Комбат Империи зла - Михаил Кисличкин

– Что?!

– Еще не все, не перебивай. В общем, с этой новостью я пошла на всякий случай к Лене. Ну, ты понимаешь… Она тоже проверилась. И снова положительный результат. Теперь всё.

– …

– Илья, что ты думаешь по этому поводу? Илья не молчи, скажи что-нибудь.

– Славя, я… я очень рад, – промямлил, наконец, в трубку Илья. – Это здорово! – Парень изо всех сил постарался придать своему голосу бодрые нотки.

– Я тоже очень рада, Илюша, – со странным выражением ответила ему Славя. – Согласна с тобой, дорогой, у тебя получилось действительно здорово, ничего не скажешь. Ты можешь собой гордиться. Ты же любишь детей?

– Конечно, Славушка. Я люблю детей. – Разговор явно клонился куда-то не туда, но Илья плохо представлял себе, что говорить в такой ситуации. Вроде как надо улыбаться, радоваться и делать жене комплименты, излучая всем своим видом безграничный восторг от прибавления в семействе. Детки-симпантки у Ильи уже были. А вот общаться с беременной женой ему еще не приходилось.

– Я надеюсь, что ты очень любишь детей, – вкрадчиво продолжила Славя. – Потому что я, Илюша, закажу детскую коляску. Золотистого такого цвета… наполовину, а наполовину фиолетовую, сдвоенную, на обоих детушек. И ты, – в голосе Слави зазвенели металлические нотки, – ты, гад, будешь ее лично, на глазах у всех, возить по всей базе или еще где-нибудь, где мы будем жить, гулять с детьми, менять им пеленки и кормить их молочком из бутылочки! Лично ты, а не симпантки или твоя някнутая Скада.

– Славя, ну что ты такое говоришь…

– Это будет твоим долгом, Илюша. И не только это… И не смей даже пытаться от него увильнуть. Иначе мы с Ленкой устроим тебе такую семейную жизнь, что небо с овчинку покажется! Чтобы думал впредь головой, а не другим местом, когда жене изменяешь!

– Славя, не пугай меня, не надо. Успокойся, дорогая. Тебе вредно сейчас волноваться.

– А я уже не волнуюсь, – Славя действительно немного успокоилась. – Теперь ты волнуйся. Мы с Леной хорошо так поговорили, насчет нас двоих, тебя, детей и вообще по душам. И обо всем договорились, молодой папаша. Тебя ждет впереди насыщенная и интересная семейная жизнь, и не смей вешаться, пока не искупишь в ней все свои грехи. – Славя сделала паузу и продолжила уже другим тоном: – Илья, я не понимаю, почему я тебя простила. Где моя гордость? Вообще не понимаю, этого не должно было случиться, но поди же ты… Может, это няш? Или я ненормальная? Ладно, Ленка с их отношением к мужикам в стае, как к у пчел к трутням, но я? Я должна, просто из элементарной гордости должна была, взяв ребенка себе, отдать тебя Ленке в стаю, раз уж ты ей так нужен, и найти себе нежного, ласкового и домашнего парня, который любил бы меня и хранил бы семейный уют. Но не могу. Наверное, это мое наказание за непомерные амбиции. И вот теперь мне приходится…

Самое страшное, что Илье нечего было сказать жене. Не было у него слов. Врать, что он любит лишь ее одну? Но он любит Лену тоже. Все равно выбрать одну из них? Он уже один раз выбрал, не помогло… Как выбрать, если он обязан жизнью обеим и обе носят его ребенка? Застрелиться? Заманчивая идея, честное слово, но этим он не выплатит свой долг ни одной из инопланетянок, не говоря уж о долге перед не родившимися еще детьми. Радоваться намечавшемуся гарему? Да это же кошмар для всех троих. Поставим простейший мысленный эксперимент от обратного: это не он живет с двумя девушками, а наоборот – делит Славю с другим мужиком. Сразу поплохело? А ведь именно в эти условия попадают Славя и Лена, если они о чем-то там насчет него договорились, как ему намекают. Все это грязно, плохо и подло с его стороны. Какой же он все-таки конченый, последний гад.

– Ты чего опять затих? – подозрительно спросила Славя.

– Думаю над сказанным, – сдавленно просипел в трубку Илья. Видимо, было в его голосе что-то трагическое, что заставило девушку прервать свой монолог.

– Проникся содеянным, что ли? – удивилась Славя. – Это хорошо, дорогой, раскаяние – первый шаг к исправлению. Слушай, Илья, ты это… полегче давай. Не бери в голову, а то еще вскроешься, как ленааа, я помню, как ты на Славии с тоски в дуло своему автомату смотрел. Или в бега от нас с Ленкой ударишься. У тебя, дурака, на это ума хватит. Не надо нам такого, папаша, береги себя, тебе еще наших с тобой внуков нянчить… Илюш? Ты где там? Расслабься, не надо быть таким серьезным. Мы же с тобой и Ленкой лучшие друзья, разберемся, как нам дальше жить. А дети – цветы жизни. Все будет хорошо, Илья, не кисни.

– Славя, ты вроде про какие-то проблемы говорила? В смысле, у всех рас? Что случилось? – решил попробовать сменить тему беседы Илья. Славя, похоже, уже выговорилась, поэтому номер прошел.

– Много чего случилось, – вздохнула девушка. – Но главная проблема в том, что нам всем скоро будет нечего есть. Не говоря уж о том, чем кормить прибывающих колонистов.

– То есть? Уточни.

– Не растет ничего, Илья. То, что зима наступила очень рано, еще полбеды, на полноценный урожай в этом году мы и не рассчитывали. Но замкнутые агрокомплексы развернули, с энергией для обогрева, светом и удобрениями все нормально. Проблема оказалась в том, что семена для них взяли генномодифицированные, специальных высокоурожайных сортов-скороспелок. И мы с землянами, и ленааа. Все же хотели больше пользы за меньший объем. Я сама в империи сорта подбирала: соя модификация шесть, рост за шестьдесят дней, картофель модификация три, рост за тридцать пять дней, пшеница и рис модификация пять. Пару урожаев к весне бы сняли. А наши семена не растут. Вообще всходов нет, никаких, зерно как мертвое.

– Может, с агрокомплексами что-то не так?

– Все с ними так. Местные сорта прорастают, проверено. Только нам что с того? Весь семенной фонд экспедиции оказался не годен, разве что съесть его. До весны как-нибудь протянем на запасах, а дальше что? Что сеять, что есть? Голод начнется, а еще колонисты прибудут… И Тихонов ваш отличился… Я его уже убить готова. Император вроде разумный нормальный мужик. Я думала, он и руководителя экспедиции толкового подберет. Хотя по затее с твоим трибуналом уже должна была понять, что с консулом все плохо. Моя вина, не сообразила вовремя.

– Что он отчебучил? – напрягся парень.

– Начал продразверстку у лисьеухих, раз их сорта пшеницы и овощей растут. И выгреб все их зерно для себя на посев. Вообще все, представляешь? Амбары у местных опустошил досуха. Дескать, на них плевать, смотрящие разрешили. Пусть с голоду помирают, зато мы хоть что-то вырастим. Ладно, решение отобрать зерно в некоторой степени здравое, я понимаю. Но надо же было, во-первых, местным хоть что-то оставить на посев, а во-вторых забранное «живое» зерно поменять на наше «мертвое», оно все равно не растет. А лисьеухие бы протянули на нем до весны, они же на нас потом в полях работать будут. А он тупо отобрал все – сдохните от голода и не волнует. Местные чуть ли не бунт подняли, пришлось нам с Леной им немного из своих семенных запасов подкинуть. Ну не смотреть же, как рядом с нами голодной смертью живые разумные умирают. Так он мне за это претензию выдвинул – дескать, я нарушаю долг союзника и вассала и отдаю зря его зерно. Представляешь? Его, блин, оказывается, зерно, – вконец рассвирепела Славя. Раньше Илья таких слов от нее не слышал. – И приказывать мне начал – отобрать у местных выданное.