Генезис цивилизации. Откуда мы произошли... - Дэвид Рол

Как мы вскоре увидим, проблемы, связанные с точным определением даты Потопа или начала правления Урукской I династии, являются практически неразрешимыми. Мы можем сказать лишь то, что наиболее убедительным археологическим свидетельством Потопа, найденным до сего дня, остается огромный раскоп слоя Потопа в Уре, обнаруженного Леонардом Вули. Археологическая датировка этого горизонта Потопа позволяет отнести его к концу Убаидского периода — времени, координаты которого поддаются лишь приблизительной датировке. Самая ранняя из его дат — 4000 г. до н. э., самая поздняя — 3000 г. до н. э.

Если признать, что слой аллювиальных осаждений в Уре действительно образован Великим Потопом, то это хорошо вписывается в общую картину истории эпохи героев. Герои Урукской I династии, в частности, великий царь-строитель Эн-меркар, могут быть отнесены к Урукскому периоду, когда этот город достиг вершины процветания. Печати того времени изображают великого царя, совершающего церемониальные ритуалы на жертвеннике Храма Инанны — той самой богини, которую, по преданию, «пригласил» в Урук Энмеркар. Еще одно напоминание об Энмеркаре — знаменитая «Урукская ваза», изображающая правителя, приносящего подношения богине Инанне. Именно в Урукский период впервые появляется письменность, и это также совпадает со свидетельством традиции, связывающей ее «изобретение» с именем Энмеркара. Спустя несколько «поколений», в археологическую эпоху, известную под названием Раннединастического I периода, в Уруке правил легендарный Гильгамеш. Памятники искусства Раннединастического II и III периодов, по большей части — цилиндрические печати, найденные в так называемом кургане Гильгамеша, донесли до нас образ этого героического персонажа. Мы вправе вернуться к первоначальной точке зрения, что на этих печатях изображен именно Гильгамеш, поскольку это никак не противоречит общепринятой хронологии.

*********************************************************************************************

ВЫВОД ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

----------------

Все, что нам известно из Книги Бытия о Ноевом Потопе, представляет собой рассказ о реальной исторической катастрофе, происшедшей незадолго до появления на Ближнем Востоке керамики, сделанной на гончарном круге, и изобретения письменности. Это катастрофическое наводнение положило конец Убаидской культуре и послужило катализатором для ускоренного развития цивилизации в последующем, Урукском, периоде.

*********************************************************************************************

А теперь мне хотелось бы привести фрагмент внебиблейского источника, заимствованного из совсем иной культуры, который тем не менее, на мой взгляд, вполне соответствует выводам, к которым мы пришли.

Вплоть до недавнего времени нам было мало что известно о традициях и преданиях майя, одной из древних цивилизаций Центральной Америки, поскольку памятники их письменности почти не поддавались расшифровке. Но теперь мы знаем, что майя питали особую страсть к историческим хроникам и создали календарь, уходящий в глубь времен на многие тысячи лет. Поэтому мне было чрезвычайно интересно узнать, что согласно их (т. е. майя) данным дата катастрофического наводнения падает на 3113 г. до н. э. Это вполне сопоставимо с позднейшей датой шумерского Потопа, которую мы установили благодаря Списку царей, образцам глиптики, литературным памятникам и археологической датировке ранней истории Месопотамии. Вполне возможно, что истинная дата этой катастрофы опять ускользнула от нас, но результатом принятия указанной даты явилось значительное сокращение продолжительности Урукского, Джемдет-Насрского и Раннединастических I и II периодов до семисот шестидесяти пяти лет. Эти цифры выглядят вполне реальными и хорошо вписываются в хронологическую схему и историю Древнего Египта Додинастического периода, также являющуюся неотъемлемой частью настоящей книги.

Вполне возможно, что общепринятая датировка (4000 г. до н. э.) конца Убаидского периода завышена примерно на 1000 лет. Великий Потоп мог положить конец Убаидской эре и ознаменовать собой начало Урукского периода, однако случился он не в начале IV тысячелетия до н. э., а ближе к его концу Хронология Доисторического периода в таком случае весьма близка к данной модели Новой Хронологии, но в результате особый интерес представляют для нас исторические и библейские свидетельства.

Внебиблейские источники, рассмотренные в двух последних главах, с полной определенностью говорят о том, что Потоп, или наводнение, был реальным историческим событием. По крайней мере, таким его воспринимали древние. И хотя археологические свидетельства Потопа имеют под собой весьма шаткое основание, сохранилось множество письменных указаний на некую грандиозную катастрофу, уничтожившую древний мир, разрушив до-Потопные города и принеся смерть населению целых регионов. Излюбленная тема этих внебиблейских историй и хроник — герой, которому благодаря его праведности и преданности богу Энки/Эа удается выжить в бурях Потопа. Такой герой известен на Ближнем и Среднем Востоке под самыми разными именами: Ной, Утнапишти, Атрахасис, Зиусудра, Девкалион, однако он неизменно предстает в преданиях простым смертным, человеком из плоти и крови, который лишь гораздо позже поселяется вместе с богами в краю, именуемом Страна Живых. И только в древнееврейской версии этой истории с судьбой такого героя связываются дальнейшие судьбы всего рода человеческого.

Итак, если Ной вправе претендовать на место в одном ряду с героями шумерской и аккадской литературы, почему бы не предположить, что нам удастся найти в той же самой литературе или Списке шумерских царей, восходящих к глубокой древности, ко временам Потопа, и других библейских персонажей из Книги Бытия? За последние сто лет многие ученые пытались отыскать следы библейских патриархов, но им почти не удалось продвинуться в этом направлении. Вывод, естественно вытекающий из этих напряженных усилий, сводится к тому, что между до-Потопными патриархами Книги Бытия и такими же до-Потопными героями из древнейших внебиблейских письменных источников Месопотамии нет и не было практически никакой связи.

Если дело обстояло именно так, тогда все мои усилия решить эту проблему, на которую я потратил несколько недель в мае 1997 г. (при всем том, что я не специалист-шумеролог и есть люди, обладающие несравненно более высокой квалификацией в этой области, чем я), путем сопоставления двух групп этих источников, были совершенно бесполезны. Но, поскольку я всегда готов принять вызов (и продолжая действовать в духе данной книги), я не усмотрел особой беды — если не считать нескольких дней, потраченных на исследования, оказавшиеся бесполезными, — в том, чтобы расширить проблематику «Легенды» и попытаться отыскать прототипы Тувалкаина[149], Мехиаеля, Мафусала, Ирада, Еноха, Каина, а возможно — и самого Адама. И эксперимент оказался на удивление плодотворным. Стоило мне начать изучение древнешумерской литературы, как передо мной сразу же замаячили библейские имена. Я ли столь легковерен в лингвистическом отношении, или все эти маститые шумерологи действительно не заметили этого? Или, быть может, это еще один случай из ряда тех, когда ученые за деревьями не видят леса?