Люди пепла - Артем Каменистый

Скалы, о которые едва не разбился барк, вообще не имели отношения к примеченным островам. Просто высокие камни торчащие из пучины. Сверху белесые от помета морских птиц, устроивших на них площадки для отдыха и наблюдения за перемещением рыбьих косяков; снизу того же цвета из-за соли, которая остается после высыхания брызг от волн. Обидно то, что поблизости никаких других рифов не видать, кораблю не повезло, чуть в сторону и мог бы проскочить гораздо дальше.

«Кархингтайл» далеко не ушел. Судно, потяжелев от принятой воды, оперлось килем о дно немногим дальше скал и все еще горело. Слишком много качественного дерева, пожар не успел его сожрать за остаток ночи. Корпус на вид целый, но лишился последней мачты, от нее даже огрызка не осталось. Да по большому счету ничего не осталось — просто лениво горящий остов от которого в небеса уходил жирный столб дыма.

В голове на миг сверкнула картинка: обрывистый берег заваленный огромными валунами, величественные сосны наверху, густая дымка лесного пожара где-то за ними.

Картинка как появилась, так и пропала. Память нередко баловала его такими крошечными невразумительными обрывками. Даже не понять, это истинные воспоминания, или мозг пытается заполнить образовавшуюся пустоту эпизодами навеянными воображением. Но на выдумку непохоже, он увидел все так явственно, так четко, что нос защипало от насыщенного запаха разогретой дневным теплом сосновой смолы.

Айлеф, заметив, куда он уставился, произнес:

— Я вот думаю, а что если пепельники попрыгали за борт? Они могли добраться до этого острова и спрятаться в кустах.

— Сэр Транниллерс говорил, что твари ненавидят воду. Особенно морскую.

— Но и умирать они тоже не любят, — бодрым голосом заметил рыцарь, приподнимаясь.

Посмотрев в сторону горящего корабля, задумчиво произнес:

— От барка не так уж далеко до суши, к тому же там тянется длинная коса, до нее им добраться еще проще. Если пепельники до этого додумались, то большой остров занят. Трой, я бы на твоем месте не стал на него соваться без тщательной разведки и крайней необходимости.

— Сэр Транниллерс, вы разве забыли? Со мной можно ничего не обсуждать, теперь вы главный во всех наших делах.

— Я ничего не забываю. Ну, почти ничего, возраст, знаешь ли, сказывается, — рыцарь подмигнул. — Мы ведь решили, что на море ты обычно действуешь получше меня, то есть тебе самое место в капитанах. То есть нет никакого резона согласовывать со мной срочные распоряжения касающиеся морской части. А теперь оглянись вокруг. Оглянулся? Скажи мне Трой, мы разве на суше? Нет, мы все там же — на соленой воде. То есть на территории, где ты ориентируешься получше меня, и твои приказы обязаны выполнять все, в том числе и я. Но это не значит, что я рядовой член команды, ведь я как-никак принял на себя ответственность за вас и неважно, где мы находимся — на суше или на воде. В связи с этим хочу тебя спросить: каким образом и когда ты доставишь нас до безопасной земли?

— Насколько я вас понял, на Крайнем Юге безопасной земли не бывает.

— Бывает, еще как бывает. Здесь немало населенных территорий, на них разве чуть опаснее, чем на севере.

— Вы говорили, что такой земли очень мало. Будь иначе, Крайний Юг благодаря своим богатствам был бы населен так же плотно, как север.

— Нет, я говорил, что ее мало в сравнении с общей площадью Краймора. Но хорошо, не будем цепляться к словам, пусть это будет земля, где мы не рискуем повстречаться с оравой обожженных пепельников которые прежде сидели у нас в трюме. Они и без того не самые симпатичные ребята, а после такого переплета могли затаить на нас нешуточную обиду. Так что ты ответишь? Мы сможем добраться до почти безопасных территорий?

— Для начала надо понять где мы находимся. Хорошо бы провести измерения в полдень, лишь бы тучи не заволокли все небо. Тень и при них будет, но толку от нее почти нет.

— А без измерений ничего сказать не можешь?

— Вдалеке видны какие-то массивы суши, скорее всего — близко расположенные острова. Но до них не близко, детали не разглядеть. Если верить карте и моим расчетам, это, скорее всего, северная окраина той самой Чечевицы.

— Окраина? Я вижу пару скал на севере, то есть за нашими спинами.

— Вряд ли нас занесло далеко в воды Чечевицы, двигались не так уж и быстро, да и серьезной суши позади нет, вся по бокам и спереди. Пара скал — это еще не суша. Мы можем двигаться на юг от острова к острову и в конце концов доберемся до материка.

— Материка?

— Я помню, что главный массив суши не имеет статус материка. Точнее, о его статусе спорят. Но мне так проще, не возникнет путаницы.

— Каким образом мы будем двигаться? На этих неуклюжих веслах, которые вы грубо выпилили из тонких досок? Хочу заметить, что такое плавание может сильно затянуться.

— Посмотрите на ветер, он так и продолжает задувать с севера. Несильный, но если поставить парус, понесет быстро. У нас есть мачта, надо лишь поставить ее в гнездо и закрепить оттяжками. Веслами будем лишь рулить.

— Прекрасно. То есть попутный ветер понесет нас прямиком на юг к подножию погибшей горы. Я правильно понял твою идею?

— Да, все верно.

— Не припомню, говорил ли я это, но в любом случае будет нелишним повторить. Чечевица исследована исключительно по северной оконечности, причем кое-как, лишь благодаря мореходам-неудачникам, чьи корабли сюда прибивало ветрами и течением. Некоторым удавалось спасти судно, или спастись без него, вот от них и удалось кое-что узнать. Очень непросто здесь плавать, течение, которое вырывается из Западной подковы, несет воды на местные скалы, ты оказываешься между молотом и наковальней, если вовремя не вырвешься из захлопывающейся ловушки. Гиблые места, капитаны держатся от них стороной, ничего не стоит потерять корабль. То есть никто не подходит здесь к побережью, ведь для этого надо миновать рифы и мели в условиях непредсказуемых сильных течений, причем даже грубой карты не существует, все надо делать вслепую. Даже на твоей обозначена лишь дуга островов, далее море как бы чистое. Но с таким же успехом там могли нарисовать болото с крокодилами, или остров поросший финиковыми пальмами, ведь туда не забирались исследователи. Материковая береговая линия тоже изображена условным пунктиром, ее точные очертания неизвестны. Я точно знаю, что к востоку от Чечевицы вглубь континента уходят два узких извилистых фиорда, но нет достоверной информации о том, что располагается западнее их. Поселения Краймора во всем зависят от навигации, а она в тамошних водах затруднена. Поэтому там никогда никого не было. А если кто был, то помалкивает или сгинул. По сути, весь Крайний Юг — почти сплошное белое пятно. Можешь смело стирать с карты все, что лежит вдалеке от освоенных морских путей, ведь обычно это полная ерунда сдобренная редкими случаями удачных совпадений, когда картограф ненароком угадывает истину.

— Я немного не понимаю, о чем вы сейчас говорите.

— А что тут понимать? Суша, это, конечно, замечательно, но нам надо добраться до людей, а не просто до большой земли. Да, если преодолеем Чечевицу, станем, возможно, первыми, кому это удалось. Первопроходцами. И первыми, кто высадится на побережье большой земли в этом месте. Вот только уверенности в том, что мы первопроходцы, нет. Здесь чуть ли не главная свалка кораблей морей Краймора, их сюда веками сносят ветра и главное течение Западной подковы. Причем на нашем примере видно, что при этом можно выжить даже с таким обременительным довеском как груз пепельников в трюме. А раз так, возникает неизбежный вопрос: почему люди, которые попадали сюда до нас, никому не поведали о своих географических открытиях? Почему карты все так же скудны и богаты неточностями? Я неплохо знаком с реалиями Крайнего Юга и подозреваю, что у них попросту не было возможности передать кому-либо свои знания. По самым разным причинам они не добирались до обитаемых мест. Если собрать в кучу кости всех тех, кто нашли смерть на Землях Краймора и его водах, получившаяся груда немногим уступит великой горе.