Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 5 - Вера Камша

– Это очень трудно, – усомнился посол.

– Он справится, – Валме прищелкнул пальцами. – Готти, позови рэя… В известном смысле рэй Кальперадо является отражением моего бакранского друга Жакны. Возможно, вы его вспомните, он сопровождал нас к Рцуку.

– Теперь он в ранге второго секретаря сопровождает путешествующего с нами единым караваном посла Великой Бакрии.

– Мы не ждали посольства так скоро. – Если Жакна здесь, то кому он препоручил Мэгнуса и препоручил ли?

– Принцесса Этери убедила свекра в том, что Бакрия не должна перекладывать посольскую ношу на кагетские плечи. Бакна Первый быстр, решение и отъезд разделила всего одна ночь. Мы бы прибыли раньше, но козлы на равнине, даже будучи ведомы в поводу, уступают лошадям.

Марсель поймал смеющийся взгляд казарона, явно ждущего расспросов, и заговорил на первый взгляд о другом.

– Свести двоих молодых людей, подающих столь большие надежды, – мой долг! – возвестил он, подавая знак ожидавшему, когда до него дойдет дело, рэю. – Жакна, твой заочный побратим здесь, и я тебя с ним познакомлю, но сперва представляю тебя послу дружественной Кагеты.

– Я счастлив приветствовать друга моего друга, – заверил приосанившийся Бурраз и тут же перешел на кагетский, надо думать, повторил про счастье.

– Я к услугам вашего высокопревосходительства, – не сплоховал Герард, – быть представленным вам – огромная честь.

– О, – казарон послел прямо на глазах, причем без всякого пуза, – нет выше чести, чем крепить великую дружбу меж Талигом и Кагетой. Могу ли я, именно я, казарон Бурраз-ло-Ваухсар из рода Гурпотай, доказать это немедленно и оказать вам хотя бы небольшую услугу?

Герард не хуже сестры и Алвы распахнул глаза и не хуже казара хлопнул длиннющими ресницами, Марсель поймал растерянный взгляд, но предпочел подождать.

– Неужели, – стенал кагет, – в моей стране нет ничего, что привлекло хотя бы мимолетное внимание и желание обладать?

– Не стесняйся, – все же вмешался Валме. – Как ты понимаешь, Валмоны не бедствуют, но я, согласно обычаю, попросил у казара поразившие мое воображение часы.

– Я… – Герард нерешительно улыбнулся, – я хотел бы больше узнать о Сагранне. Книги, которые я смог прочесть, кажутся неточными.

Дальше был восторг, взрыв восторга, фейерверк, как на фельпских ундиях. Бурраз на Герарде откровенно тренировался, и Валме его не осуждал – в Старую Придду надо было являться во всеоружии. Смущенный рэй Кальперадо вежливо благодарил, не забывая по ходу дела выяснять, как по-кагетски будет «спасибо», «здравствуйте» и «очень рад». Минут через десять Марсель не выдержал.

– Господин Бурраз, – осведомился он, ощущая тяжесть незримого пуза, – рэй Кальперадо стесняется спросить, как перевести на ваш язык его любимую фразу.

– Какую же? – оживился кагет.

– «Доброе утро, сударь!»

Гривастому Барону дамское общество явно доставляло удовольствие. Чаще именуемая Шельмой кусливая лохматка Зельма, на которой предпочитал путешествовать Людвиг, ничего против нового знакомца не имела; ей нравились вообще все жеребцы, вот к людям кобыла была далеко не столь благосклонна, хотя Жермона признавала. Когда он не забывал про сахар.

– Мать подарила мне линарца, – скривился маркиз Ноймар. – Молочно-белого…

– Для Торки? – удивился Ариго, с удовольствием подставляя лицо колючему ветерку. – Бедняга на тамошних кормах загнется.

– Не для Торки, в том-то и дело, для Старой Придды. У будущего герцога Ноймаринен должна быть парадная лошадь.

– Твой Миро стоит десятка линарцев… С ним что-то случилось?

– Уезжал, был в порядке. – Людвиг проследил взглядом за спешащей куда-то ворóной. – По мнению матери, сопровождать дам безопасней на линарцах. Леона меня на сей счет раз пять переспросила, а потом до ночи смеялась.

– Даже не знаю… – протянул Ариго, которого потихоньку затягивала дорога. – Леона, конечно, с любым мориском управится, но ведь не все такие.

– Таких больше нет, – уточнил Людвиг. – Но спасать овцу, под которой задурит лошадь, лично мне удобней с Миро. Жаль, мы с тобой напились раньше времени, надо было после приема!

– Вот уж чего не жаль, – рассмеялся Ариго. – Мы же не запивали, а по-хорошему напивались, после победы… Ну и старика вспомнили.

– И твою женитьбу, – с удовольствием напомнил Людвиг. – Но запить этот кошачий, а верней, змеиный двор в самом деле охота! Они же шипят на всех, свиваются в клубки и шипят.

– Как-то не присматривался, – совершенно честно признался Жермон. – На самом приеме я после нашего загула толком не соображал, потом отсыпался, потом с твоим отцом посидел, ну и напоследок – с Арлеттой. Ей противно, не без того, но мира без двора не бывает, а двора – без гадюк. И вообще, лучше поздравь меня еще разок. Леворукий с ними, с помоями, в которых меня по молодости искупали, зато я сперва нашел север, а потом на севере – Ирэну! Вы с Леоной когда к нам приедете?

– Мне сейчас только по гостям разъезжать… Под носом бесноватые обживаются, а я – в Альт-Вельдер? – Людвиг привстал в стременах и вгляделся в дорогу, она была белой и пустой. – Вот Леону с детьми я вам точно подброшу. К родне, хоть Алва и тянет, она не хочет, а если б захотела… Нет, я бы отпустил, конечно, но понял бы: жены у меня нет. Жёны, когда мы порох нюхаем, нюхать цветы не удирают!

– Ирэна отказалась уехать, когда Бруно ввалился в Марагону, – с гордостью сообщил Ариго. – Тогда я о ней не знал ничего, кроме того, что она сестра Валентина и графиня Гирке. Велел через брата немедленно уезжать, чуть конвой не выделил, но после Мельникова луга всем стало не до того.

– Это-то понятно! В Старую Придду твоя жена не собирается?

– Нет! – отрезал счастливый супруг, и лишь потом понял, что вновь очутился в парке Альт-Вельдера. На том самом месте, где они объяснились и где Ирэна потом говорила про капитаншу и про то, что начнется после победы. Оно и началось… – Ирэна сейчас не в том состоянии, и потом ей ко двору не хочется, она… нет, не боится, чего нам бояться сейчас, но Придды… Сам понимаешь!

– Что их чудом под корень не извели? Понимаю. Твой Валентин очень странно мстит.

– Мстит? – удивился Ариго. – Некому же!

– Колиньяровских ошметков мать в самом деле не подгребает, Фукиано – не в счет, а вот манриковой родни хватало, однако Придд предпочел Дорака.

– То есть? С Дарзье же Арно сцепился, причем малыш кругом прав был.

– Верно, но Арно с Приддом неразлейвода, а поводом для ссоры стала девушка, которую Спрут только что при всех выручил. Ну и главное, эдикт о запрете дуэлей. Именно Придд добился от регента его отмены.

– А чего было добиваться? Если Алва запретит дуэли, я до конца жизни перейду на вареный горох. Людвиг, какая кошка тебя укусила, что ты принялся искать в супе… ежа?