Цена империи. Фактор нестабильности - Влад Тарханов

обзавелся подобным транспортом. Когда я добрался до корпусов на Якорной площади, понялся на второй этаж и вошел в залу, то испытал чувство дежавю. На мгновенье мне показалось, что я нахожусь на защите диссертационной работы. Весели плакаты с рисунками, чертежами и цифрами. А несколько стендов, можно было отнести к категории «генеральских». Предназначенье оных заключалось в том, чтобы поразить начальственный взор красочными иллюстрациями и на уровне лубка ввести его в курс обсуждаемых вопросов. И самое главное, деликатно и ненавязчиво доложить о достигнутых результатах, естественно благодаря чуткому руководству со стороны горячо любимого вождя, лидера, боса, в общем вдохновителя всех наших побед. А окончательно меня добили великолепно изготовленные модели гидростата, двух модернизированных субмарин Джевецкого и буксируемой подводной капсулы. Причём, когда я подошел поближе и присмотрелся, то оказалось, что они разъёмные и состоят из двух частей каждая. Для пробы я взял в руки макет будущей капсулы для подводного туризма и очень осторожно отсоединил верхнюю часть. Внутри на креслах возле иллюминаторов сидели маленькие фигурки людей, а капитан этого «наутилуса» стоял возле рулей. На фоне этого шедевра, сделанного руками мастера, казались жалкими подделками модели кораблей и самолётов заполонившие полки игрушечных магазинов в далёком ХХI веке. Аналогичное выражение восторга проступило и на лице Сандро, которого я взял с собой на сегодняшнюю встречу. Официальная версия его присутствия объяснялась необходимостью воспитания и обучения гардемарина и будущего офицера Флота Российского, когда учителями выступают признанные теоретики и практики подводного плавания, а также видные ученые. После положенных формальностей, Александровский предоставил слово Джевецкому.

— Ваше Императорское Величество! господа, как вы можете видеть на сих рисунках, в основе электрической субмарины лежит мой первоначальный проект, но с некоторыми изменениями. Кстати, я обязан высказать заслуженный комплимент присутствующему здесь Александру Михайловичу. Ибо это была его идея использовать готовый корпус подводной лодки, но увеличить его в размерах на шесть метров и дополнительно усилить.

Сандро, как это и пристало воспитанному молодому человеку немедленно встал, немного покраснел и скромно потупил глаза. Наблюдая со стороны за этими трюками академика, я пришел к выводу, что этот старый прохиндей в юношеском обличье заставил бы самого Станиславского заявить: «верю». Заключительным аккордом стала ответная речь Сандро, в коий он деликатно попенял Степану Карловичу, в части переоценки его предложений, ибо: «превратить рисунки, выполненные дилетантом в подробный технический проект, может лишь настоящий специалист». И, вообще, «он находится здесь дабы выполнить триединую задачу: учиться, учиться и учиться!». Это был высший пилотаж политеса и мне пришлось даже вмешаться, дабы остановить бесконечный обмен любезностями и вернуться к делу. Кстати, у меня были обоснованные сомнения, в том, что Джевецкий расщедрился бы на подобные комплименты, узнав о тех испытаниях, которые академик предлагал устроить для корпусов субмарин. Речь шла об обстреле из пулемёта с близкого расстояния, как это было в реальной истории с подводной лодкой «Кета». Правда, Хайрем Максим, который женился на прекрасной русской баронессе, только-только собрался в далекую дорогу в наши холодные пенаты, тем более, ещё не воплотил свои идеи в реальный образец оружия, но Сандро с самым серьёзным выражением лица, процитировал фразу комэска Титаренко «арфы нет, возьмите бубен» и предложил использовать митральезу.

Тем временем Джевецкий передвинул указкой на видное место один из плакатов, подвешенных на тросике протянутым вдоль стены и продолжил:

— После установления дополнительной секции общая длина корпуса достигнет двенадцати метров, что позволяет построить несколько подводных лодок в двух вариантах. В первом из них предусмотрено вооружение одной самодвижущейся миной в носовом трубчатом аппарате. Экипаж — два человека. Предполагаемая максимальная скорость в подводном положении пять узлов, дальность — около сорока километров, глубина погружения — до 20 метров, водоизмещение — 15,5 / 16,3 тонн. Практически, Ваше Императорское Величество, это подвижный торпедный аппарат, способный передвигаться под водой. Второй вариант представляет из себя субмарину для транспортировки двух, как вы изволили именовать — легководолазов, способных покидать её и возвращаться обратно через специальный шлюз и прикреплять к корпусу вражеских кораблей мины, оснащённые магнитами для фиксации и часовым механизмом для подрыва. Остальные характеристики не отличаются от первого варианта. Далее, Степан Карлович предложил присутствующим подойти к столу, на котором стояли модели обоих вариантов подводных лодок. Учитывая, внушительные размеры, составляющие почти один метр, то можно было досконально ознакомится с их внутренней компоновкой. Кстати, торпедный вариант весьма мне напомнил проект американского отставного майора Фуллера, который в иной реальности должен был получить британский патент в 1909 году.

— А где предполагается разместить заказ на изготовление субмарин, — поинтересовался я, вдоволь налюбовавшись осмотром моделей, — весьма желательно, чтобы это было казенное предприятие.

— Полагаю, на Пароходном заводе, — вступил в обсуждение Титов, — это позволит нам осуществлять постоянный контроль, да и некоторый опыт у мастеров имеется, не зря же они экспериментировали ещё с самодвижущимися минами конструкции Ивана Фёдоровича.

— Кстати, Иван Фёдорович, — я решил попытаться наконец избавиться от сего архаичного выражения, — я слышал, что вы еще в 1865 году предложили использовать термин «самодвижущееся торпедо»? Дождавшись подтверждения от Александровского, продолжил, — так давайте окрестим основное вооружение наших подводных лодок одним словом: «торпеда». Тем паче, что краткость — сестра таланта. Присутствующие на миг замолчали, по всей видимости мысленно переваривая услышанное, но явного несогласия не наблюдалось. Затем Пётр Акиндинович, как опытный кораблестроитель поинтересовался:

— Ваше Императорское Величество, а на какое количество субмарин мы должны ориентироваться? От величины заказа, напрямую зависит срок его выполнения, а учитывая, что подводные лодки несколько непривычные корабли, то неизбежно могут возникать непредвиденные задержки.

— Я полагаю, что для начала достаточно будет по три экземпляра, причём один из них следует после изготовления нещадно испытывать, выискивая любые огрехи. Испытывать на берегу, на воде и под водой. Мы не можем позволить себе, чтобы у нас повторилась трагедия подводной лодки южан «Х.Л. Ханли», которая стала могилой для нескольких своих экипажей из-за дефектов и непродуманности конструкции. Война есть война, и гибель на ней неизбежна. Но экипажи наших субмарин не должны чувствовать себя смертниками. Наша задача сделать всё возможное и даже сверх этого, дабы при любой аварии у них были средства и возможность для спасения. И здесь не обойтись без специалиста в сфере водолазной медицины. Должен заметить, господа, что до последнего времени британцы считались пионерами в этой сфере и начали исследования более тридцати лет назад. Толчком к этому послужили весьма печальные события, когда при попытке поднять затонувший корабль с глубины сорок метров почти