Только с тобой - Дженел Тейлор

— Думаю, пришло время ознакомить тебя с завещанием Хьюго. По крайней мере с той его частью, которая напрямую касается Джарреда.

— С завещанием Хьюго? — повторила совершенно сбитая с толку Келси.

— Да.

— Нола, я не хочу ничего об этом знать. Что бы вы ни хотели рассказать по этому поводу, думаю, сделать это было бы куда уместнее, если бы вместо меня тут был Джарред. И вообще… мне этот разговор не по душе. Сказать по правде, меня эта тема вообще не интересует. Ни в малейшей степени, понимаете?

На бледных щеках Нолы заалели пятна.

— Однако есть нечто, что ты просто обязана знать! Особенно если до сих пор не слышала об этом, — повысила она голос, и Келси снова узнала прежнюю Нолу. — Если к тому времени, как Джарреду стукнет сорок, у него все еще не будет наследника, лучше, конечно, мужского пола, то по условиям завещания его деда весь семейный бизнес перейдет в руки Уилла! Конечно, Уилл не настоящий Брайант, но, судя по словам нашего поверенного, это не имеет никакого значения. Итак, если у Джарреда не будет наследника, а у Уилла будет, то состояние перейдет к Уиллу. Условие только одно: чтобы у Уилла к сорока годам был наследник.

Но у него впереди еще много времени, чтобы выполнить условие завещания, а у Джарреда его почти не осталось.

Келси, не веря собственным ушам, слушала это невероятное признание. Ни о чем подобном она и подумать не могла. Они так редко говорили с Джарредом о его семье, лишь изредка перебрасывались замечаниями относительно здоровья Нолы и Джонатана и почти никогда не обсуждали их семейный бизнес.

— Что вы сказали? — растерянно переспросила она, решив, что ослышалась.

— Я хочу сказать, что пришло время тебе узнать, почему Джарред и мы с Джонатаном так расстроились, когда ты вначале намекнула, что ждешь ребенка, а потом вдруг выяснилось, что его не будет. Держу пари, Джарреду и в голову не пришло, что у тебя был выкидыш.

— Он знает. Я ему говорила.

— Дорогая, он не поверил ни единому твоему слову! — вздохнула Нола.

“Нет… просто он не поверил, что ребенок его… ” Келси снова мысленно перенеслась в то ужасное время… и вдруг все, что произошло тогда, предстало совсем в другом свете: Джарред, пытавшийся скрыть свои чувства от матери; Нола, ничего толком не знавшая, а потому придумавшая свою версию событий. И Сара, лгавшая направо и налево, в надежде ради своих собственных целей разрушить их брак с Джарредом.

Ничего удивительного, что Нола то и дело намекала, что она, Келси, дескать, не всегда хранит супружескую верность. Можно представить, как она переживала, ведь сороковой день рождения Джарреда неумолимо приближался, а брак ее сына все еще оставался бесплодным! Келси вдруг почувствовала, . как ее захлестывает гнев, направленный на обеих женщин. Как они посмели вмешиваться в ее жизнь?! Ее и Джарреда! И Нола, и Сара, не сговариваясь, едва не добились того, чтобы брак их распался.

— Мне кажется, вам стоит молить Бога, чтобы ваш сын окончательно поправился, а не волноваться из-за того, что семейный бизнес может перейти к Уиллу.

— А ты думаешь, его здоровье меня не волнует? — Тонкие губы Нолы побелели. — Ты уверена в этом?

— Мне кажется, что вы ставите телегу впереди лошади.

— Знаешь, когда я увидела Джарреда в реанимации, мне показалось, что я сейчас умру. А потом, когда появилась надежда, что, может быть, он выживет, у меня подкосились ноги. Я упала на пол и плакала, плакала… — Руки Нолы затряслись. — А Джонатан встал на колени и принялся молиться.

Гнев Келси немного утих. “Что толку злиться? — подумала она устало. — Нола есть Нола, ее уже не переделаешь”.

— А что думает Джонатан по поводу этого условия в завещании?

— Он не больше меня хочет, чтобы все перешло к Уиллу. Можешь мне не верить, но это так. — Из груди Нолы вырвался вздох. — Он всегда был очень верующим, а в последнее время из-за всех этих событий его религиозность еще усилилась. Это было тяжелое время… для нас обоих. А потом Джарреду стало лучше и… и вы с ним как будто помирились, вот я и подумала, а что, если чудеса все-таки случаются? Только нужно всегда помнить, что они так и остаются чудесами. Но у меня не хватило терпения ждать и смотреть, как вы смущаетесь и краснеете, словно двое юнцов. В конце концов, Джарреду вот-вот стукнет сорок!

— Ему в январе будет только тридцать девять, — напомнила Келси.

— Ну… не важно. Все равно скоро.

Будь на месте Нолы кто-то другой, Келси бы только посмеялась над этими дурацкими страхами. Учитывая то непонятное, что происходило на фирме, покров тайны, до сих пор скрывающий причину самой аварии, было дико и странно, что она терзается из-за этих денег. Или все дело в том, что в ее душе оставалась пустота, которую она отчаянно пыталась чем-то заполнить?

Однако самой Ноле явно было не до смеха. Ее глаза впились в лицо Келси, а на лице было написано, как она мучительно хочет этого наследника, этого долгожданного внука, который навсегда встанет между Уиллом и остальным семейством Брайантов.

— Ты хочешь иметь ребенка, Келси? Ребенка от Джарреда?

Вопрос оглушил Келси, словно удар. И хотя она по-прежнему считала, что Нола вмешивается не в свое дело, глупо было бы отрицать, что она давно мечтает об этом. Она страстно хотела и того, первого ребенка. Не ее вина, что так вышло. Она всегда хотела детей. Ничего не изменилось. Со страхом и надеждой Нола вглядывалась в лицо Келси, словно от того, что она прочтет на нем, зависела ее жизнь. И вдруг вздох облегчения вырвался из ее груди. Сразу просветлев, она порывисто сжала руку невестки.

— Значит, все хорошо! — воскликнула Нола. — Что ж, добро пожаловать в семью, Келси.

Обратно они ехали в полном молчании: самообладания Джарреда хватало лишь на то, чтобы держать руки подальше от своей красавицы жены. Келси настояла, чтобы они уехали сразу после ее разговора со свекровью, и это не давало покоя Джарреду. Келси всегда была слишком стеснительной, чтобы первой заговорить об отъезде, а уж о том, чтобы настаивать… такое бы ей раньше и в голову не пришло.

— Так о чем с тобой беседовала Нола? — решился он наконец.

— Сказала, что рада принять меня обратно в семью.

— С распростертыми объятиями, значит?

Келси украдкой взглянула на Джарреда, и слабая улыбка скользнула по ее губам.

— Насколько это вообще возможно. А как твой разговор с отцом? Мне показалось, когда я вернулась в гостиную, что У тебя расстроенный вид. Что он думает по поводу Уилла и его дружбы с Сарой?

— Я так и не понял. — Джарред задумчиво покачал головой.

Ему не хотелось признаваться, что он страшно беспокоится из-за отца. С ним происходило что-то странное, что-то такое, чего он не мог понять. Нестарый еще человек прямо у него на глазах превращался в развалину. У отца появилась новая привычка: теперь во время разговора он то и дело пытался дотронуться до Джарреда, словно одно лишь прикосновение к сыну позволяло ему удержаться на краю. И не то чтобы Джарреду это было неприятно — просто ему было странно и даже дико видеть это, ведь Джонатан Брайант, сколько он его помнил, всегда был воинствующим индивидуалистом. Не такой холодный и самовлюбленный, как