Чужих не жалко - Евгения Горская

Диван, на который они с Марком сели, был обтянут светлой кожей. Сидеть на нем было удобно.

Хозяйка опустилась в стоящее рядом кресло. Задумалась, на секунду закрыв глаза, и заговорила.

– Лена была тихой домашней девочкой.

– Кем вы ей приходитесь? – виновато перебил Марк.

– Я дружила с ее бабушкой. Я знала Лену с рождения. – Женщина помолчала. – У Лены рано умерла мать, отец очень быстро женился, и девочка росла с бабушкой. Я видела ее практически каждую неделю. Бабушка умерла, когда Лена заканчивала университет.

– После этого она жила одна? – спросил Марк.

– У нее был молодой человек. Очень хороший мальчик, они дружили со школы. Костя сейчас в Штатах, сумел выбраться только на два дня. Мы съездили с ним на кладбище.

Стася из разговора выпала. Марк участливо смотрел на Надежду Тихоновну, ненавязчиво расспрашивал. Получалось это у него хорошо.

– Вы часто виделись? – спрашивал Марк. – Вы знали ее подруг?

Подруг Надежда Тихоновна знала только по рассказам. Кого-то помнила еще с тех пор, когда маленькая Лена приводила подружек домой, но прошло много лет.

У Кости был телефон только одной Лениной подруги, сокурсницы Кати. Костя позвонил этой подруге, когда был в Москве. Катя о смерти Леночки не знала, в последний раз разговаривала с ней давно, еще летом.

– Вы знали, что Лена ходит к художнику?

– Нет. Я думаю, она ходила недолго. Иначе бы наверняка мне сказала. Когда Костя уехал, она часто ко мне приезжала, иногда каждые выходные.

Девушка, которой было одиноко, приезжала к посторонней женщине, а не к отцу.

Надежда Тихоновна посмотрела на Стасю, потом опять на Марка.

– Яд предназначался Лене?

Марк быстро тронул Стасю за руку – молчи.

– Пока неизвестно, – сочувствующе признался он.

– У Егора был друг, – сказала Стася. – Блогер. Иван Кургин. Он довольно известный. Вы про него слышали?

Надежда Тихоновна покачала головой – нет.

– Иван сам занимается этим делом, помимо полиции. Это он тела обнаружил. Вы не возражаете, если я дам ему ваш телефон?

Конечно, она не возражала. Она хотела, чтобы убийца был найден. Наверное, хотела не меньше Стаси.

* * *

Лиля потихоньку оттаивала.

Игорь знал, что надо было сделать немедленно: вытрясти из нее правду. Хотя бы для того, чтобы понимать общую картину произошедшего.

И знал, что сделать этого не сумеет. Она станет врать, изворачиваться, от нее опять начнет исходить ужас, и ее страх вызовет у него почти физическую боль.

Вообще-то, боль уже была. Противно тянуло в груди, подступала легкая тошнота. Игорь потер грудь рукой, нашел в кухне аптечку, перебрал пальцами блистеры с таблетками. Нашел упаковку валидола, сунул таблетку под язык.

Откуда появился валидол, он не знал. Кажется, Лиля иногда сосала его на ночь в качестве снотворного.

Тяжесть в груди не прошла, только во рту стало противно. Он выплюнул остатки таблетки, включил чайник.

Машинально заглянул в хлебницу. Хлеба не было.

– Лиля, давай пройдемся, – крикнул он жене. – Надо сходить за хлебом.

Ходить за хлебом уже давно не было необходимости. Любую еду можно заказать в той же Яндекс-Лавке, принесут через пятнадцать минут.

– Не хочу, – все еще обиженно отказалась Лиля, появившись в дверях кухни.

Игорь поймал ее за руку, притянул, поцеловал в висок.

Надо что-то немедленно решать…

Надо сделать так, чтобы убийцей оказался кто-то другой…

Например, Станислава.

– Схожу за хлебом.

Он быстро прошел в спальню, переоделся. В джинсах и свитере он обычно себе нравился, чувствовал себя молодым, сильным. Сейчас показалось, что джинсы на нем некрасиво висят, он потуже стянул их ремнем. Приблизил лицо к зеркалу. Виски были совсем седыми. То ли он раньше этого просто не замечал, то ли виски поседели только что.

– Точно не хочешь пройтись? – спросил он Лилю, проходя в прихожую.

– Не хочу.

Игорь обул кроссовки, надел куртку, запер за собой дверь. Немного постоял перед тем, как шагнуть к лифту.

Было пасмурно, но тихо, безветренно. Он не рискнул доставать телефон, пока Лиля могла видеть его из окна, отошел подальше.

Вероника ответила почти сразу, как будто держала телефон в руках.

– Поехала к родственникам? – спросил он.

– Нет. – Она почему-то замялась перед тем, как ответить.

Снова поехать к ней?..

Забыться, не помнить о Лиле хотя бы недолго…

– Если тебя будет расспрашивать полиция… Пожалуйста, не говори, что ты видела мою жену с Леной.

– О господи! Ну конечно, не скажу. Я и не собиралась этого делать. – Она немного помолчала. – Почему ты решил, что полиция снова будет меня расспрашивать?

– Я так не решил. Просто предупредил. На всякий случай.

– Не скажу, не беспокойся. Уж чего я точно никогда не буду делать, это бросать на кого-то подозрения. Послушай, Игорь, мне жаль, что я подставила твою жену.

– Ты никого не подставила.

Вероника должна замолчать навсегда. Оставлять такого свидетеля недопустимо опасно. Игорь равнодушно отметил, что думает об этом совершенно спокойно.

Ему было с ней хорошо, но она оставалась чужой.

– Я все время о тебе думаю, – соврал он.

Не совсем соврал. Он о ней не забывал, только сейчас фраза несла совсем другой смысл.

Он не скучал по Веронике. Она была нужна ему только в качестве средства, позволяющего ненадолго забыть о Лиле. Рядом с ней даже ужас, вошедший в его жизнь, казался только временными трудностями.

– Это пройдет, Игорь. У тебя все будет нормально, поверь.

Она имела в виду, что нормально будет с Лилей.

– Не пройдет, – заверил он и тут же решил: – Я приеду в понедельник, с самого утра. Жди меня.

Не дожидаясь ответа, он сбросил вызов и сунул телефон в карман.

От пекарни, в которой он обычно покупал хлеб, доносился запах свежей выпечки. Здесь можно было заказать чай или кофе, и они с Лилей иногда пили чай с булочками, сидя за одним из столиков. Сейчас все столики были заняты.

Продавщица приветливо улыбнулась Игорю, протянула ему упакованный в бумажный пакет багет. Тот был теплый, почти горячий.

* * *

– С отцом у Лены какие были отношения? – Марк виновато посмотрел на хозяйку. – Она часто к вам приезжала. А к отцу?

Надежда Тихоновна ответила не сразу.