Благовоспитанная леди - Сара Беннет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Сегодня я вернулась к жизни. Я поднялась с постели и оделась в черное (с этого момента я всегда буду носить черное), а потом отправилась в клуб. Я вернулась к жизни, но часть меня всегда будет отсутствовать. А как же иначе – ведь я потеряла детей.
Годы идут, и я начинаю понимать, кто стоял за похищением…
Тут она проснулась: рядом сидела Франческа, держа ее за руку, и внезапно Афродита осознала, что, хотя дочерей ей вернули почти десять лет назад, воссоединение завершилось только сейчас, когда сердце младшей дочери обратилось к ней.
– Франческа, – прошептала она и улыбнулась.
– Мама, как ты себя чувствуешь?
– Думаю, лучше. – Она глубоко вздохнула. – Спасибо доктору – он сотворил чудо.
Глядя на мать, Франческа не могла не улыбнуться, но тут Афродита снова погрузилась в сон.
Потом Франческа услышала шаги Добсона и почувствовала мягкое прикосновение к плечу.
– Она спит. Слава Богу, Мей давала ей не слишком большие дозы.
– Повезло, – эхом повторила Франческа и покачала головой. – А где сейчас Мей?
– Там, где и положено, – в тюремной камере. Думаю, она будет вечно томиться в аду за свои злодеяния.
Себастьян, стоя с другой стороны кровати, внимательно наблюдал за лицом Франчески, стараясь угадать мысли.
– Она любила Афродиту и очень переживала из-за того, что ей приходиться делать.
– Переживала? – Добсон пожал плечами. – Тогда почему она не пришла к нам и не созналась во всем?
– Думаю, Мей слишком привыкла подчиняться и ей не пришло в голову, что она может поступить иначе, – решил Себастьян.
– А что сказала та женщина? – поинтересовался Добсон.
– Судя по тому, что мне известно, миссис Слейтер болела много лет и здоровье ее постоянно ухудшалось. Сейчас она вообще не может говорить. Джед тоже отказывается говорить.
– Значит, мы никогда не узнаем правду? Не узнаем, почему она это сделала и кто еще в этом участвовал?
– Вы имеете в виду того, кто отдавал приказы? Но что, если его вообще не было? – Франческа вопросительно посмотрела на собеседников.
Себастьян недобро усмехнулся:
– Афродита думает, что существует кто-то еще, и этот кто-то заплатил миссис Слейтер за то, чтобы она похитила тебя и сестер. Кто это, мы до сих пор не знаем, и пока я не назову имя, Афродита тоже его не назовет.
– Наверняка это один из ее любовников, – пробормотала она, но, взглянув на Добсона, тут же опустила глаза. – Прошу прощения, вас я не имела в виду, просто я размышляла вслух. Должно быть, этот человек очень сильно ненавидел ее, раз совершил такую ужасную вещь, а его любовь превратилась в ненависть.
– Наверное, так оно и было, – согласился Добсон.
– А я думаю, там было нечто большее, – предположил Себастьян. – Вероятно, мужчина мог извлечь из этого какую-то выгоду. Деньги, вот что движет большинством людей, и это абсолютная истина.
– Думаете, он рассчитывал на выкуп, а потом что-то пошло не так, как задумано? Что ж, это тоже вполне возможно. – Добсон вздохнул.
– По крайней мере, мне теперь с сестрами ничего не грозит. – Франческа говорила так, словно изо всех сил пыталась убедить себя в этом. – И вам, мистер Торн, больше нет нужды следовать за мной повсюду.
Себастьян нахмурился.
– Я еще не завершил дело, – холодно заметил он, – а это значит, что вам еще может грозить опасность.
– А я говорю, что мне не нужна ваша защита. Я вернусь в Йоркшир, как только поправится моя мать, и никогда больше сюда не вернусь.
– Значит, убегаете?
Глаза Франчески блеснули.
– Просто я отправляюсь домой.
– Ах нет, котенок, – раздался слабый голос с кровати. Оказывается, Афродита проснулась, и теперь глаза ее блестели куда живее, чем накануне. – Надеюсь, ты не забыла? В твою честь дается бал. Меня известила Эми. Тебя должны представить лондонскому обществу, не так ли?
– Но я не могу…
– Ты можешь, ты должна, и я настаиваю. – Афродита повернула голову и нашла глазами Добсона. – Джемми, сделай все необходимое за меня. Да не забудь отдать распоряжения мистеру Торну.
Добсон кивнул, и тут за дверью послышались шаги, а потом зазвучали приглушенные голоса.
Дверь распахнулась, и Себастьян, отступив, впустил в комнату женщину небольшого роста со светлыми волосами.
Франческа встала, обошла кровать и обняла сестру. Обе не произнесли ни звука. Потом Франческа положила голову на плечо Мариэтты – как она успела заметить, сестра снова была беременна.
– Как она? – взволнованно спросила Мариэтта, вглядываясь в Афродиту.
– По-разному. Она то спит, то бодрствует.
– Это правда, что Мей…
Франческа знала о дружбе Мей с Мариэттой и не сомневалась, что сестра испытала настоящее потрясение. Она сжала руку Мариэтты.
– Правда.
Гостья направилась к кровати, и Франческа решила ненадолго оставить ее наедине с Афродитой.
Себастьян шел рядом с ней; видимо, он еще не до конца поверил в то, что услышал.
– Надеюсь, ты пошутила, сказав, что я тебе больше не нужен? Неужели ты не понимаешь, что тебе все еще угрожает опасность?
– Не в Йоркшире. Ты об этом позаботился.
Вид у Себастьяна был такой, будто он собирался сказать намного больше, но Франческа не желала ничего слушать.
– Ты собираешься вернуться в клетку и закрыть дверь на замок, – с горечью констатировал он.
Франческа расхохоталась:
– Неплохое сравнение. Когда между нами будет большая часть Англии, я надеюсь забыть обо всем, что здесь случилось.
– Франческа! – донесся из-за двери голос Мариэтты. Даже не взглянув на Себастьяна, Франческа вернулась в спальню, оставив его стоять на галерее.
Оказавшись в одиночестве, Себастьян стал напряженно думать, как поступить. Он не считал работу законченной, но, может быть, Франческа права и действительно больше не подвергается опасности. Что ж, тогда ему придется научиться жить без нее.
– Мистер Торн? – Добсон не спеша приблизился к нему. – Мне нужно вам кое-что сказать. Имя.
Себастьян нахмурился: он мгновенно понял, что имеет в виду Добсон.
– Так вы его знаете?
– Конечно, знаю и всегда знал. А когда я скажу его вам, вы сразу поймете, почему Афродита так волнуется по поводу Франчески. – Он придвинулся ближе и, понизив голос, что-то прошептал. – Теперь вы понимаете, в чем проблема?
– Кажется, да. Значит, ее отец…
– Да.
– Ну и дела! – Себастьян вздохнул и покачал головой. – Получается, что еще ничего не кончено? Теперь Франческа даже в большей беде, чем раньше…