22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война? - Марк Солонин

Такая же ситуация и по другим корпусам.

Теперь посмотрим — где же находился утром 22 июня 1941 г. ударный 4-й МК?

В районе Львов — Нестеров. То есть точно там, где по «декабрьскому плану» должна была развертываться ударная «конно-механизированная армия», предназначенная для наступления на Люблин! В 60 км к юго-западу от Львова, в районе Дрогобыч — Самбор мы обнаруживаем 8-й МК, а в 100 км к северо-востоку от Львова, в районе Броды — Кременец, развертывался 15-й МК.

Из этого исходного района танковый клин с равным успехом мог обрушиться на Тарнув, на Сандомир и на Люблин. Расстояние от рубежа Дрогобыч — Львов — Броды до этих трех польских городов практически одинаковое: 175—200 км. По условиям местности наиболее предпочтительно люблинское направление — на пути наступающей танковой лавины не будет ни одной крупной реки, маршрут наступления пролегает практически в «коридоре» между реками Вепш и Сан.

Так о какой же «поспешности» и «нереалистичности» Директивы № 3 талдычили столько лет наши пропагандисты? Для наступления на Люблин не хватало только одного — приказа.

Вот он (приказ) и был дан вечером 22 июня 1941 года.

Отдать приказ — дело нехитрое. А позаботилось ли высшее командование РККА о том, чтобы создать необходимое «по науке» трехкратное превосходство сил у атакующей стороны?

Нет. Трехкратного превосходства не было. Соотношение сил сторон выражалось другими цифрами.

Считать можно по-разному. Можно сравнивать общую численность танковых войск, развернутых вермахтом и Красной Армией на всем южном ТВД. Это достаточно разумный подход. Расстояния на Западной Украине не «сибирские», а уже «европейские». От районов развертывания, даже наиболее удаленных от границы, 16-го МК, 18-го МК, 9-го МК, 19-го МК (т.е. от городов Черновцы, Могилев-Подольский, Новоград-Волынский, Бердичев) до Львова всего 250—300 км.

Даже при движении по чистому полю с черепашьей скоростью в 15 км/час такую передислокацию можно было бы осуществить, израсходовав всего 20 моточасов. Это два-три дня размеренного марша. На самом деле, по сухим июньским дорогам, при световом дне 18 часов все можно было сделать и быстрее. Наконец, есть и железные дороги. К Львову, историческому центру Галиции, подходят пять железных дорог, по которым можно было перевезти мехкорпуса практически из любой точки Украины и тем самым сберечь драгоценный моторесурс танков.

В таком случае против 728 танков в 1-й танковой группе вермахта и 60 танков в единственной танковой бригаде румынской армии советское командование могло выставить 5617 танков.

Это — СЕМИКРАТНОЕ численное превосходство. И эта цифра весьма занижена. Мы не учли легкие танки, находившиеся в составе стрелковых и кавалерийских дивизий Красной Армии (в пехотных дивизиях вермахта танков не было вовсе). Мы не учли более одной тысячи пушечных бронеавтомобилей, вооруженных (как и все советские легкие танки) 45-мм пушкой 20К, способной пробивать на километровой дальности бортовую броню любых немецких танков. Наконец, мы не учли без малого две тысячи танков в составе 16-й и 19-й армий, которые первоначально развертывались на Правобережной Украине, в тылу Юго-Западного фронта.

Можно считать по-другому — ближе к суровой исторической реальности. Фактически в боевых действиях первой недели войны на Западной Украине приняло участие только шесть мехкорпусов: 22-й МК, 15-й МК, 4-й МК, 8-й МК, 9-й МК, 19-й МК.

Четыре мехкорпуса (16-й МК, 18-й МК, 24-й МК, 2-й МК) практически бездействовали или жгли бензин в бесцельных передислокациях. Едва ли такое безобразие можно отнести к разряду «объективных обстоятельств», но в жизни все было именно так. С другой стороны, и румынские танки (точнее говоря, танки французского производства времен Первой мировой войны) никого и ничем не беспокоили. При таком подходе (и не учитывая бронеавтомобили) мы приходим к соотношению сил 1:5,5.

Так какую же другую директиву, кроме приказа о переходе к решительному наступлению, могли отдать Тимошенко и Жуков при таком численном превосходстве?

Для справки: накануне Львовско-Сандомирской наступательной операции, в июле 1944 г. войска 1-го Украинского фронта имели на своем вооружении 2200 танков и самоходок, а противостоящие им немецкие армии — 900 танков и штурмовых орудий. Для особо недоверчивого читателя процитируем отрывок из текста «Краткой истории Великой Отечественной войны» (откуда мы и взяли эти цифры):

«...это был единственный за время войны случай, когда одному фронту (т.е. других сил и других танков на Западной Украине летом 1944 г. не было! — М.С.) ставилась задача разгромить целую группу армий противника...» [73, с. 336]

Но, может быть, в июне 1941 г. у нас были плохие танки? Устаревшие, «не идущие ни в какое сравнение» с танками противника?

Советские ученые, даже и не «доценты с кандидатами», а академики с генералами, в бесчисленном множестве статей, книг, мемуаров уверенно отвечают и на этот вопрос — наши танки «старых типов» (т.е. Т-26, БТ, Т-28) были не плохие, а очень плохие. Настолько плохие, что на протяжении многих десятилетий академики даже не учитывали их в общем балансе сил сторон.

Кто только не приложил свои перо и руку к этой кампании дезинформации собственного народа! Вот и сам Маршал Победы в своих хрестоматийно известных «Воспоминаниях и размышлениях» сокрушается над убожеством наших танков:

«... они были маломаневренны и легкоуязвимы для артиллерийского огня... работали на бензине и, следовательно, были легковоспламеняемы... имели недостаточно прочную броню...» [15]

Перед нами — маленький литературный шедевр. Обвинить Жукова в обмане невозможно. Все, что он сказал, до последней буквы — правда. Любой танк на свете легкоуязвим (по сравнению, например, с железобетонным ДОТом) и маломаневрен (по сравнению с вертолетом). Смотря с чем сравнивать.

Мудрый Жуков не стал сравнивать советские танки с современными им немецкими. Он вовсе не говорит, что немецкие танки были «высокоманевренны и неуязвимы», а их моторы работали на чем-то другом, нежели «легко-воспламеняемый бензин». Но можно не сомневаться, что из тысячи человек, прочитавших «мемуар» великого полководца, 999 поняли этот абзац именно так, что наши танки — это «барахло» и «гробы», а вот немецкие были гораздо лучше. Это и есть работа мастера!

А генерал Владимирский в толстой, академически солидной книге [92] пишет просто и без затей: «Германия к началу нападения на СССР бесспорно имела качественное превосходство над нашими танками».

Вот так — «бесспорно имела».

Вот только кто кого имел: Германия имела качественное превосходство в танках или партийная пропаганда столько лет имела наши мозги?

Начнем с простого. С определений. Что вообще означает фраза «немецкие танки были лучше наших»? Какие немецкие лучше каких советских? Пятитонная танкетка PZ-I с двумя пулеметами лучше тяжелого KB с трехдюймовым орудием? Думаю, что такого не скажут даже самые рьяные агитпроповцы. Или речь идет о том, что лучший немецкий танк PZ-III превосходил наш снятый в 1934 г. с производства легкий танк Т-27? Это верно, но только зачем же их сравнивать?