Стальная Крыса отправляется в ад - Гарри Гаррисон

— Зачем?

— Мой дорогой друг, как тебе удалось окончить школу, не изучив азов физики? Любой первокурсник тебе ответит, что при бомбардировке платины ионами получается элемент номер сто четыре, уннильквадий. Столь же очевидно, что если облучать изотопы свинца хромом, то получишь уннильсекстий.

— Это еще что такое?

— Трансурановый элемент. В каменном веке ядерной физики считалось, что химических элементов всего девяносто восемь, самый тяжелый из них — уран. Когда были открыты следующие, их назвали, как мы считаем, именами богов-хранителей. Например, кюрий — в честь бога медицины, который исцелял от болезней, что-нибудь в этом роде. После открытия менделевия, нобелия и лоуренсия элементы стали просто перечислять на древнем, давно забытом языке. Сто четвертый — уннильквадий, сто пятый — уннильквинтий и так далее. Слэйки создал новый элемент, я уверен, он стоит гораздо дальше в периодической таблице. Несомненно, он добывается в очень малых количествах и поступает из циклотрона вперемешку с исходным веществом. Обнаружить элемент с помощью техники невозможно, иначе Слэйки обязательно бы ею воспользовался. Зато его, очевидно, способны чувствовать женщины — не мужчины, а именно женщины. И об этом нам расскажет Анжелина.

— О чем я должна рассказать? — Моя супруга торжественно вошла в зеленой космической блузе, идеально шедшей к новому рыжевато-золотистому цвету волос.

— Что ты искала в каменном порошке вместе с теми женщинами?

— Понятия не имею.

— Тогда просто расскажи поподробней, чем вы там занимались.

— Сказать по правде, это было довольно интересно. Все крупинки выглядят совершенно одинаково, но некоторые, когда дотрагиваешься, медлительнее других… Нет, не совсем так. Вероятно, другие крупинки быстрее… Черт, словами не выразить. Но стоит один раз почувствовать, и уже никогда не забудешь.

— Энтропия, — уверенно сказал Койпу. — Любимый конек Слэйки. Я уже ничуть не сомневаюсь, что он добывает элемент с иной энтропией.

— Зачем? — Я был удивлен, изумлен и ошеломлен.

— Это мы и должны выяснить.

— Как?

— Ты найдешь способ. — Анжелина похлопала меня по руке. — Ты их всегда находишь.

Но едва она заметила мои грязные ногти, улыбка исчезла, а брови сдвинулись.

— А ну-ка, пойди и сожги это тряпье, — приказала она. — А потом отмойся добела. А потом еще раз вымойся.

Я охотно подчинился. Побитое тело уже явственно ощущало грязь, зуд ссадин и боль ушибов. Пока вонючие тряпки корчились в огне, я напустил в ванну жидкого мыла вперемешку с антисептиками, а затем со вздохом неимоверного облегчения погрузился в горячую воду и блаженную дремоту. А очнулся, когда в ноздри попала вода. Я закашлялся и выплюнул ее. Должно быть, заснул.

Я вытерся, припудрил синяки, потом на четвереньках перебрался в спальню, сонно заполз на кровать и позабыл обо всем на свете.

* * *

Перед обедом мы с Анжелиной, чтобы слегка расслабиться, пропустили по стаканчику. Близнецы с Сивиллой куда-то ушли, профессор хлопотал в лаборатории. Мы ненадолго остались наедине.

— Как посоветуешь разделаться со Слэйки? — спросил я.

— Самым грязным способом. И самым мучительным. Не скажу, что я его ненавижу до глубины души, просто он старая, толстая и противная крыса. Видел бы ты, как он хихикал, когда робохирург вырезал у меня из руки активатор. Правда, это было безболезненно, но все равно очень неприятно. Сразу после этого Слэйки утратил ко мне всякий интерес — я стала всего-навсего одной из его рабынь. Меня схватил жуткий одноглазый робот и утащил в сортировочный цех. Клянусь, я своими руками разделаюсь с этой ржавой железякой. Там одна женщина дала мне дотронуться до песчинки, а затем я сама приступила к работе. Но я, в отличие от всех этих бедняжек, знала, что в любой момент смогу вернуться, и мне было не очень страшно. А еще я знала, что ты при первой возможности сбежишь, и на долгое ожидание не настраивалась. Трудилась наравне со всеми, а потом увидела, как вы с приятелем удираете от робота. Ну и решила, что будет лучше, если мы вернемся вместе.

Ни слова жалобы! А ведь ей столько пришлось пережить ради меня! Мой ангел, моя Анжелина. Я не находил слов, чтобы выразить свою признательность, но несколько жарких поцелуев сделали слова излишними. Когда появился Койпу, мы оторвались друг от друга. Я заказал профессору его любимый коктейль, а Анжелина пошла заняться тем, чем занимаются все женщины, когда у них растрепана прическа.

— Профессор, можно вопрос? — Да? — Он пригубил и с блаженством почмокал.

— Как вы совладали с той загвоздочкой? Помнится, вы говорили, что не можете переправить в другую вселенную исправную технику. Из-за этого нам, отправляясь в ад, пришлось вооружиться безотказной салями.

— Да, я помню, и поэтому сразу по вашему возвращении я приступил к устранению проблемы. Ее больше нет. Теперь энергетическая клетка защитит от воздействия переноса любой предмет, который ты захочешь переправить. А что, у тебя появилась идея?

— Так точно. Помните, как в аду мой сын Джеймс загипнотизировал старого дьявола Слэйки?

— Да, но, увы, толку от этого было мало. Он ведь совершенно ничего не соображал, да и времени у вас было мало.

— А если я доставлю сюда его или другого Слэйки?

— Тогда — никаких проблем. Тут у нас психологи высочайшей квалификации, с помощью компьютерных зондов они способны проникнуть на любой уровень его разума. Снимут блокировку с памяти, восстановят ее травмированные участки, доберутся до воспоминаний. Но ты же сам понимаешь, это всего лишь мечта. Он слишком долго там прожил в аду и сразу умрет, если его перенести в другую среду.

— Я знаю. И предлагаю вовсе не это. Давайте-ка вернемся мыслями в наше богатое событиями прошлое. Помните войну во времени, когда едва не погиб Специальный Корпус?

— Какое там «едва»! — Койпу содрогнулся и хлебнул коктейля. — Ты одолел супостатов и возродил нас в реальности и настоящем. Такое не забывается.

— Ради друзей я готов на все. Но сейчас меня интересует фиксатор времени. Я имею в виду машину, которую вы создали, когда распадалась структура настоящего и исчезали люди. Вы мне сказали: «Пока человек помнит, кто он, атака из времени ему не страшна». Поэтому вы изобрели устройство, которое считывало воспоминания индивидуума и через каждые три миллисекунды перезаписывала их в его память.

— Конечно, я помню фиксатор времени, ведь это мое детище. На складах Корпуса их сейчас достаточно. А зачем он тебе?

— Терпение. Надеюсь, также вы помните, что я забрал с собой вашу память. Потом, возвратясь в прошлое, позволил вашей памяти завладеть моим телом, чтобы построить спираль времени, то есть машину времени, которую тоже изобрели вы.

У него округлились глаза, а сверхсообразительный разум одним прыжком добрался до вывода, к которому я приближался черепашьим шагом. Он широко улыбнулся, осушил бокал, вскочил и энергично пожал мне руку.