Падчерица Фортуны - Елена Гордина

— Но разве Мария вам не сказала, что заниматься хищением и подменой наркотиков ее заставлял муж?

— Да, подозреваемая указала на мужа сразу после ареста. Но, во-первых, муж ее все категорически отрицал, а во-вторых, на него у нас не было никаких доказательств. И даже если Мария Георгиевна говорила правду, в подобном случае вы должны были привести нас к ее мужу или другим замешанным в этом деле лицам.

— Но как вы решились отпустить убийцу на свободу? — усмехнулась Анна. — А если бы я по дороге угробила несколько людей?

— Ваш побег — это, так сказать, неофициальная часть работы, вот почему мы с вами разговариваем не у меня в кабинете, а в кафе, и вы никогда и никому про это не расскажете. Да и к моменту вашей комы мы уже точно знали, что к убийству Катерины вы не имеете никакого отношения. А что касается первого эпизода, то ваш супруг слишком старался вас очернить, поэтому он и стал первым подозреваемым. Анна, как вы не понимаете, препараты группы DIW4 — это не просто наркотики, это — как бы вам объяснить?.. — Мужчина пощелкал пальцами. — Это как составляющие ядерного оружия, это настолько же страшно и может привести к таким же последствиям. Поэтому мы нашли человека, которого Мария Георгиевна, кстати, очень хороший врач, оперировала несколько лет назад, и как бы устроили работать в ту больницу. Он вошел к ней в доверие, предложил организовать побег и порекомендовал взять вас с собой, потому что она одна бы не справилась.

— Но как же вы тогда допустили убийство медсестры? — Лакрицина смотрела на следователя с нескрываемым ужасом.

— А кто вам сказал, что вы ее убили? — Мужчина усмехнулся. — Ваша палата была на прослушке, мы знали о том, что вы собираетесь делать. Шприц вам заменили на аналог с короткой иглой, вместо лекарств были безобидные препараты для поддержания иммунитета.

— Но я же видела, как у нее шприц торчал из шеи! — воскликнула Анна.

— Все должно было быть максимально натурально, иначе у Марии закралось бы сомнение. У нашей сотрудницы на шее была силиконовая повязка, я еще раз напоминаю: мы слышали каждое ваше слово.

— А с кем я разговаривала по телефону? С вами?

— Вы имеете в виду из домика в Ежайске? Нет, но с нашим человеком. Мы и предположить не могли, что к моменту этого разговора Мария уже будет мертва. На следующий день наш человек заглянул к вам домик и обнаружил ее тело в подполе.

— Я так и знала! — Анна стукнула кулаком по столу и расплескала немного кофе из чашки. — Он зачем-то стер пыль с экрана телевизора, и я это заметила. Но если вы не ожидали самоубийства Марии, зачем было вообще оставлять в домике охотничье ружье?

— Я не могу вам ответить на этот вопрос, но могу сказать, что оружие было необходимо. Анна, мы за вами следили все время, начиная с момента вашего побега из больницы. И вы нас действительно привели к Владимиру Олеговичу, именно поэтому я хочу, чтобы вы мне сказали всю правду: как вы о нем узнали? Как вы узнали о Марии Максимовой?

Лакрицина открыла рот и тотчас его закрыла. Сначала она хотела рассказать про видения из комы, но потом подумала: раз их палата была на прослушке, значит, они слышали ее разговоры с Марией и не придали им значения. Рассказывать сейчас следователю истории о видениях из жизни за гранью Анна не хотела. Не похож он на человека, который поверит хотя бы одному ее слову про помощь подсознания и потусторонние знаки. Поэтому Анна решила максимально придерживаться суровой реальности.

— Мне про Марину Максимову рассказывала подруга. — Анне было совестно, но на убитую Катерину теперь можно было ссылаться без страха. — Катерина Афанасьева все знала, и именно от нее я услышала и про любовницу Виталика, и ее адрес. Что же касается Владимира Олеговича, то о появлении в его жизни загадочного папы мне однажды сообщил сам Антон, когда был хорошенько выпивший. Конечно, я и предположить не могла, что они занимаются такими вещами! Но когда Антон стал сильно меняться, я решила, что это влияние исходит от Владимира Олеговича, и поэтому поехала к нему на разговор. Там вы нас всех и взяли.

Мужчина допил кофе и рассмеялся:

— Ну зачем же так по-киношному! Мы вас не брали, а задержали! Аня, скажите мне, как вы собираетесь жить дальше?

— Для начала разыщу своих родителей. — Лакрицина машинально пригладила торчащий ежик на голове. — Они живы?

— Они живы, и мы их уже нашли. — Следователь смотрел на нее очень внимательно, настолько внимательно, что у Анны застыла кровь.

— Ну, а потом я уеду вместе с ними в Черногорию и забуду все как страшный сон.

— Анна… — Мужчина нахмурился, и Лакрицина оцепенела от страха. Она понимала, что сейчас решается ее судьба. — У вас не получится забыть нас как страшный сон. Вы должны понимать, что любой человек, который обладает хоть какой-то информацией о препаратах группы DIW4, не имеет права покинуть пределы страны.

— Но почему? — возмутилась Анна. — Что за секреты, если это обычные или даже необычные наркотики, которые применяются во время сложных нейрохирургических операций? Или?.. — Анна внезапно замолчала, кажется, она начала понимать. — Или это запрещенные, официально запрещенные препараты, которые вы использовали…

Лакрицину бросило в жар, она догадалась, что случайно влезла в какую-то суперсекретную тему и теперь шансы остаться в живых у нее ничтожно малы.

Следователь допил кофе и, не поднимая на Анну глаз, произнес:

— Вам не надо знать больше того, что вы уже знаете. Да и с этой информацией вы можете жить долго и счастливо, только если согласитесь сотрудничать с нами.

Анне хотелось закричать в голос, завыть и броситься куда глаза глядят, подальше от этого кафе, подальше от этого страшного человека.

— С кем сотрудничать? — дрожащим голосом спросила она, не рискуя встретиться с ним взглядом. — Так вы следователь или кто? Я не запомнила вашего имени.

— Потому что я не представился. — Мужчина ухмыльнулся. — Зовите меня Андреем Сергеевичем, да, я следователь по особо важным делам, и работать вы теперь будете исключительно на меня. Я знаю, что у ваших родителей есть хороший бизнес в Черногории, и вы можете вместе с ними туда вернуться и жить спокойно.

— Но? — спросила Анна, понимая, что крепко увязла.

— Но время от времени, очень редко, — обаятельно улыбнулся Андрей Сергеевич, — вы будете делать, что я попрошу, и передавать мне определенную информацию.

— Я могу отказаться?

Следователь искренне рассмеялся:

— Думаю, нет! Анна, вам необходимо организовать выезд за рубеж, вам как-то надо перевезти туда практически невменяемых родителей и обеспечить им хорошую реабилитацию. Я думаю, что от моей помощи вам лучше не отказываться, тем более сейчас, когда вы остались без мужа.

Анна непонимающе посмотрела на Андрея Сергеевича.

— К моему огромному сожалению, ваш супруг Лакрицин Антон Владимирович вчера скончался в СИЗО от остановки сердца.