Повелитель. Стальной ответ - Виктор Зайцев

В конце сентября закончилась затянувшаяся печатная эпопея с молитвенником. Сурон завершил редактирование, и пятьсот экземпляров первой в мире печатной книги успели за зиму развести по всем уральским священникам, приводя к единообразию служение богам. Белову удалось убедить Сурона на первых страницах издания разместить своеобразные заповеди, не убий, не укради и прочее. Причём, в отличие от библейских заповедей, предлагавших жить мирно и честно исключительно с ближними своими, уральские заповеди требовали честной жизни со всеми людьми. Не столько для других, сколько для поддержания мира и чести в душе каждого верующего. Особо в молитвеннике выделялась точка зрения, что Сварог, Род и Макошь создали всех людей на земле. Просто славяне и угры не забыли своих прародителей и сохранили память о них. А другие народы забыли об этом, на самом же деле, все люди братья. Как говорили христиане, «несть ни еллина, ни иудея». Предполагая, что в будущем понадобится приводить к уральской вере другие народы, Белов убедил Сурона оставить такое толкование. При таком подходе уральцы не останутся сектой, исповедующей узко национальную веру. Сейчас на восьмой странице молитвенника стояла фраза: «Нет ни угра, ни словенина, все мы дети одних богов». Отставной подполковник надеялся, что фраза станет решающей в продвижении уральской веры среди окрестных народов, в отличие от Евангелия и Библии, определяющим словом будет ДЕТИ богов, а не РАБЫ, как в христианстве. Для ассимиляции свободолюбивых и гордых племён такая трактовка может оказаться более приемлемой, нежели христианская.

Много времени провел этой осенью Белов со старшим сыном, не уставая повторять свои наставления. После неожиданно лёгкого и бескровного для уральцев захвата Дербента Максим, как и предвидел сыщик, мечтал о покорении мира. Немало времени и нервов ушло у царя, чтобы изменить точку зрения наследника. Уральцам нужны были не менее полувека спокойной жизни для ассимиляции всех племён царства и развития техники, обучения необходимых специалистов. В подобные разговоры о будущем Уральского царства всё чаще вовлекались Сурон и Ждан, Кудим и Сысой. Даже эти горячие головы, всем сердцем желавшие продвижения в соседние племена уральской веры и уральских побед, соглашались с аргументами своего учителя. Глядя на них, серьёзно изменился и Максим, став выдержанней и рассудительней, заметно взрослее своего возраста.

Пытаясь отвлечь парня от мыслей о таинственных дальних странах, где хранятся ещё более таинственные и невероятные сокровища, отец на всю зиму определил Максима редактором книгопечатания. Кроме учебников, необходимость в которых давно назрела, Белов подкинул сыну для выбора несколько своих компиляций и популярных статеек самой разной направленности, от развития техники, в духе Жюля Верна, до психологических рекомендаций психотехнологии по оболваниванию населения. От возможных полётов на Луну и к другим планетам до статей чисто макиавеллиевской направленности, мол, для пользы государства можно предать любой договор и любого человека. Парень добросовестно читал всё, даже конспектировал, после чего надолго приходил к отцу, где они вместе разбирались и давали оценку книге. Так Белов пытался вырастить из Максима, будущего царя уральского, думающего, но не рефлектирующего правителя. Научить его слушать и видеть всё, но обдумывать действия самому, без излишнего доверия, с одной стороны, и без параноидального недоверия, с другой. Тем более что основные мысли о ценности людей и технологий, а не золота и захваченных земель, Макс усвоил твёрдо. Как бы ни пошла жизнь дальше, этот парень не пустит под нож технические достижения уральцев и не бросит в бой сотни воинов ради захватнических целей.

Подведя итоги беспокойного тринадцатого года к концу декабря, царь остался доволен. Впервые за все годы уральцы начали продавать пароходы и приступили, довольно удачно, к управлению экспансией славян, на запад и юг. При этом доходы царства заметно выросли, как и международная, с позволения сказать, известность. Зажиточные булгары за лето завалили Арняя просьбами о покупках телефона, тот продал все готовые комплекты полевых аппаратов и занялся телефонизацией сразу пяти крупных городов, увеличивая производство. По примеру Влады, купившей три парохода, два купца из Булгара заказали к весне пароход – в складчину. Дома в крепостях перекрывались черепицей, за этим усердно приглядывали наместники. Выстроенный в Булгаре крекинговый заводик выдал первую продукцию, в царстве появился третий город со стратегическим запасом дизельного топлива. К уральским хранилищам и самарским запасам добавились цистерны Булгара.

На новых территориях царства пилорамы к осени устроили в половине городов, а оборудование дома русской печью становилось необходимым условием для всех жителей крепостей. Не желаешь крыть дом черепицей и ставить печь, перебирайся из крепости в посад. Выполнение наказов царя в крепостях оперативники Сили контролировали очень жёстко. Четыре градоначальника, решившие запудрить мозги и отдохнуть от власти царя, полагая, что тот далеко живёт, расстались не только с местами, но и со своим имуществом, отправившись со всеми домочадцами покорять Зауралье. Вместе с ними в Сибирь уплыли два десятка бывших булгарских боярских семейств, осужденных за попытку государственного переворота и приглашение киевских наёмников. А их земли частично оказались в руках новоиспечённых уральских дворян, из числа дружинников-ветеранов. После таких мер лояльность бывших булгарских бояр стала зашкаливать.

Обилие рабочих рук обеспечило резкий рост производства чугуна и стали, добычи свинцово-серебряной руды, выпуска кирпича и черепицы. Успешное отражение набега новгородской вольницы привело к уральским торговцам дополнительные десятки и сотни охотников, бывших новгородских данников из северных лесов. Ватажники продолжали осваивать леса Приобья, где основали ещё пару острогов, практично используя первые построенные в Ёбурге пароходы. Поступление пушнины из Зауралья росло, моржовый клык и тюлений жир пришлось даже придержать на складах, чтобы не сбить цены. К сожалению, никаких достоверных сведений о Золотой Бабе с Севера и Зауралья царь не дождался. Не желая расставаться с красивой легендой, он объявил конкурс на создание скульптуры Золотой Бабы, покровительницы всех рожениц и матерей, всех супружеских пар.

Уральцы могли позволить себе подобные конкурсы, за последние годы уровень жизни резко вырос. Что нравилось Белову в бесхитростных уграх и славянах, весь заработок они вкладывали в себя, семью и развитие производства. Никаких накоплений на «чёрный день», на старость и тому подобное. Дома и подворья уральцев вызывали зависть даже зажиточных булгар, ещё недавно сплошные охотники, уральцы держали в хозяйстве коней, коров, свиней и мелкую живность, вроде кур и овец. Гуси стали непременным украшением пейзажа любого уральского селения, как и овечьи отары. Одевались угры со славянами и раньше чисто и аккуратно, в последние годы ещё и богато. Все уже привыкли, что впервые прибывшие в Уральск торговцы принимают кладовщиков на пристани за старейшин и князей, глядя на шёлковые разноцветные рубахи и штаны тонкой шерстяной ткани. После захвата Булгарии бродившие по городам и весям Европы и Азии гусляры и скоморохи добавили в свои песни и баллады весть о новом подвиге уральцев.

Белов не сомневался, что участие уральцев во взятии Дербента будет подано с ещё большей помпой, глядишь, появятся любопытные путешественники не только с запада, но и с юга. Тонкий ручеёк подобных путешественников за последний год вырос до десятка в месяц, прибывали в основном на лодках, хотя были и пешие ходоки. Для завлечения таких любопытных на улицах Уральска выставили радиоточки на столбах, где транслировали по утрам и вечерам новости и песни. На всех дорогах в город установили рекламные щиты, с названиями гостиниц, достопримечательностей и схемами их расположения. Начало зимы обещало огромный наплыв гостей и паломников, зима – время праздников и набегов. С набегами удалось справиться давно, сейчас об этом уральцы вспоминали со смехом, какие были в молодости глупые. А праздники обещали стать знатными, готовились к наплыву гостей многие торговцы, даже купили, с разрешения царя, «самокат», так назвали снегоход с пропеллером на дизельном ходу, для катания гостей.