис тоже пошла: Почему я не был достаточно силён и не остановил её? Что я за отец?!.

Он снова поник на кровать, лицо его исказилось.

— На неё напал глистер?