Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера - Гюнтер Бауэр

В итоге танки союзников были частично уничтожены, а частично отступили. Более того, пехота противника, уже успевшая занять ряд зданий, оказалась отрезанной от остальных сил союзников. Многие из этих пехотинцев вскоре сдались нам в плен. Но попадались и те, кто упорствовал. В этом случае нам не оставалось ничего другого, кроме как уничтожать здания, в которых они засели, огнем из танковых пушек и минометов.

К рассвету город был полностью очищен от сил противника, а вражеские войска отступили на юг. И уже днем, то есть 4 февраля, наши войска развернули наступление. В ходе его в воздухе развернулись бои между Люфтваффе и авиацией союзников. При этом самолеты союзников также старались атаковать наши наземные войска. Впрочем, и немецкая авиация в долгу не оставалась.

Однако мы продвигались вперед. Конечно, в ходе наступления мы несли значительные потери как в людях, так и в технике. Несколько наших танков было уничтожено бомбардировщиками и сухопутными войсками союзников. И тем не менее мы заставили противника отступать в течение двух дней, пока не достигли города Априлио, где войска союзников попытались прекратить свое отступление, заняв позиции в здании фабрики. Эта фабрика состояла из трех массивных кирпичных зданий. Мы атаковали их артиллерийским огнем, а потом взяли фабрику штурмом.

На следующий день фабрика была контратакована двумя пехотными дивизиями противника. Наши войска к этому моменту находились не только внутри фабрики, но и окопались вокруг нее. Мы были хорошо подготовлены к встрече с противником, однако мы не ожидали того, что он на нас обрушится с такой силой.

Нас постоянно бомбили бомбардировщики союзников, а артиллерия вела по нам столь интенсивный огонь, какого я еще не видел за все годы войны. Вряд ли будет преувеличением сказать, что на один снаряд, выпущенный нашими орудиями, приходилось двадцать снарядов, выпущенных вражеской артиллерией. В результате вокруг фабрики было больше воронок, чем окопов, а многие из окопов получили прямое попадание снаряда.

Я и мои бойцы находились в окопах в двухстах метрах позади фабрики. Во второй половине дня я принял решение отойти еще на пару сотен метров, когда снаряды противника начали падать совсем рядом с нами. Перебравшись ползком на новое место, мы сразу начали рыть новые окопы. Вскоре после того, как они были готовы, артобстрел закончился, и мы увидели, что солдаты противника начали наступление на фабрику.

Мы тут же поспешили вернуться на прежние позиции, чтобы эффективнее вести огонь по атакующим. Бой разгорелся страшнейший. Он не утих даже с наступлением ночи. Но в конце концов нам удалось отбить атаку.

В течение нескольких последующих дней масштабных боевых действий уже не было. И мы, и бойцы противника оставались на своих позициях, и возникали лишь локальные перестрелки.

Естественно, в подобной ситуации мы, немецкие снайперы, не раз выходили на охоту. У союзников также были снайперы. Одному из них удалось уничтожить несколько бойцов из нашего взвода, но мы с Михаэлем в конечном итоге убили его.

Между тем к нам каждый день прибывали пополнения. Среди них было все больше молодых и даже несовершеннолетних бойцов, а также мужчин в возрасте от пятидесяти пяти лет и старше. Боевой дух как у розовощеких гитлерюгендовцев, так и у седовласых фольксштурмистов был еще достаточно высок. Но их боевые качества оставляли желать лучшего. Впрочем, в это время мы радовались уже и таким пополнениям. Однако армия союзников также беспрестанно пополнялась свежими силами, при этом у них это были отборные, хорошо подготовленные бойцы.

16 февраля 1944 года наши войска начали очередное наступление. На этот раз перед нами стояла задача окончательно ликвидировать плацдарм у Анцио. При этом впервые за долгое время у нас даже было некоторое, хотя и незначительное, численное преимущество над противником.

Что интересно, перед началом наступления наши самолеты разбросали листовки, чтобы повлиять на боевой дух союзников. В них они могли прочитать о том, что худшее для них еще впереди и что, пока они здесь воюют с нами, евреи-уклонисты спят с их подружками, а коммунисты готовятся захватить мир. Последнее подтвердилось сразу после войны, когда половина Европы оказалась под ярмом коммунизма. Это произошло только потому, что западные страны вовремя не прислушались к предостережениям Германии.

Наступление немецких войск поначалу проходило не слишком удачно. Возглавлявшие наступление элитный учебный полк и дивизия «Герман Геринг» на первых порах не смогли ощутимо продвинуться. Ситуацию спасла именно наша 4-я парашютная дивизия. Нам удалось продвинуться почти до самой железнодорожной ветки.

Дальше нас остановил яростный огонь противника с хорошо укрепленных позиций. Мы спешно начали окапываться, но не отступили.

Надо сказать, что при этом только в моем взводе погибла едва ли не половина бойцов. Все они были новичками. Михаэль грустно пошутил по этому поводу, что нам, повоевавшим в России, пули союзников уже не могут причинить вреда.

Удерживать завоеванные позиции было очень тяжело. Нас постоянно бомбили вражеские бомбардировщики, по нам вела огонь пехота противника. Однако наш успех подстегнул другие немецкие части настойчиво продвигаться вперед.

Помимо обычных танков в тех боях были применены мини-танки «Голиаф», являвшиеся нашим новейшим оружием Вермахта. Строго говоря, официально «Голиаф» именовался спецмашиной и, по сути, являлся наземной гусеничной самоходной миной, но выглядел именно как маленький танк. Его высота была всего 67 сантиметров, а длина — 160 сантиметров. При этом каждый из столь миниатюрных танков мог нести на себе до 75 килограммов взрывчатки и имел дистанционное управление. Но, что самое главное, «Голиафы» были неуязвимы для стрелкового оружия. Их применение внесло значительную панику в ряды противника.

В результате остальные наши войска также продвинулись вперед на пять и более километров. Союзники не ожидали этого, их охватила паника. Как я узнал впоследствии, пораженные успехом нашего наступления, они спешно сжигали важные документы, находившиеся в их штабах, и вооружали даже поваров и писарей, чтобы те воевали с нами.

Интенсивные бои продолжались несколько дней. К сожалению, нам интенсивно противодействовала авиация и артиллерия союзников, а наша армия уже была не такой боеспособной, как прежде. Но тем не менее это наступление вполне можно назвать успешным. Нашим войскам удалось почти ликвидировать плацдарм в Анцио. При этом мы окружили и сковали значительную массу войск союзников, которые не могли теперь продолжить наступление на данном направлении. Наши войска также закрепились на позициях и оставались на одном месте в течение двух недель. За это время между нами и противником периодически возникали локальные бои, но в результате их мало что изменялось.

Наконец 4 марта началось то, что стало нашим последним наступлением в Анцио. Как и две недели тому назад, мы делали все от нас зависящее, чтобы прорваться вперед. Но в итоге мы лишь вышли к хорошо укрепленным позициям противника, где мы были встречены ураганным огнем. У нас уже не было достаточного количества войск и техники, чтобы взять эти позиции. Тысячи немецких пехотинцев погибли. Наступление, стоившее огромной крови нашим войскам, продлилось всего шесть дней.