Доброволец. Проект Z2-17 - Александр Протасов

— Вертушка вызывает «Лазутчика». Отзовитесь! На нас напали. Оставаться на поляне больше не можем. Есть опасность уничтожения группы. «Лазутчик», отзовись! — Прошло несколько секунд. Но рация настойчиво молчала. — «Лазутчик», отзовись. Вертушка взлетает. «Лазутчик», назови свой статус?

— Вероятность того, что они уже погибли очень велика, — Василиса произнесла эти слова так, чтобы все находящиеся в вертолёте смогли их расслышать. — Мы должны немедленно покинуть это место. Звери снаружи уже не те, что были раньше. Это иной тип угрозы, с которой люди ещё не сталкивались. Пока они не распознали истинных качеств, своих новых возможностей, у нас есть шанс уйти. Как только они поймут, что сильнее нас — они всех убьют!

— Я не улечу, пока не узнаю, что группа генерала действительно погибла! — проорал на Василису Тимофей. — Тиберий, что ты молчишь? Останови вертушку.

— И как, позволь тебя спросить, ты собрался это выяснить? — огрызнулась она в ответ. Тимофей задумался и бросил на девушку полный злобы взгляд.

— Простите, друг мой, — голос незнакомца прозвучал словно невпопад. — Она блокирует мои связи.

Тимофей в отчаянии даже позволил себе зарычать словно раненый зверь. Он вновь включил рацию и голосом полным отчаяния прокричал:

— «Лазутчик», ответь вертушке! — рация издала шипящий звук. Секунды тянулись словно вечность, но ответа не было. — «Лазутчик», ответь вертушке!

— Она права по ходу, — сказал тихо «Дарт», проверяя данные радиосигнала. Парень с полными отчаяния глазами посмотрел на разведчика. — Нам надо валить отсюда. Опасность слишком реальна, а надежды всё меньше. Мы не знаем, на что способны эти твари. Промедлим, останемся без транспорта в этой глуши, а, быть может, и сами погибнем. Нужно делать выбор сейчас.

— Он бы не бросил меня! — едва не плача ответил Тимофей.

— Если бы знал, что ты жив.

Тимофей смотрел в пустоту. Нечто очень важное в одночасье исчезло из его такой недолгой, но весьма насыщенной жизни. В душе вновь возникло чувство словно в тот самый день, когда он узнал, что папа больше уже никогда не вернётся. Мать не стала скрывать от него правду. Вместе они смогли пережить эту утрату. Лишь в глубине появилась какая-то странная пустота, которую никто уже не смог заполнить. Что же будет с его душой, если дядя вдруг исчезнет из его жизни? Тимофей не мог этого себе представить даже в кошмаре. Лопасти вертолёта набрали полные обороты. Машина уже была готова подняться ввысь.

— «Лазутчик», ответь вертушке! — роняя слёзы, выкрикнул Тимофей в рацию. Маленький индикатор ответного сигнала на экране его личного планшета предательски молчал словно злобный садист, наблюдая за корчами безысходности своей жертвы.

Но ответа, как и в прошлый раз, не последовало. Курсант ещё несколько секунд таращился на индикатор в надежде, что оттуда раздастся знакомый голос. Затем резко задвинул защитный кожух планшета, бросил полный ненависти взгляд на сидевшую в тишине девушку и тихо скомандовал:

— Взлетай.

Вертушка взвыла турбинами вертикального взлёта и мощные потоки ветра от лопастей пропеллеров разогнали ночной воздух. В темноте мелькнули чьи-то злые глаза. Жуткие, страшные, холодные. Они наблюдали спокойно, без страха. Словно тот, кто смотрел уже не впервые видел огромную винтокрылую машину, медленно поднимающуюся в воздух.

— Вертушка, вертушка, — раздался голос в рации. — Я «Лазутчик», на поле не успеваю, подберите по дороге. У нас один трёхсотый и один двухсотый. Как слышите, вертушка? — Тимофей машинально включил систему связи на планшете.

— «Лазутчик», это вертушка. Слышим вас, назовите свои координаты? — Улыбка мелькнула на дрожащих губах. Несколько секунд в рации шелестели помехи, затем нервный голос Бирюка разразился истошной руганью. А потом все находящиеся в вертушке даже сквозь рокот винтов услышали грохот выстрелов.

— Два часа восточнее места посадки! — выкрикнул генерал. — Поторопись… — Голос оборвался.

— Летим! — выкрикнул Тимофей, но «Дарт» уже и так разворачивал машину. Три минуты, пока они добирались до нужной точки, прошли томительно словно посиделки на раскалённой сковороде. Эйнштейн вновь оказался прав. Во мраке ночи всполохи выстрелов были хорошо видны, и пилот быстро обнаружил место боя.

— Включаю сканвизор! — На стекле кабины отобразилось всё видимое в округе пространство. Волна электронных щупалец пронеслась по ближайшему радиусу и на экране показались ярко выделенные жёлтым цветом человеческие фигуры. Остальное пространство было тёмным, разрезанным множеством электронных сеток координат. На стекле моментально выскочили обозначения характеристик и не совсем понятных графиков, показания дальномера и биометрии тех, кто находились внизу. Трое бойцов вели ожесточённый бой. Тимофей тут же узнал генерала, Ивана и одну из девушек-близняшек. Ещё одна из них лежала на земле и её показатели жизнедеятельности были отображены тёмным в окружении ярко-красной ауры. Вокруг отряда бегали и метались некие неведомые твари. Они то нападали, то отбегали в сторону, то заходили на бойцов сбоку. От полученных ран твари корчились и пытались отползти, но, спустя несколько секунд умирали, так, по-видимому, и не поняв истинной причины своей боли и смерти.

— Веду заградительный огонь! — раздался электронный голос Тиберия. Пулемёты вертушки взвизгнули, и первая порция смертоносного свинца разорвала несколько тварей на куски.

— Начинаю снижение. Их там слишком много, следите за периметром. Если они погрызут нашу машинку, будем плакать долго и горько! — прорычал на полном серьёзе «Дарт».

Отряд рассредоточился возле открытых дверей вертолёта. Бойцы включили ночники и принялись прикрывать отступавшую группу.

Когда вертолёт опустился, Иван буквально забросил в него раненую девушку, затем затолкал вторую и, прикрывая генерала длинными очередями, забрался в вертушку сам. К раненой тут же подскочил Марлон.

— Взлетай! Взлетай! — проорал он на ошарашенного «Дарта». Тот моментально начал взлёт и, спустя пару секунд, вертушка уже мчалась в сторону востока.

— Что, чёрт возьми, у вас там произошло? Почему не отвечали? Что со связью? — разглядывая потрёпанных людей, заорал Тимофей. Парня трясло то ли от злобы, то ли от страха. — И где Датонг?

— Там железо кругом, видимо, что-то крупное сюда когда-то упало. — Едва дыша, прохрипел генерал. — Радио сбоит.

— Погиб Датонг, — тихо ответил Иван.

— Как? — вопрос вырвался практически у всех, кто находился в вертолёте. Иван посмотрел на Бирюка. Генерал был весь в крови и сырой от пота. На лбу дрожали крупные капли, собирающиеся в струйки, перемешиваясь с кровью падали на пол.

— Этот дрон… Он необычный. У него было нечто вроде разума, что ли. — Генерал сглотнул слюну. — Когда мы нашли его, он весь дрожал словно больной в лихорадке. — Бирюк осмотрел всех присутствующих. В его глазах читалось сомнение. — Но ведь это машина, робот грёбаный… Откуда нам было знать. — Он вытер пот со лба рукавом кителя. — Датонг подошёл к нему и извлёк модуль памяти и тут эта штука схватила его. Понимаете, схватила. У неё была клешня словно у манипуляторов-погрузчиков. С такими жуткими кривыми захватами. — Генерал смотрел в одну точку, словно произошедшее всё ещё стояло у него перед глазами. — А потом он сжал парня так сильно, что мы услышали, как захрустели ломающиеся кости. Он кричал! Господь мой, как он кричал! Я лишь успел выхватить из его пальцев эту хрень, а потом… Потом не прошло и секунды, как эта штука выпустила в его тело весь свой заряд. Убила током! Я даже не знаю, что за мощность там была, но Датонг… Мы же не зря его «Мраком» прозвали! Он ведь чернокожий, а после разряда током он стал словно уголь. Понимаете, в уголь превратился! В головешку. Эта штука… Она испепелила его в считаные секунды!