Крестовый поход в лабиринт - Валентина Андреева

Если уж Наташка что-нибудь делает, то от всей души. Именно так она и взвизгнула, заставив показавшуюся в открывающейся кабине лифта Алену мгновенно среагировать: лифт с моей дочерью уехал туда, откуда и приехал – на первый этаж. На мой взгляд, Наташка выбрала не очень удобный повод для оправдания своего визга: «Ленусику совершенно не идет бледно-зеленый цвет, в который покрасили стены площадки». Этого же мнения она из упрямства придерживалась, объясняясь перед выскочившими из квартир Борисом, Димкой и Анастас Ивановичем. Я нехотя соглашалась. Ну не сообщать же всем, что Наталья Николаевна панически стала бояться лифтового хозяйства.

Без четверти двенадцать мы с Наташкой сидели за столиком кафе-кондитерской «Веселинка». Не дожидаясь прибытия Альбрехта, с удовольствием умяли пирожные, запивая их кофе. Я успела дважды предупредить подругу, что, скорее всего, общение с нами он начнет с угроз. По-сути неосуществимых, а посему пустопорожних. Не стоит на них реагировать.

Душеприказчик нарисовался в дверях на три минуты раньше установленного времени и застыл, выискивая нас взглядом. Своим эффектным видом Альбрехт невольно привлек внимание немногочисленных посетительниц. Мне даже показалось, что вентилятор на потолке стал кружиться медленнее. Я хотела было приветственно помахать «мачо», чтобы зря не таращился с ревизионной проверкой всех посадочных мест, но Наташка пересекла мое намерение:

– Даже не думай распускать руки! Делаем вид, что в упор не видим этого бройлерного индюка! Доедай свое пирожное. О! Специально встал на пороге, чтобы себя показать. Ждет особого приглашения. Не дождется! Явим присутствующим образцово-показательный пример того, как надо ставить на место разных заносчивых уродов.

– Ну какой же он урод?

– Реальный! Нормальный мужик не должен быть красавцем. Это противоречит природе и эволюции его развития. А все отклонения от нормы – уродство. – Наташка покосилась на душеприказчика, нечаянно встретилась с ним глазами и милостиво кивнула ему, давая понять, что признала. «Мачо» равнодушно скользнул по ней взглядом и уставился на меня.

Следуя наставлениям подруги, я с набитым ртом, в свою очередь, спешно уставилась на остатки пирожного. Как на последнюю радость в жизни. Чтобы оправдать свой повышенный к ним интерес, попыталась запихнуть и их в рот, мысленно приговаривая: «В тесноте, да не в обиде». Но «теснота» оказалась катастрофической. Во всяком случае, я не смогла сделать хотя бы малюсенького глотка кофе. В обличье сверхъестественно поправившегося на обе щеки хомяка и не успев толком ответить на приветствие «мачо», тут же покинула маленькое общество по-английски – не прощаясь.

Была у меня укороченная минута злости – ведь, по сути, сработала на мусорную корзину в туалете! Искренне пожалела пирожное, а заодно и себя. Но быстро поняла – это возмездие за необдуманное послушание и… обругала себя. Во всех отношениях стало легче.

Назад я вернулась как ни в чем не бывало, тепло поздоровалась не только с Альбрехтом, но и с Наташкой. Оба без меня не скучали – активно обсуждали причины, по которым все мы не признали друг друга с первого взгляда. По словам «мачо», с момента нашей предыдущей встречи мы с Наташкой очень изменились в лучшую сторону. «Врет!» – мелькнуло у меня воспоминание о своем недавнем «хомячьем» прошлом. Следом пришли новые горькие мысли о непорядочности душеприказчика. Без нашего на то согласия, я бы даже сказала, при нашем с Наташкой активном сопротивлении, он принялся заказывать новый набор пирожных…

– В конце концов, мы можем к ним и не притрагиваться, – заявила Наташка, пожимая плечами. – Ирина Александровна, у тебя скоро обеденный перерыв кончится, а у меня – терпение. Давайте-ка ближе к делу. Господин… – она вопросительно взглянула на душеприказчика: – простите, у вас такое сложное имя, можно я буду называть вас по фамилии? Или вы ее скрываете, как многое другое, связанное со смертью Маноло?

– Моя фамилия Ковач, – ровным голосом ответил душеприказчик, в то время как глаза у него сузились. – И вы ее прекрасно знаете, поскольку я вам представился при первой встрече. Друзья называют меня Алем. Можете обращаться ко мне так, если считаете это удобным для себя. Позвольте встречный вопрос? Впрочем… Я уверен, что правду вы скроете. Не стоит даже интересоваться. В какой-то мере мы квиты. Я согласился на эту встречу только для того, чтобы предостеречь вас от необдуманных поступков. Вы все поняли не так, как следовало понять. Признаю…

Как бы в ожидании появления официантки Альбрехт окинул взглядом кафе и смолк. Я ему не позавидовала – в нашу сторону продолжало коситься все женское поголовье присутствующих. Просто невозможно отфильтровать рядовых почитательниц мужской красоты от деловых разведчиц.

– Гм, гм… Мне не нравится это место. Не люблю привлекать внимание, – пояснил нам душеприказчик.

– Надо было заранее побеспокоиться о пластической операции или хотя бы искусственно оттопырить уши. Отсутствие нескольких передних зубов тоже неплохой вариант. При условии, что вы постоянно будете улыбаться, – мрачно заметила я. – Вы боитесь, что наш разговор подслушают или не хотите светиться рядом с нами? Могу предложить перенести нашу встречу в деловую обстановку. Отсюда до моего рабочего места рукой подать.

Господин Ковач сразу же согласился. В собственном кабинете мне понравилось гораздо больше, чем в «Веселинке». Исчезло неосознанное чувство тревоги, вызванное словами Аля. Телефоны я предусмотрительно отключила.

– Я действительно не желал вашего присутствия на прощании со Светланой Владимировной, – сразу же заявил Альбрехт, устроившись в кресле. – Но совершенно по иным причинам, нежели высказали мне вы. В случае, если вам вздумается проявлять дальнейший интерес к обстоятельствам, связанным со смертью Светланы Владимировны, могут быть самые негативные последствия. И не только для вас. Пострадают ни в чем не повинные люди. Меня, и не только меня, настораживает ваше неуемное любопытство. Повторяю, Ирина Александровна выдвинула против меня совершенно необоснованные обвинения…

– Ну, хватит!!! – не выдержала я, заметив, что у Наташки изменился цвет лица. Неизвестно, что она сделает с перепугу. В данный момент опасность исходила от господина Ковача. Подруге ничего не стоило ликвидировать ее хотя бы на время. Не зря Наташкина рука тянулась к полному графину с водой. – Считайте, что вы свою миссию выполнили – мы прониклись угрозами. Дальше, надо понимать, последует требование вернуть то, что нам не принадлежит и зажить спокойной размеренной жизнью.

«Мачо» хохотнул, помотал головой и, опершись локтем на колено, ткнулся лбом в ладонь. – А что именно вам не принадлежит? – глухо поинтересовался он, не поднимая глаз.

– Аль… К-Ковач, д-давайте ж-жить д-дружно! – Наташка все-таки добралась до графина с водой и теперь оценивала расстояние для его возможного полета в сторону душеприказчика. Оценка ее удовлетворила, и она обхватила графин двумя руками.

– Полагаете, можно дружить с мошенниками? – довольно противно усмехнулся душеприказчик, соизволив, наконец, поднять физиономию. На лбу отпечатались две розоватые полосы от пальцев.