Охота на Велеса - Алекс Хелльвальд

— Возмущаешься? Я тоже не меньше твоего удивлена, но я…

— Что — "ты"?

— Я стараюсь держать себя в руках.

— В какой из моментов? — наклонился ко мне Остап.

— Не поняла?

— В какой из моментов ты держала себя в руках? Когда за тобой убийца пришел, или ты хлопнулась изначально в обморок еще у нас дома?

— Почему ты так разговариваешь со мной? Что происходит? Я знаю, что не имею права спрашивать, но…

— Ты спросила, — рявкнул он. — Ты спросила и, как обычно, ждешь ответа. Не дождешься. Дуля вместо него.

Я вскочила и стремительно направилась в ванную. Включив душ, взяла мыло и хорошенько вымыла все оборудование.

События последних дней в моей голове укладывались с трудом. Приходилось все время быть в напряжении и контролировать выверты мозга, так опрометчиво названные ясновидением, чтобы не слететь с катушек. Мое положение осложнялось этими внезапно пробудившимися способностями, к которым инструкцию выдать не успели, а сама пока только училась ими пользоваться.

Все усугубляло поведение Остапа. Порой он странно смотрел на меня. Во взоре читалась смесь множества чувств, и ни одно из них не напоминало любовь. Приценивался он ко мне, что ли? Да, так, пожалуй, можно охарактеризовать такой взгляд. А еще злился и ненавидел, будто смотрел на меня и не узнавал.

Я устала задавать себе один и тот же вопрос: что произошло после того, как я решила оставить его и улететь?

Пардон, вопросов два, просто один продолжение другого: что произошло во Владивостоке, и почему Остап все еще рядом?

Да, и надо что-то делать с этой тошнотой. Повязки — это замечательно, конечно, но хотелось бы научиться контролировать и такую неприятность.

Итак, следует подытожить все, что случилось на текущий момент.

Во-первых… В памяти яркой вспышкой появилась сцена нависшего надо мной Остапа, его затуманившиеся от возбуждения глаза, то, как он облизнул губы. От воспоминаний мое лоно опалило желанием, а низ живота привычно заныл. Грудь вмиг стала чувствительной.

Ох, ни в какие ворота не лезет.

О чем я думала?

Алина, опомнись, ты — человек, а не животное. Надо контролировать свои желания и потребности.

Ха, легко сказать.

Ладно, будем бороться и брать себя в руки. Вот прямо сейчас.

Начнем с самого начала. Мне пришла эсэмэмска, после которой я отключилась на некоторое время. Что за отвар мне сунул папа Оськи, не знаю, но после него в мозгах заметно прояснилось. Пусть не сочиняют мне про цветочки василечки, там точно было что-то химическое.

Я намылила краешек полотенца и промыла умывальник. Монотонные действия — терапия для воспаленного ума, а у меня мозги едва ли не кипели.

Помню, только начала читать текст, который мне показался папиным шифром. Папа когда-то изучил стенографию, чтобы записывать было проще и быстрее, вот и значки в эсэмэмске были похожи на такие сокращения.

Улыбнулась, натирая фаянсовые бока умывальника.

Со всех сторон кричат о глобальных изменениях в мире, в науке, о прогрессе в технологиях, о новейших разработках в разных сферах и отраслях, а как искали раньше метод сокращать письмо и не выписывать целые предложения, так и сейчас поступают. В том веке изобрели целый язык, назвали его стенографией, а сейчас интернет диктует сокращения и даже стали выпускать словари для "чайников", что сидят в чатах и не понимают принятых в сети урезаний. Нужен словарь, язык чатов разросся до отдельного явления в филологии. Идиотизм. А все ради чего? Укомплектовать объем информации в короткий, экономный, емкий код.

"Есть для этого цифры", — ответил бы мой папа и оказался бы прав. Потому он шифровал любое видео-сообщение в ритме вальса. Очень просто, понятно: раз, два, три, раз и так далее.

Отвлеклась, нужно продолжать размышления.

Я убеждена, что в эсэмэмске был не стенографический рисунок, а сообщение совсем другого толка. Папа отослал его, но второе сообщение отправил отцу Остапа. Трудно браться за объяснение поведения папы, но Остап задал правильные вопросы. Вот только ответов нет.

Далее еще сложнее для моего восприятия: погоня и разговор с "джинсовым", потом с Запрудным, полет в Москву. Почему не сразу в Санкт-Петербург? Зачем делать такой крюк?

Короче: инструкции получили. Нужно прибраться и закончить с едой, снарядиться в дорогу. Потом ждем часа "Х", брутального Виктора Евгеньевича и выбираемся из бункера?

Вновь припомнила, как Оська отреагировал на мой интерес к специалисту, и меня окатил жар. В последнее время что-то мой сексуальный аппетит не унимался, а наоборот, возрастал.

Держимся, Алина. Дышим.

Такое ощущение, что в той эсэмэмске отразился код "займись с ним сексом". Смешно? Было бы смешно, если бы не было так тревожно от таких нестабильностей.

Продолжим.

О Викторе Евгеньевиче папа не упоминал. К тому же кусок первичной записи был сделан в то же время, что и первая инструкция, хранящаяся на флешке, а вот потом произошло переключение на канал в интернете, и там запись заменена. Почти уверена в этом, ведь папа внешне выглядел иначе. Занятно видеть его окрашенным в блонд. Видимо, сделано такое в целях конспирации.

Что же заставило папу применить форс-мажор и поменять сообщения?

Закрыв воду, вытерла все насухо тем же полотенцем. Кстати, по инструкции полотенце нужно прихватить с собой, дабы не оставлять следов. К тому же я проверила, не осталось ли после меня волос. Почему-то папу заботило такое обстоятельство — значит в этом есть смысл.

Выйдя из ванной, чуть не подавилась слюной, мгновенно заполнившей мой рот от запаха бутербродов на столе. Они покоились на одноразовых тарелочках. В пластиковых бутылках — чай.

— Оська, ты не ел? — воскликнула я и, подлетев, прижалась к его губам в горячем поцелуе.

Да что со мной происходит? Болезненное влечение — врачевание отсутствует.

Остап, натужно вздохнув, приобнял меня и притянул к себе. Мое тело коснулось его и бурно отреагировало на близость с возлюбленным. Мы оба шумно выдохнули и неохотно отстранились друг от друга — нужно сосредоточиться на суровой реальности.

— Поешь, Линка, — хриплым голосом посоветовал друг, погладив меня по голове, и резко удалился в ванную.

— Проверить решил? — крикнула ему вслед.

— Да, инструкции четкие: никаких следов. Бутылки и тарелки возьмем с собой.

Я присела к столу и приступила к поглощению пищи. Минут через десять Остап присоединился ко мне, и некоторое время жевали в полной тишине.

Мы уже допивали чай, когда события, происходившие над нами и отображающиеся на мониторе, привлекли к себе наше внимание. Остап взял дистанционный пульт и слегка прибавил громкость трансляции.