Сломанный меч Империи - Максим Калашников

Государство, в коем на троне и в роли аристократов оказались уголовники и быдло, обречено на гибель. Крысе можно усеять хвост алмазами — но она навсегда останется только крысой. Неужели Вы верите в то, что нынешние крысы вдруг превратятся в петров великих?

Присмотритесь повнимательнее к теперешним лидерам. Разве не видите вы, что они стремятся не БЫТЬ кем-то, а лишь ИГРАТЬ РОЛЬ? Есть «Газпром», у которого сыплются и рвутся трубопроводы, но который находит несколько миллионов долларов на то, чтоб устроить цирковой балаган на священной Красной площади осенью 1996-го. Вместо того, чтобы истратить эти деньги на какой-нибудь реальный проект, будь то новейший русский самолет или компьютер. Есть актер Лужков, который в роли «православного патриота» тратит триллионы на бездарный храм-новодел, пока трещины идут по стенам святыни из святынь — собора Василия Блаженного XVI века, символа Русского, Третьего Рима?

Лицедеи у власти — вещь более, чем страшная. Лишь Мечи и Молоты героев создают вековые царства…

«Вы — немец от головы до ног, бронированная пехота, производитель машин, у вас и нервы, я думаю, другого состава. Слушайте, Вольф, попади в руки таких, как вы, аппарат Гарина, чего вы только не натворите…

— Германия никогда не примирится с унижением!»

Алексей Толстой, «Гиперболоид инженера Гарина», 1927 год.

22 июня 1996 года, когда все русские скорбели по трагедии сорок первого, по телевидению выступал очередной евро-демократический мыслитель Владимов. Лауреат забугорной букеровской премии. Мол, надо было, отбросив гитлеровцев за рубежи страны, остановиться и не идти в Европу. Не превращая, дескать, освободительную войну в завоевательную.

А несколькими годами ранее вылез перебежчик Резун, который под псевдонимом Суворов заполонил страну книжонками, силясь доказать, будто бы СССР не следовало заниматься строительством танковых армад и колоссального воздушного флота. Это, мол, привело лишь к гибели миллионов людей в ходе сталинской индустриализации. Оказывается, нам надо было воздвигнуть мощнейшую линию укреплений, которую гитлеровцы якобы были бессильны прорвать.

Но мы — не резуны и не владимовы, и потому хорошо знаем, что могло случиться, пади Союз в 1941 или 1942 годах. Да даже остановись мы на своих рубежах в 1944-м, оставив под пятою немцев Польшу,Чехию и Венгрию, Австрию, Норвегию и Югославию, Румынию и Словакию. А знаете ли вы, на пороге какого могущества стоял Третий Рейх, какую мощь он мог обрести даже после страшных поражений на русском фронте в 1942-1944 годах? И каким подарком была бы для него и владимовская остановка на границах, и резуновское зарывание в землю? Начнем всего лишь с двух примеров.

Самым быстрым самолетом Союза тех времен был Як-3, одна из модификаций которого в 1944 году достигла скорости в 730 верст в час. В 1942 году мы попытались построить перехватчик БИ-1 с ракетным жидкостным двигателем и скоростью в 970 километров в час. Но сделали его с прямым «дозвуковым» крылом, и потому при попытке достичь рекорда БИ-1 вошел в неуправляемое пике. Он врезался в землю, унеся с собою жизнь талантливейшего летчика-испытателя Григория Бахчиванджи.

Зато немцы тогда изучали уже сверхзвуковые скорости, работая в лабораториях Отцаля и Геттингена, Детмольда и Гамбурга, Травемюнде и Пенемюнде. Главный конструктор фирмы «Мессершмитт» Александр Липпиш трудился над сверхзвуковым истребителем «Егер ЛП-13» — узким бесхвостым треугольником, рассчитанным на скорость то ли в 1955, то ли в 2410 километров в час. Именно с помощью Липпиша американцы в 50-х годах построят свой первый сверхзвуковой бомбардировщик «Конвэр». Тоже треугольный и тоже бесхвостый. В Германии уже летали модели «Егера», и был готов его экспериментальный планер. И дай мы Гитлеру «владимовскую передышку», то эскадрильи немецких сверхзвуковиков в пух и прах разнесли бы и русские, и британские, и американские ВВС. Ибо реактивный «Метеор» англичан в 1944 году развивал всего 660 километров в час, а штатовский «Шутингстар» — только восемьсот восемьдесят в 1945 году.

Пример второй: в начале 1945-го, под тяжелыми бомбежками англо-американских «летающих крепостей», при страшном дефиците стратегических материалов германцы не только достигают рекордного уровня в производстве вооружений, но и едва не опережают лос-аламосский проект Рузвельта. Мучаясь от недостатка урана и тяжелой воды, группа Гейзенберга и Виртца дважды едва не осуществила цепную реакцию, чуть не создав атомную бомбу. Дважды — в январе в Берлине и в марте — в пещере Хагерлох. Так что будь на месте Сталина резуны иль владимовы — и пошли бы прахом все жертвы русского народа.

Зачем нам, русским, военно-промышленная мощь? Сейчас стало модным на сотни ладов поносить ее и объявлять чуть ли не главной причиной нищеты и бедствий народных, виновником гибели от голода миллионов людей. Нам все время доказывают — не нужны были ни Магнитка, ни Сталинградский тракторный, ибо ради них пришлось раскулачить мириады крестьян и отправить за кордон миллионы тонн хлеба, пока в России голод убивал ни в чем не повинных детей. Ныне вовсю идеализируют царскую Россию, подвергая сомнению ее отсталость. Но факты столкновения ее с Германией в 1914-1917 годах вопиют от обратном.

Не хватало винтовок, которые приходилось закупать в Японии, США и во Франции. Фронты мучил снарядный голод, когда на десять германских снарядов приходилось отвечать одним русским. Первой в мире построив опытные образцы танков, Россия не сумела их производить: не было моторостроения. Двигатель для оригинальной сверхтяжелой машины капитана Лебеденко пришлось снимать со сбитого немецкого «Цепеллина». И, уж если быть справедливыми, производство танков началось у нас только в 1920-м, при большевистской разрухе — с копирования легкого французского «Рено ФТ». А при царе-батюшке Россия завозила броневики «Остин», аэропланный лак и самолеты, моторы и оптику, противогазы и пулеметы. Русский оружейник Федоров в 1915-м первым в мире создает автомат, на два года раньше, чем немец Шмайссер выпустит первый неуклюжий пистолет-пулемет. Но запустить в серию федоровское детище мы тогда не сумели — не хватало оборудования. Да и патронных заводов тоже.

Ныне ругают 30-е годы: мол, неоправданны были жертвы сверхиндустриализации, нужно было вести ее помаленьку, начиная с ситца да кулацких хозяйств. Дескать, не будь у нас 1917-го и коммунизма — не пошла бы на нас войною и Германия. Со вторым вопросом ясно: в 1914-м мы отнюдь не коммунизм строили, а немцы уже тогда планировали свой «Дранг нах Остен» с расчленением России. Что же касается первого…

Пора сказать: в 1941-м нам противостояла огромная военно-промышленная машина, поистине цивилизация Черной Свастики, которая умела производить чудовищные орудия смерти. Не зря после падения Рейха научно-техническая революция получила мощный толчок — благодаря взятым в Германии трофеям. И выйди против немцев в 1941-м ситцево-крестьянская страна, танковые клинья гитлеровцев пронзили бы ее до Урала с легкостью, с которой раскаленный нож входит в подтаявшее масло. К сожалению, мы очень мало знаем о том, что дал гитлеровский ВПК к 1944-1945 годам, невзирая на крайнее напряжение немецких сил. Попробуем хотя бы вкратце обрисовать сию картину.