Мировой кризис. Восток и Запад в новом веке - Тимофей Сергейцев

Второй звонок прозвенел во время авантюры Саакашвили в Южной Осетии. По решению мирового гегемона, Россия не имела никакого права на адекватный ответ в отношении Саакашвили. Россия опять не подчинилась, а Европа хоть и не поддержала нас, но и не выступила против России.

Третий звонок – это российские проекты интеграции постсоветского пространства. США неоднократно и публично требовали от нас прекратить любую такую деятельность. Госпожа Хиллари Клинтон даже называла это попытками возродить СССР, которые США не допустят и будут им всячески противодействовать. Это было сказано грубо, публично и категорично. Россия опять не подчинилась.

Была еще и Ливия, и Россия воздержалась при голосовании в ООН, фактически согласившись с американцами. Это было в президентство Медведева, и его лояльность в США оценили, в дальнейшем жестко продавливая его кандидатуру на второй срок. Кстати, Путин публично возразил относительно российской позиции по Ливии, специально уточнив, что это не его позиция, а шантаж США в отношении себя как кандидата в Президенты России просто проигнорировал. Переизбрание Путина Президентом России в третий раз, вопреки воле США, было окончательным свидетельством того, что Россия вышла из-под американской власти и даже из-под их контроля и управления. Более того, путинская Россия смогла хотя бы частично защитить Сирию, в отличие от ситуации с Ливией.

Формирование самостоятельного, суверенного геополитического российского «полюса» было недопустимо с точки зрения США. Такая Россия, по мнению США, не имеет права даже на временное существование. Необходимо не только свергнуть Путина, что заявлено в американских приоритетах в открытую, но и «доделать» в отношении России то, что не было полностью сделано в 90-е, – навсегда ликвидировать ее в качестве одного из возможных суверенных мировых центров силы.

Это предмет сегодняшнего внутриполитического американского консенсуса и властное требование ко всем так называемым американским союзникам. Американцам стало понятно, что пока существует суверенная претензия России, то не только власть над миром, но и власть над собственными вассалами из G7 не будет полной и окончательной.

Деятельность США на Украине и наша позиция в этом отношении лишь оформили российскую претензию на геополитический суверенитет. Ситуация стала «черно-белой». Россия отказалась быть частью американского мира, не признав организованный и управляемый США государственный переворот на Украине и активно противодействуя намерению США, с одной стороны, создать у наших границ антироссийское русофобское государство в качестве основного инструмента так называемого «сдерживания» России, с другой стороны, разрушить интеграционные проекты постсоветского пространства, с третьей стороны, навсегда и бесповоротно разорвать связи и возможности взаимного действия Европы и России.

Отказавшись от приглашения России в клуб G7 сразу после воссоединения России с Крымом, США и их шестерка всего лишь публично признали отсутствие американской власти над сегодняшней Россией. Когда канцлер Германии заявляет, что Россия сейчас не может быть членом G7, поскольку она не разделяет базовые западноевропейские ценности, то это чистая правда, но не вся правда. Для полноты и честности следует сказать, что основной ценностью в этом клубе и контролируемом через него западном мире является ценность безоговорочного признания американской власти над собой и целенаправленная и усердная деятельность по распространению этой власти на тех, кто ее не признает.

Если взглянуть шире, то это означает, что мы действительно не являемся частью западноевропейской цивилизации. Поскольку включение в нее означает прежде всего и в качестве обязательного условия признание над собой американской власти. Мы никогда не были завоеваны Западом и никогда не были ему подчинены. Отсюда простой и «железный» западный принцип: не завоеванные и неподчиненные – значит нецивилизованные.

Мир давно разделен Западом на цивилизованный и нецивилизованный. Цивилизованные страны признают власть (так называемые лидерство и исключительность) США, нецивилизованные не признают либо пытаются не признавать. Никакого другого действительного критерия принадлежности к «цивилизованному» миру сегодня просто не существует.

Почему? Например, посмотрите на Саудовскую Аравию. Как там с западными ценностями? Там есть европейское право? Там есть либеральная демократия? Как там относятся к ЛГБТ, якобы одной из главных «ценностей» Запада? А права женщин? Но это все, оказывается, неважно. Пока саудовцы признают над собой власть США, они часть цивилизованного мира, а Сирия, светская с частичной демократией, – варварская страна, поскольку власть США до сих пор не признала.

Мы не должны здесь говорить о каких-то «двойных стандартах» и сами себя запутывать. Стандарт один-единственный, его устанавливает мировой гегемон, а не согласные с ним должны быть наказаны, подчинены или уничтожены. Вот это и есть западная цивилизация в самой ее подлинной сути с единственной ее подлинной ценностью – мировой властью. А «клуб» G7 – всего лишь инструмент этой американской мировой власти. Если Россия эту власть не признает, то как она может быть частью ее инструмента?

Институт государства переживает кризис приблизительно с того же момента, когда его необходимость вновь пришлось обосновывать. Обосновывать уже не только необходимостью защиты освоенной территории, но и необходимостью устранения или хотя бы постановки под контроль внутренней «войны всех против всех» (понятие социальной философии Томаса Гоббса, описывающее состояние общества до заключения «общественного договора» и образования государства. – Прим. авт.).

Революционный процесс (от Реформации и английских революций, через американскую и французские революции и далее к русским революциям) преследовал цель подчинения государства обществу и превращения государства из универсальной формы организации цивилизации в частный инструмент, средство отдельных групп людей.

Максимального умаления институт государства достиг в XX веке, когда над государством бывшей Российской империи была установлена власть коммунистической партии, а над Германией и государствами Европы – власть НСДАП. Эти политические монополии рассматривали подвластные им государства как средства для достижения классовой власти, свободной от каких-либо традиционных ограничений со стороны государства (для чего, собственно, государства и существуют как цивилизационная форма), а также для достижения исторических целей мирового доминирования своей политики.

После войны политическая воля германского народа уступила политической воле русского народа и солидарных с ним народов СССР и была полностью сломлена, а сама гитлеровская Германия и ассоциированные ею и ей подвластные страны Европы потерпели сокрушительное поражение от Красной армии.

В результате линия политического контроля над государствами Европы сместилась на Запад и Европа была поделена между политической монополией СССР и внешней для Европы властью США.

В условиях бескомпромиссной политической борьбы с СССР США извлекли из подвластной им Европы финансовую инвестиционную прибыль по плану Маршалла. Кроме того, они сформировали глобальную политическую позицию тотальной демократизации, превратившись тем самым для подвластных им европейских государств в аналог коммунистической и нацистской партийных политических монополий.