Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии - Глен Чарльз Кук

всегда открыт для нее. Мы не кусаемся. Ну, может быть, разве я… Но обещаю не оставлять шрамов!

– Вам надо посмотреть на ситуацию с ее точки зрения.

– Дин, не морочь мне голову, у тебя это плохо получается. Это ведь не ребенок. Ей вовсе не двенадцать лет.

– Вы правы, – вздохнул Дин. – Просто она слишком маленькая для своего возраста. И она всегда была сама по себе с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. Ее ум острее ножа в одних ситуациях и твердокаменно наивен в других. Хотелось бы, чтобы так и оставалось.

Я уловил намек.

– Меня должны бы задеть твои подспудные предположения. Не хочешь перетащить баржу-другую? Взять на себя долю поклажи? А то Синдж уже в третий раз возвращается.

Дин заставил мистера Сандерина помогать ему. Когда он отвернулся, я послал Пенни Мрак воздушный поцелуй. Ребята Шустера заметили это. Может быть, они как следует прижмут девчонку и она прибежит к нам в поисках укрытия?

Синдж поймала меня за этим занятием:

– Ты отъявленный мерзавец, Гаррет!

Я ухмыльнулся:

– Но разве жизнь не хороша?

Она сказала только:

– Похоже, опять начинается дождь.

Да. Собственно, он уже шел.

44

Дождь начался после полудня. Вначале не слишком сильный, хотя и холодный, после нескольких громовых раскатов он превратился в настоящий ледяной поток. К счастью, мне не нужно было испытывать судьбу, выбираясь на улицу, где мгновенно стало грязно и скользко.

Я сидел в компании Покойника, подремывая, но чувствуя беспокойство – чего бы не случилось, будь я волен выходить когда вздумается. Покойник развлекался, подкалывая меня насчет внезапного прилива рабочего рвения.

Кто-то постучал в парадную дверь. Дин потопал открывать. К этому моменту он устал играть с котятами и пытался поддерживать интеллигентную беседу с Пулар Синдж. Впрочем, ему никогда не удается надолго забывать, кем она является.

Забормотали голоса, но их заглушала дробь капель. Дождь лил с огромным энтузиазмом, тут же превращаясь на мостовой в корку льда. Вошел Морли – такой растрепанный, каким я его никогда не видел. Его голову и плечи тоже покрывала ледяная корка.

– У меня нет слов! – сказал я.

– О, если бы это было так!..

– Что такой монстр, как ты, может делать снаружи в такую ночь, как эта?

– Когда я вышел из дому, все было не так плохо. Где-то на две трети моего пути погода взбесилась. Я спрятался в подворотне вместе с какими-то бродягами, но потом стало ясно, что это не просто преходящий каприз погодного божества. До тебя было ближе, чем домой, так что я двинулся вперед. Упал несколько раз. Кажется, растянул запястье.

Я засмеялся, представив Морли среди уличной кодлы, – но тут же оборвал себя.

– Однако, полагаю, мне следует припрятать веселье до тех пор, пока ты не расскажешь, что привело тебя сюда?

Морли подмигнул Покойнику:

– Кажется, твой малыш наконец-то начал развивать некоторые социальные навыки.

«Определенное количество ударов и сотрясений в конце концов стачивают углы даже у самых крепких каменных лбов. С течением времени».

– С этим трудно поспорить, – признал я, пытаясь выкарабкаться из кресла.

«Не трудись. Дин и Синдж уже идут сюда. Им не терпится сделать хоть что-нибудь, что не требует от них составлять друг другу компанию».

Прибыл Дин, неся в руках стул. Синдж экипировалась всем необходимым, чтобы высушить Морли и завернуть его в плед.

– Мы зальем в вас что-нибудь теплое так скоро, как только сможем, – пообещал Дин.

– Было бы неплохо, – отозвался Морли. – Надеюсь только, что эти идиоты в «Пальмах» не сожгут там все дотла, пока меня нет.

Морли – дотошный управляющий. Он не может быть спокоен, просто дав своим людям поручение и пустив дело на самотек.

– Ты однажды ушел со мной в Кантард, – напомнил я ему, – и твое заведение все еще оставалось на своем месте, когда мы вернулись.

– Это было в старые времена. С этим местом нельзя было сделать ничего плохого, пока оно было «Домиком радости» Морли.

Он продолжил и дальше в том же духе – но я уже слушал вполуха. Я изумлялся Покойнику – он сказал «Синдж» вместо обычного официального «мисс Пулар». Похоже, он наконец-то принял ее в семью. Какой бы ни была эта семья. Такая вот странная семья.

Может быть, теперь мне стоило завербовать еще гнома?

– А что стало со всеми гномами? – спросил я.

На меня обратились озадаченные взгляды.

– Мне только сейчас пришло в голову: я больше совсем не вижу гномов, – пояснил я. – Да если подумать, и троллей теперь не так уж много. Даже эльфы не так часто попадаются, как бывало раньше.

– Иные расы покидают Танфер, – сказал Морли.

Я глотнул воды. Сложно сказать – может быть, я это просто придумывал, но мне казалось, что я чувствую все большую и большую жажду.

– Хочешь сказать, вся эта расистская болтовня о правах людей на самом деле действует?

– Действует. Хотя не совсем таким образом, как ты думаешь.

– Что?

– Вряд ли ты считаешь, что горстка пьяных йеху с рукоятками от топоров могут утихомирить тролля, правда ведь?

Да, должен признать, это маловероятно.

– Мы стареем… – пробормотал я.

– Говори за себя. И вообще, с чего ты это взял?

– Ну, вот мы тут сидим возле огня и болтаем, вместо того чтобы шататься по непогоде в поисках приключений…

– И я только рад этому. Если буду осторожен, меня хватит на несколько столетий.

– Тогда как получилось, что ты оказался вне дома в такую погоду, когда даже бешеные собаки забиваются под крыльцо?

– Я не планировал этого.

– Да, это я уже понял. Спасибо, Синдж. Подвинь себе кресло, сядь и слушай, как мастер плетет небылицы.

– Если бы, – вздохнул Морли. – Что ты сделал с Учителем Уайтом?

– Ничего. Мы просто поболтали, чего и следовало ожидать. А что?

– Он спятил. Наехал на Милягу Скалдита. С Милягой лучше не связываться, разве что застанешь его со спущенными штанами – что, похоже, Учителю и удалось. У Рори дым из ушей повалит, когда он узнает.

– Итак, Учитель сделал глупость. Много там трупов? Знаешь подробности?

– Нет.

Я заметил, что Покойник не участвует в разговоре.

– И что это на него нашло? – вслух раздумывал я. – Он взбеленился из-за того, что двое громил, которых он занял у Миляги, грохнули у него Паука Уэбба и Оригинала Пипу. Но он не был похож на самоубийцу, когда выходил от меня.

Покойник не сказал ничего. Однако я был уверен, что он не чувствует себя виноватым.

– Мы действительно попросили его привести парочку ребят, – признал я. – Но я и думать не думал, что он развяжет