Брачная ночь с графом - Амелия Грей

Виконт с удивлением посмотрел на нее.

– Да, конечно. Все мужчины хотят иметь сына, который продолжил бы их род.

А вот Адам не хотел, и это очень ее озадачивало. Она не могла понять его упорного неприятия того, что для большинства джентльменов было делом вполне естественным. Возможно, он не хотел заводить новую семью из-за смерти своей первой жены. Уж она-то знала не понаслышке, как ужасно потерять тех, кто тебе дорог…

Тут лорд Радьярд внимательно посмотрел на нее и спросил:

– А почему вы об этом заговорили? Вы боитесь материнства, мисс Райт? Я знаю, что некоторые леди боятся.

– Нет, конечно, нет. – Кэтрин рассмеялась. – Напротив, я очень хочу детей, хочу много детей. – И она почтит память своей сестры и братьев, называя детей в их честь.

– У нас будет столько детей, сколько вы захотите. Для меня это не имеет значения. Потому что большую часть времени они будут проводить с няней и не станут нас беспокоить, – с улыбкой добавил виконт.

Кэтрин нахмурилась и пробормотала:

– Я не думаю, милорд, что мои дети будут доставлять мне беспокойство.

Теперь уже лорд Радьярд рассмеялся.

– Нет-нет, конечно, будут. Вы этого не знаете, потому что выросли в доме своего дяди, где не было маленьких детей вокруг. Вы росли в спокойном респектабельном доме. А я рос в доме с тремя младшими братьями и двумя сестрами, и почти всегда в нашем доме царил хаос.

Кэтрин снова вздохнула. Ведь это была именно та жизнь, к которой она стремилась.

– Я помню, – продолжал лорд Радьярд, – что чувствовал себя спокойно только тогда, когда малышей вечером укладывали в постель. Так что не надо беспокоиться, мисс Райт. Мы будем проводить тихие вечера у камина, читая или играя в карты. И, конечно же, мы также будем путешествовать несколько месяцев в году.

Внезапно подул свежий ветерок, и Кэтрин поплотнее запахнула на себе накидку. Жизнь, которую описал виконт, была совсем не той, о которой она мечтала. Но девушка промолчала. Она не могла забыть о своем обещании обручиться до конца сезона. А если она этого не сделает, то проявит неблагодарность по отношению к дядям и тетушке, так много для нее сделавшим. Нет-нет, она не могла так поступить. Ведь эти люди делали для нее все, что только могли. Взяв ее к себе в дом еще ребенком, они и сейчас поддерживали ее во всем. И она никак не могла просить их дать ей еще один год. Но ох как же ей этого хотелось!

Тут снова послышался голос виконта:

– Посмотрите, где мы ухитрились оказаться, мисс Райт.

– Где же?.. – спросила девушка, думая сейчас о том, что ей ужасно не хотелось выходить за лорда Радьярда.

– Мы стоим за фонтаном. Вы знаете, что это значит?

Высокий, в форме вазы, фонтан находился посреди сада, по обеим сторонам располагались два огромных купидона с широко распростертыми крыльями, и казалось, будто они пили воду, струившуюся из фонтана, окруженного множеством свежевысаженных цветов.

Кэтрин со вздохом покачала головой.

– Боюсь, я не знаю, что вы имеете в виду.

– Я не вижу вашу тетушку. А вы?

Девушка осмотрелась.

– Отсюда – нет, не вижу.

– Прекрасно, – улыбнулся виконт. – Думаю, это самое подходящее место для поцелуя. Вы ведь не возражаете?

Возражала ли она? Нет, наверное… Да-да, пожалуй, ей хотелось, чтобы он это сделал. Кэтрин взглянула на виконта и подумала: «Да, пожалуйста, поцелуйте меня и пробудите во мне те же умопомрачительные чувства, которые заставляет меня испытывать лорд Грейхок». В этот момент ей действительно хотелось, чтобы Радьярд заключил ее в объятия и крепко обнял, хотелось, чтобы он пробудил в ней желание.

Тут виконт наклонился и осторожно поцеловал ее – примерно так же, как лорд Грейхок, когда показывал, каким должен быть самый первый поцелуй. Это оказалось довольно приятно, но не более того.

Лорд Радьярд посмотрел на нее и с улыбкой произнес:

– Ну как, это вас порадовало?

Кэтрин проигнорировала вопрос и спросила:

– А можем мы поцеловаться еще раз, прежде чем закончим прогулку?

Виконт взглянул на ее и с удивлением вскинул брови.

– Да, конечно, мисс Райт.

Он собрался поцеловать ее так же, как и в первый раз, но девушка, вскинув руку, остановила его. Он отстранился, но она тут же сказала:

– Нет, не двигайтесь. На этот раз я хочу, чтобы вы поцеловали меня, крепко обнимая и прижимая к груди.

При этих ее словах Радьярд нахмурился.

– Но это было бы неправильно, мисс Райт. Мы не можем предвосхищать нашу брачную ночь. – Он снова улыбнулся. – Боюсь, ваш дядя выставит меня за ухо из своего сада, если ваша тетушка все-таки увидит, что мы обнимаемся. Но мне приятно было узнать, что вам хочется, чтобы я вас обнял.

«А вот у Адама не было подобных страхов», – подумала девушка.

– Конечно, вы правы, – сказала она, и они пошли дальше.

– Надеюсь, вы не слишком разочарованы, мисс Райт. Видите ли, я верю, что мы поженимся, поэтому не хочу сделать что-нибудь такое, что расстроило бы герцога и свело бы на нет мои шансы…

– Понимаю, милорд, – кивнула Кэтрин. Но она ему не поверила. Если бы виконт желал ее так же отчаянно, как Адам, то непременно рискнул бы…

Но, пожалуй, она была даже рада, что лорд Радьярд не воспользовался ее предложением. Ведь в глубине души Кэтрин знала, что он не сможет пробудить в ней те же чувства, что и Адам. Хотя, если бы смог, все было бы гораздо проще…

Уже несколько дней она ничего не слышала об Адаме. Насколько ей было известно, он вполне мог уже покинуть столицу. При мысли об этом резкая боль пронзила ее сердце, и она тяжко вздохнула: невыносимо было сознавать, что она никогда больше его не увидит.

Внезапно она услышала, как открылась задняя дверь, и вскоре появился слуга, доставивший поднос с закусками.

Немного помедлив, Кэтрин с виконтом направились к тетушке. Лорд Радьярд был весьма достойным джентльменом, и он мог бы стать хорошим отцом. Если она выйдет за него замуж, то, возможно, когда-нибудь у нее возникнут к нему более сильные чувства, чем сейчас. Но в данный момент…

Сейчас ее переполняла печаль, и ей очень хотелось снова увидеться с Адамом.

Адам иногда сам себе удивлялся – вот как сейчас, например.

А сейчас он сидел в своей медленно катившейся карете, объезжая вокруг дома Кэтрин, уже, наверное, в десятый раз, что давало ему достаточно времени на раздумья.