Я всегда буду с тобой - Владимир Козюра

В процессе закапывания боковых стенок в ров постепенно добавлялось битое стекло, гвозди и металлическая стружка – ещё один непреодолимый рубеж для подземных тварей.

Через шесть метров от центрального коридора в обе стороны были вырыты две комнаты. Две высоты плиты равнялись её ширине. Поэтому на дно комнат он уложил по две железобетонные плиты, параллельно плитам коридора. Комнаты представляли собой идеальный квадрат с размером стороны два метра тридцать восемь сантиметров.

Ещё через пять метров от центрального коридора вправо уходила третья комната – жилое помещение для человека и собаки.

Поначалу Фёдорович хотел по всей длине коридора установить металлические балки для поддержания потолка. Железобетонные плиты длиной почти два с половиной метра ложились на боковые стены, и он сомневался, не обвалится ли вся конструкция. Но, немного поразмыслив, решил сэкономить пространство и установил балки лишь в местах ответвления всех трёх комнат: посередине и у входа.

Фёдорович торопился поскорее спрятаться от нового и такого недружелюбного мира, но ему постоянно приходилось отвлекаться от стройки, хотя это, как оказалось, было не так уж и плохо. Например, желая поскорее укрыться под землёй, он думал, что, закончив строительство, потихоньку перенесёт запасы самостоятельно. Со временем стало ясно, насколько глупа эта затея. Огромное количество запасов, которое он рассчитывал взять, следовало изначально погрузить в убежище и лишь потом установить крышу – так проще и быстрее.

Бетонный пол левой комнаты он застелил слоем плёнки, а наверху сконструировал поддон из металлических балок, чтобы между припасами и полом было пространство и воздух постоянно циркулировал, не давая скапливаться влаге. Туда были помещены мешки с солью и сахаром, десятки ящиков всевозможных консервов: кукуруза, зелёный горошек, фасоль, оливки, а ещё сгущёнка… много сгущёнки, как же он её любил – одна из немногих радостей, оставшихся в этом мире.

Особое внимание уделялось ящикам с мясными и рыбными консервами, которых, к счастью, было больше всего. Не все ящики с припасами вместились в комнату, и оставшиеся выстроились высокими рядами, чередуясь с двадцатилитровыми бутылями питьевой воды, вдоль левой стены, сразу за складской комнатой. Ширина коридора была чуть больше двух метров, и её уменьшение сантиметров на тридцать-сорок не сильно стесняло человека и собаку, особенно если учесть, что эти запасы были гарантом выживания.

Понимал Фёдорович и всю важность медпрепаратов в сложившейся ситуации, и в первую очередь витаминов, приём которых он начал незамедлительно, и антибиотиков. В правую комнату поместилась почти вся местная аптека. Лекарства аккуратно запаковывались в пластиковые пакеты, а затем укладывались в герметичные квадратные контейнеры. Каждая группа лекарств – в отдельный подписанный контейнер. В эти же контейнеры, найденные в аптеке, помещались одноразовые шприцы, капельницы, пластырь и бинты.

Здесь же стояли два бензиновых генератора, десять ящиков с патронами, пять с пистолетами. Гранаты и мины решено было хранить на поверхности, в сарае. Ящики с автоматами ставились вдоль стены коридора, до складских комнат, часть оружия вешалась на стену у входа.

Особым грузом являлись всевозможные батарейки, которые также аккуратно запаковывались и прятались в контейнеры. Не менее ценными были и свечи с керосиновыми лампами – единственный источник искусственного света в этом мире. Средства личной гигиены – мыло, шампуни, бритвы и горы туалетной бумаги. Хорошо, что в хозяйственном магазине нашлось в достатке всего. Со временем всё больше вещей доносилось в комнаты, и Фёдорович жалел, что не вырыл ещё хотя бы две дополнительные. Пришлось использовать сарай как ещё один огромный склад – через год и он оказался набит под завязку.

В жилое помещение он поместил кровать, напротив поставил стол со стулом. Собрал огромное количество книг и разместил на полках над столом. Полки заняли всю стену, не оставив свободного места. Книги приобрели теперь особую ценность, только они могли дать ответы на многие вопросы. Рядом со столом стоял двойной шкафчик, в котором висела одежда на все случаи жизни, хотя в новой реальности постоянные переодевания потеряли всякий смысл. У изголовья кровати находился ещё один шкафчик – тоже с одеждой и обувью. За состоянием своей обуви Фёдорович тщательно следил. Если подошва берцев начинала отходить – подклеивал или зашивал, ну а если не подлежали ремонту – надевал новые. В ногах стояла тумбочка, заполненная тетрадями, в которых он помечал каждый день своей новой жизни – по сути это были его дневники. В некоторых из них он размышлял и мечтал, представляя, каким бы сейчас был мир, не случись всего этого кошмара.

В шуфлядах письменного стола хранились семейные альбомы с фотографиями, музыкальные диски, которые можно было слушать в машине, получая энергию от аккумулятора. Но это тоже ненадолго – со временем аккумуляторы разрядятся, а источника подпитки больше не было.

Первым слоем крыши стали бетонные плиты, затем укладывался тройной слой утеплителя, ещё бетонные плиты и цементная стяжка. Покрывал всё слой битого стекла, и вся конструкция засыпалась землёй. Швы между плитами и на стыках особенно тщательно замазывались раствором. Лишняя земля была вывезена с участка и, казалось, никакого сооружения и нет под землёй, лишь перепаханный участок двора, который со временем зарастёт травой. Но трава не взошла, больше ничего не росло – всё погибло или медленно умирало. Трава сохла, желтела и превращалась в пыль, оголяя песок. Самыми первыми погибли посевы: через месяц на полях не осталось и следа человеческих стараний – словно опалённая солнцем пустыня, следом за ними погибли плодовые деревья. Они сбросили листву и засохли. Участившиеся бури с лёгкостью ломали ветви и безжизненные стволы. Дольше всех держались ели, и даже спустя два года некоторые из них ещё зеленели.

Вход в убежище должен был осуществляться через подвал. Фёдорович собирался установить двойную металлическую дверь, но найденный сейф изменил его планы. Всё-таки сейф понадёжнее, а наличие двери, открывающейся и запирающейся изнутри, оказалось просто подарком.

«Интересно! – часто думал он. – Зачем в сейфе дверь, которая открывается изнутри?» Но так и ни найдя ни одного логичного ответа, выбрасывал эту мысль из головы и возвращался к реальности.

Фёдорович зажёг все керосиновые лампы, которые расположил на одинаковых расстояниях – в коридоре поместилось четыре, и ещё одна в комнате.

Тьма окончательно ушла, и, казалось, даже Бакс, который прекрасно ориентировался в кромешной тьме, был рад тому, что наконец-то наступил день.

Собака часто облизывалась и топталась на месте, нервно виляла хвостом, периодически недовольно лая на хозяина.

– Ну сейчас, сейчас! – Фёдорович аккуратно высыпал содержимое мешка на кусок линолеума, который служил обеденным столом для пса.

В конце коридора мужчина установил печь, смастерив её из трёх МАЗовских дисков, установленных один на другой. В центральном диске он сваркой прорезал дверцу – туда помещались дрова. В нижний диск осыпался пепел, а на верхний ставилась кастрюля или чайник.