Ну, понеслось! - Елена Янук

– Да, действительно, в сравнении с такой дрянью вы просто ангел. И что конкретно неправильно? Про газеты? А, ну да, сейчас их не читают, ютуб есть, – съязвила я.

– Вы произвели на меня большое впечатление, и то, как к вам потянулся ребенок…

Я безобразно скривилась:

– Да. Сидя на дне колодца, я все именно так и поняла, конечно, только о произведенном впечатлении и думала. А как же! – Я передернула оголенными плечами, привлекая к ним ненужное внимание. А похититель, не отрывая от меня внимательного взгляда, продолжал вещать:

– Я очень сожалею, что не усмотрел за своими. – Он уже свернул на широкую трассу. Мы были в каком-то пригороде.

Услышав дикую нелепость, что он не усмотрел, я недоверчиво уставилась на похитителя, но его раскаяние, судя по выражению лица, было искренним. Я осуждающе покачала головой: какой талантливый актер пропал! Не знала бы, что он негодяй, наверняка бы ему поверила.

Глава гиен, оторвав руки от руля, на миг поднял их, словно сдаваясь, уголки его губ приподнялись в обезоруживающей улыбке, и он стал похож на мальчишку. Нет, на Макса…

Заметив мое застывшее лицо, он продолжал:

– Я просто не могу обижать красивых женщин.

– Значит, я некрасивая.

– Нет. Красивая. Вопреки здравому смыслу, вы всегда восхищали меня. Другая уже ударила бы меня по голове первым попавшимся под руку твердым предметом, а вы одарили меня взглядом, в котором заключаются все тайны вселенной.

– Краснобай… – с отвращением выдохнула я. Было противно, что он считает меня такой идиоткой. – Нельзя настолько недооценивать противников. Наболтали целую кучу глупостей.

– Люда, вы мне не противник, – галантно начал он.

Но я устало перебила:

– Потому вы решили врать мне?

Ему не требовалось отвечать, я все равно не поверила бы. Гиена отчетливо это понимал.

– Да, Раскольников, вы так и не представились, – с колкостью напомнила я.

– Так и зови, – скривился «Родион».

– Хорошо, Родик, как скажете, – насмешливо ответила я и снова, вздернув подбородок, кинула на него презрительный взгляд. Он в этот момент внимательно оглядывал мои неприлично оголенные колени. При одной мысли, что ко мне прикоснется этот ненормальный, к которому я не испытываю никаких чувств, кроме страха и неприязни, мною овладевало брезгливое отвращение. Пожертвовав собственной кожей – очень острые шипы в этом его подарке, – я приподняла розы, чтобы прикрыть листьями оголенные конечности. Ну, хоть как-то…

Мы ехали очень долго. То ли город оказался больше, чем я думала, то ли бандит решил ездить кругами. Наконец машина остановилась у небольшого ресторанчика в спальном районе. Да, видно, изысканным угощением меня баловать не собираются. Я желчно усмехнулась.

Похититель преувеличенно галантно вывел меня из машины, собираясь красиво проводить в эту забегаловку. Я, приторно улыбаясь, швырнула розы в машину и с силой захлопнула дверь. Наслаждаясь моим раздражением, бандит оценил жест с розами:

– Это чтобы вы не воспользовались ими в качестве дубинки?

– Я смотрю, Родик, вы еще и провидец, – с насмешкой ответила я, хотя гиена не угадал. – Опасаюсь, что шипы заденут эту блестящую тряпку, и она расползется прямо на мне.

– Да вы искусительница, – кокетливо закончил он. – Дать мужчине такую идею… Так и хочется стать этим шипом.

– Это вам, Родик, что ли? – Я с презрением фыркнула. – Не потянете, к тому же это не вызов, а констатация факта.

– Бабским трепом меня не пронять. – Он насмешливо скривил рот.

Я покачала головой. Верю, что не пронять. Тебя, негодяя, ничем не пронять, ты чувствуешь только свою боль, а не чужую. Но тут же ему ответила:

– Зато всю куртуазность как рукой сняло. – Я с вызовом улыбнулась. – Так что оставьте ее для других…

– Ладно, для тебя я оставлю кое-что другое, – с угрозой в голосе закончил он. Вежливость куда-то исчезла, ненадолго его хватило. Маски сброшены, конечно, то еще достижение, но мне претило его лицемерие, а главное, чего он сейчас от меня добивался? К чему весь этот маскарад?

Мы вошли в зал, где играла тихая музыка и на стенах висело несколько венецианских пейзажей. В углу журчал искусственный фонтан с резиновыми цветами и лягушками – неплохое обрамление предстоящего разговора.

– Так. Похищение, насилие, избиение, обещание съесть мы уже проходили. Что еще? Мне предстоит пытка фастфудом? – с любопытством в голосе спросила я. И говорила совершенно серьезно, ситуация была мерзкая. Зачем он притащил меня сюда, да еще в столь непотребном виде?

Он сверкнул глазами и приосанился, усевшись за крайний столик. Я расхохоталась на весь ресторан:

– Ты что, решил сразить меня своими мужескими статями? Ты меня за кого принимаешь?

– Тише…

Родик взял из рук подоспевшего официанта меню в кожаной обложке.

С чего это тише? Я насмешливо подняла брови. Тео и Кевина он не боится, а тут застеснялся?

Главарь гиен, не отрывая глаз от перечня блюд, равнодушно отметил:

– Да. Не забудь, у меня есть то, что ты боишься потерять.

– И что это? Да, моя сумка осталась у вас. Мой паспорт? Ключи от квартиры?

– Людмила, будь благоразумней. – Он почти рычал. В ответ я на него посмотрела, но от возмущения даже ответить не смогла.

Официант подошел принять заказ, похититель, не спрашивая о моих пожеланиях, сказал:

– Шампанское, коронные блюда шеф-повара и сок.

Выдохнув, я сухо сказала, проводив глазами уходящего тощего официанта:

– Благоразумие – не гарантия счастья, это всего лишь мера предупреждения боли, разочарования и предательства. Потому надо выбирать, рискуешь или живешь спокойно. Мне такого выбора не дали, так что нечего ждать от меня благоразумия.

Бросив меню на покрытый белой скатертью стол, он произнес, словно дополняя мои слова:

– Но, думаю, самое для тебя опасное – риск, и не только для твоей жизни. Самый настоящий. – Угрожая, он улыбался.

Заказ принесли быстро. Я сама наполнила стакан соком из графина и попыталась разжать сомкнутые от бешенства зубы. Да, они ребенка не пожалеют.

– Аккуратнее, – мягко предупредил похититель, наблюдая за моим бешенством.

– Неблагоразумно, – ерничала я, откинувшись на мягкую кожаную спинку. Он разлил «дюрсо» по бокалам.

– Если от шампанского намокнет твой наряд, он станет прозрачным.

Я, гневно оглядев его, отвернулась.

– Как все-таки с порядочными леди легко. Невоспитанная дама начала бы ругаться, как торговка, или чем-нибудь кидаться, опозорив себя перед гостями ресторана.