Удар молнии - Даниэла Стил

— Залезу в свои папки, посмотрю, что ты сделал,попытаюсь спланировать свою дальнейшую работу.

— Я не могу сказать, что какое-то дело горит. У нас двановых клиента, против которых возбудили иск прежние подчиненные. Пришли четыреновых дела, в том числе весьма скользкий иск о клевете, поданный некойактрисой. Спроси у Мэтта — он лучше знает.

— Да, повезло ему, ничего не скажешь. Может быть, онсам им займется?

Алекс выглядела более расслабленной, чем обычно. Она еще невошла в привычную рабочую колею и просто наслаждалась моментом.

— Как ты себя чувствуешь, Алекс? — осторожноспросил Брок. — Я знаю, что ты болела, и надеюсь, что это не слишкомсерьезно.

По крайней мере на ее внешний вид это никак не повлияло.Алекс вдруг захотелось сказать ему, что она в полном порядке, но все же решилане врать. В ближайшие месяцы ей понадобится его помощь, так что скрывать отнего правду бессмысленно. Когда-то надо было начать этот нелегкий разговор.

— Сейчас я чувствую себя хорошо. Но мне предстоит оченьтяжелый период.

Алекс поколебалась, смотря в чашку с кофе и подыскиваянужные слова. Она не привыкла смиряться и просить о помощи. Подняв голову, онапосмотрела Броку в глаза и была поражена той добротой, которую в них увидела.Он был таким мягким и заботливым, что она знала, что может доверять ему.

— Через две недели начнется курс химиотерапии, —со вздохом продолжила она. Ей показалось, что она услышала, как при этих словаху Брока перехватило дыхание. Он впился в нее глазами, желая задать ей тысячувопросов.

— Мне страшно это слышать.

— Мне тоже. Я бы хотела продолжать работу, если ясмогу, но я плохо себе представляю, что это такое. Врачи говорят, что, еслиделать все правильно, можно вести активный образ жизни, только уставать я будубольше. В любом случае я пойму, как мой организм на это реагирует, только послетого, как курс начнется.

Брок понимающе кивнул:

— Я готов помогать тебе во всем.

— Я знаю, Брок, — ответила Алекс дрожащим голосом,чувствуя себя глубоко растроганной. Приятно было сознавать, что у нее естьдрузья, что те люди, с которыми она всего лишь работала вместе, рады поддержатьее в трудный период. — Спасибо тебе за все, что ты уже сделал. Без тебя быя не справилась. Тот процесс был очень тяжелым, особенно если учитывать, что наносу у меня была операция. По крайней мере хоть это теперь позади.

Брок посмотрел на нее, но не решился спросить, где обнаружилирак. Алекс надела глухой костюм из черно-белого твида, под которым ничего небыло видно.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось все это пережить.

Но ты обязательно поправишься, — уверенно сказал он,как будто пытаясь ее убедить.

— Я тоже на это надеюсь. Я словно вернулась с другойпланеты. — Алекс поставила чашку на стол и задумчиво посмотрела на Брока.Это был человек, с которым было приятно поговорить. — Знаешь, это такстранно — я ведь держу под контролем большую часть того, с чем мне приходитсясталкиваться в жизни. Поэтому мне очень трудно мучиться от того, что мне неподвластно. Сама я ничего не могу с этим поделать — только следовать указаниямврачей и надеяться на то, что все идет по правильному пути. Но никаких гарантийтут быть не может. Шансы на выздоровление велики — врачи довольно рано этообнаружили, по крайней мере я на это надеюсь. Но кто знает…

Голос ее дрогнул, и Брок сжал ее руку через стол. Алексвздрогнула от его прикосновения, и их глаза встретились.

— Ты должна захотеть сделать это. Ты прямо сейчасдолжна спланировать свои дальнейшие действия, что бы ни случилось, как быплохо, больно, гадко или страшно тебе ни было.

Это как состязание или, если хочешь, процесс. Что бы нибросала тебе в лицо противная сторона, ты должна отразить удар.

Не роняй мяч ни на секунду!

Он произнес эти слова с такой горячностью, что Алекспосмотрела на него с интересом. Неужели и он имеет к этому какое-то отношение?Может быть, кто-нибудь из членов его семьи болел, а может быть, в Броке былонечто большее, чем можно было предположить по его всегда беспечному виду.

— Никогда об этом не забывай, — продолжил он,убирая руку. — Если я могу помочь тебе прямо сейчас, скажи.

Брок встал и посмотрел на нее с улыбкой.

— Я рад, что ты вернулась. Я к тебе попозже зайду.

— Спасибо тебе, Брок. За все. — Проводив еговзглядом, Алекс вернулась к своим делам, но слова Брока и возникшее между нимитепло произвели на нее большое впечатление.

На ленч она отправилась с Мэттом Биллингсом. Он рассказал ейо новых делах, которые появились за время ее отсутствия, в том числе и о делеактрисы. Мэтт передал его другому партнеру. Алекс на его месте сделала бы то жесамое. Несмотря на то, что иногда она бралась за дела о клевете, этот иск былслишком скандальным. Женщина заявляла, что один из самых респектабельныхместных журналов оклеветал ее. Учитывая влиятельность журнала, а также то,какими ограниченными правами пользовались знаменитости, когда речь шла осредствах массовой информации, доказать правоту актрисы было весьма трудно.Журналисты наверняка начнут во весь голос кричать о правах, оговоренных вПервой поправке. Алекс была почти счастлива, что не ей придется есть этугорячую картофелину. Кроме того, Мэтт сказал ей, что истица далеко не подарок.

— Бедный Харви, — сказала Алекс, имея в виду ихпартнера, взявшего дело.

— Да уж. Тебе повезло, что ты это пропустила. —Потом он рассказал ей о большом промышленном иске, который только что поступил,и о других мелочах, связанных с деятельностью адвокатской фирмы. Введя Алекс вкурс дел до самых мельчайших подробностей, он осторожно спросил ее о том, какее здоровье.

— Мне кажется, лучше, — так же осторожно ответилаона, — потому что нельзя сказать, что мне было плохо. У меня была такназываемая серая область, образование в груди, которое обнаружилось намаммограмме месяц назад, как раз тогда, когда я готовилась к делу Шульца. Я всеже решила не отказываться от процесса, — о чем Мэтту было прекрасноизвестно, — а потом занялась своими делами. Но дела такого рода нельзяпросто закрыть и отложить на полку.

Мэтт слушал, подняв бровь. Он всегда любил Алекс, и ему былонеприятно услышать, что у нее такие проблемы со здоровьем. Перед своимисчезновением на две недели она сказала ему, что ей предстоит «несерьезная»операция. Теперь он понял, что она вовсе не была такой «несерьезной».

— А что сейчас? — обеспокоенно спросил он.

Алекс перевела дыхание. Она знала, что рано или поздно ейпридется об этом сообщить, и сейчас, возможно, настало время сделать это. Мэттбыл ее надежным другом и старым сотрудником.

— Мне сделали операцию, — с трудом выговорила она,заставив Мэтта ужаснуться. — Через две недели мне начнут делатьхимиотерапию. Я хочу продолжать работать в этот период, но не представляю себе,в каком состоянии я буду. После этого, по словам врачей, я должна чувствоватьсебя прекрасно. Мой хирург считает, что ему удалось уничтожить очаг, ахимиотерапия нужна просто для подстраховки. Это будет продолжаться полгода, ноя все равно не собираюсь оставлять работу.