Ярослав Умный. Конунг Руси - Михаил Ланцов

863 год, 2 февраля, Саркел

– Где Исайя? – удивленно выгнув бровь, спросил каган Захария, увидев вошедшего его сына – Соломона.

– Погиб.

– А брат твой, Абрам?

– Тоже погиб.

– Мир их праху, – вознеся глаза к потолку юрты[46], прошептал каган. – Как же так получилось?

– Советники врали тебе, о великий, – тихо прошептал Соломон.

Один из присутствующих здесь воинов дернулся, схватившись за клинок, но остановился, увидев жест кагана и его сверкнувшие глаза. Видимо, это обвинение касалось его напрямую, так или иначе.

– И в чем же они мне врали? – вкрадчиво поинтересовался каган.

– Я был в Гнезде семь зим назад. И скажу – оно совсем другое. Его теперь защищает крепость. Не такая могущественная, как твоя, о великий, но очень внушительная. Ее окружает большой ров с водой. За ним вал. И уже на нем деревянная стена с башнями. Причем ворота выложены камнем.

– Исайя и Абрам погибли, штурмуя эту крепость?

– О нет, – покачал головой Соломон. – Мы бы не решились. Она слишком велика для нашего отряда. Мы хотели налететь да постращать жителей. Немного порубить зевак и отойти. Дабы страху на них нагнать. Но не успели.

– Отчего же?

– Нас заметили, и навстречу вышел отряд защитников.

– Эти лесные ополченцы? – с презрением спросил тот самый воин, что дернулся в самом начале.

– Все кары небесные на твой поганый язык, Адам! – процедил ответчик.

– ЧТО?!

– Если бы ты не врал, видит небо, Исайя и Абрам были бы живы.

– В чем же он врал? – поинтересовался Захария, вид которого оказался донельзя мрачный.

– Ополчение собраться даже не успело. Нас заметили. Забил набат. И люди бросились в крепость. Очень быстро и слаженно. Так что изрубить их бы не удалось. Мы просто не успевали отрезать им путь. Но дальше из крепости вышла дружина их вождя. И эта дружина – беда.

– Лапотная?

– Ты, Адам, бывал у арабов, – процедил Соломон, глядя на своего собеседника с презрением. – Ты видел их пехоту. Скажи, может ли она крутиться вслед за всадниками, удерживая правильный строй и с умом прикрываясь щитами?

– Зачем ты спрашиваешь? Сам же знаешь, что это невозможно.

– Спроси любого из тех воинов, что выжили, и они тебе скажут – такова дружина вождя Гнезда. А еще лучше езжай туда и прими свою судьбу, дабы ответить за ложь, что ты нам здесь рассказывал.

– Они так хороши? – нахмурившись, уточнил каган.

– Мы не могли к ним подойди. Они не только крепко держали строй и легко, быстро перестраивались, но и метали в нас дротики со стрелами. Сами же ловко укрывались за щитами. И не со стен бились, а в поле вышли. Вы понимаете? Он вышли против конницы в поле и попытались нас отогнать от Гнезда. Прогонять. И у них получилось. Абрам погиб на месте. Дротик поразил его в грудь. Исайя же скончался от раны в дороге, его стрела ранила в ногу.

Каган остро взглянул на Адама. Немного подумал. После чего велел своему сыну выйти к прибывшим с Соломоном воинам и выяснить у них, верны ли сказанные слова. А пока он ходил, все пили кумыс в мрачной тишине.

– Что они сказали? – спросил каган сына, когда тот вернулся.

– Адам врет.

– Они готовы поклясться?

– Да, они готовы поклясться. И если надо выходить в поле, дабы перед лицом Неба доказать свою правоту. Даже если им всем там придется сложить голову.

– Я все объясню! – воскликнул Адам.

– В самом деле? – приторно мягким голосом спросил каган. – Ты говорил мне, что твои купцы испугались этого безумца-берсеркера. Что ополчение местное не лучше, чем у других славян. Что это не укрепленный город, а просто большая деревня, как и у прочих лесных дикарей. А крепость их не представляет угрозы. И нужна им только для того, чтобы соседи не грабили слишком часто. Так ты говорил. И почему сейчас я слышу совсем другое?

– Так Исайя столкнулся не с ополчением!

– Да. В том и дело, что он столкнулся не с ополчением. И для него это оказалось смертельно. Ты знаешь, я любил Исайю. Он был мне как брат. И вот его нет. Он умер. Чья в том вина? Того воина, что ранил его? Или, может быть, твоя? Ведь это ты отправил его на верную смерть.

– Ему не обязательно было атаковать…

Каган мрачно усмехнулся и едва заметно кивнул. Один из слуг в тот же миг накинул на шею Адама удавку, а двое других схватили его за руки, навалившись так, чтобы он не сумел достать оружия.

– Тебе не обязательно было врать, – жестко произнес каган, глядя в глаза хрипящего, задыхающегося Адама.

– Не убивай его, о великий, – произнес Соломон. – Пока не убивай. Нужно же узнать, кто его подкупил.

– И то верно, – кивнул каган. Махнул рукой, и удушение Адама прекратилось. – Не хочешь нам рассказать?

Тот угрюмо промолчал, потирая шею и пытаясь отдышаться. Оружие, кстати, у него забрали. И кинжал извлекли из ножен, и клинок.

– Ты сам смотри. Расскажешь все сам – умрешь только ты. Под пытками из тебя вытащат – весь твой род под нож пущу.

– Позволь мне искупить.

– Сначала я хочу услышать, кто тебе заплатил за ложь?

– Ромеи.

– Ромеи? Интересно. Как же так вышло? От них я слышал, что они недовольны, будто бы мои люди устраивали покушения на Василия. Ведь этого воина так зовут?

– Местные называют его Ярослав. Но греки – да – Василием, – тихо произнес седой старик, сидящий у стены по левую руку от кагана. – И считают его сыном почившего Василевса Феофила. А кое-кто и единственным законным наследником престола ромеев.

– Над Варданом сгущаются тучи, – хрипло произнес Адам, продолжая растирать шею. – И этим тучам нужен Василий.

– И что это за тучи?

– Тучи две. Первая – латинская тучка. Она мелкая, но вонючая. Вардан слишком сильно досадил латинской церкви. Ее авторитету. И вместе с тем авторитету королей франков. Многие аристократы запада усомнились в праве Каролингов на престол. Поэтому те объединились и пытаются спасти положение. И им нужно резкое ослабление Константинопольского патриархата. А его без ослабления державы ромеев не достигнуть. Вот они воду и мутят как могут. Хотя могут не очень сильно.