Стеклянная свадьба - Изабель Вульф

– Мне очень жаль, – тактично сказал он. – Вы не возражаете, если я спрошу почему.

– Нет, не возражаю, – ответила я, и это действительно было так. – Потому что мой муж изменил мне.

– О, – произнес он. – Как ужасно. Наверное, это причинило вам сильную боль.

– Да, – подтвердила я. – Было просто ужасно, тем более что это произошло совершенно внезапно, как гром среди ясного неба. Но мне кажется, что я хорошо справляюсь.

– Вы не проголодались, Фейт? – спросил он. – Хотите пообедать со мной? – Он секунду удерживал мой взгляд, и я почувствовала, как меня охватывает какое-то странное тепло. – Пообедайте со мной, – мягко повторил он.

– С удовольствием, – улыбнулась я. – Здесь?

– Нет, неподалеку отсюда за утлом есть любопытное маленькое местечко, – объяснил он. – Но для этого нужно шальное настроение. У вас сегодня шальное настроение? – спросил он с усмешкой.

– Да, – улыбнулась я.

Так что мы отправились по Шарлотт-стрит, затем повернули направо на Хауленд-стрит и вышли на Уитфилд-стрит, неподалеку от Фицрой-сквер.

– Вот он! – сказал Джосайя, и мы остановились у маленького ресторанчика с названием «Птичья клетка». Когда мы вошли, у меня перехватило дыхание – все внутри казалось таким крошечным и совершенно необычным. Посетители сидели в богато украшенных креслах, окруженные золотыми статуями Будды и тибетскими молитвенными барабанами. На кроваво-красных стенах красовались чучела черепах и эротические картины, изображавшие обнаженных мужчин. Кое-где висели старинные птичьи клетки; павлиньи перья в вазах колыхались от легкого ветерка, поднятого бронзовыми вентиляторами.

– Забавно, правда? – спросил он. – Смешение восточных стилей. Подождите, сейчас вы увидите, какая здесь еда!

Чернокожая официантка в ярко-синем парике усадила нас за столик у окна, на котором лежал странный набор вещей: индонезийская флейта, увеличительное стекло и заводная пластмассовая птичка.

– Здесь царит атмосфера игры, – объяснил Джосайя. – Они любят пошутить.

– Понятно, – со смехом сказала я. Официантка принесла нам два старых жестких переплета, в которых лежали меню.

– Я возьму «Чудесную гору», – сказал он, глядя в свою папку. – А вы?

– А я – «Волшебную королеву», – ответила я. Когда я принялась изучать меню, я глазам своим не поверила. «Сырые ломтики мяса северного оленя, копченного в можжевельнике… консоме из козы с ирландским мхом… белая рыба в бумажной ладье с пропитанным лавандой картофелем… магический целебный салат».

Я выбрала кокос, золотой лист и суп с паштетом из гусиной печенки, а Джосайя – мешочки из горького кактуса с рисом. Официантка принесла нам два пива, с гордостью сообщив, что в него добавлен экстракт ящерицы, и канапе с вареными яйцами павлина.

– Это действительно яйца павлина? – спросила я. И она кивнула. – Это просто волшебство, – выдохнула я.

– Волшебство, – повторил Джосайя. – Волшебство. Какое точное слово. – При этом он удержал мой взгляд, и я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло. Пока мы ели свои причудливые первые блюда, я заставила его рассказать о себе. И он рассказал о своей работе над «Бурей» на сцене Королевской биржи в Манчестере и о своих проектах в Милане. Он упомянул еще, что получил заказ оформить новую постановку «Мадам Баттерфляй» в Королевской опере.

– Значит, вы пользуетесь большим успехом, – заметила я.

– Да, – ответил он, – Похоже, что так. Я очень удачливый. Но знаете, Фейт, что делает меня по-настоящему счастливым, – живопись.

– А в каком жанре вы любите работать?

– Я предпочитаю супернатурализм, – стал объяснять он, когда нам подали основное блюдо. – Я расписываю стены фресками по заказу. Для меня нет ничего приятнее, чем написать великолепный тосканский пейзаж на стене британской ванной или изобразить вид Марокко в чьей-то столовой. Я могу придать им новую перспективу, – сказал он. – Я могу по-настоящему открыть людям глаза.

– А в личной жизни? – вдруг осмелев, спросила я, лениво ковыряя в тарелке морские водоросли и нечто, напоминающее ризотто.

– Что именно? – пожав плечами, спросил он.

– Вы были когда-нибудь женаты? – Он покачал головой. – И не были близки к подобному решению? – Он улыбнулся.

– Конечно, у меня были отношения с женщинами, хотя я и не плейбой. Но, наверное, я еще не встречал такой женщины, с которой захотел бы связать свою жизнь. Это ведь так важно и ответственно, не правда ли, Фейт? «Отныне и навсегда» и все такое прочее. «До тех пор, пока смерть не разлучит нас». Вопрос, с кем ты пройдешь рядом всю оставшуюся жизнь. Вам, похоже, было нетрудно решить его, вы вышли замуж за своего возлюбленного, с которым учились в колледже.

– Да. Все так и было.

– Вы никогда не жалели, что вышли замуж такой молодой? – спросил он, кладя себе на тарелку пурпурную картофелину.

– Ну, я… по-настоящему не жалела. Может быть, иногда. Но потом снова нет.

– Но вы лишились многих развлечений.

– Это правда, – вздохнула я.

– Так что теперь вам, возможно, удастся слегка наверстать упущенное?

– Возможно, удастся.

– Может, мы сможем немного развлечься вместе?

– Может быть, – с улыбкой ответила я.

При этих словах он тоже улыбнулся и удержал мой взгляд, а у меня сердце взмыло вверх, словно я спускалась на лыжах с высокого холма. И ехала так стремительно, что мне казалось, будто я почти лечу по воздуху. Или, может, падаю. Я точно не знала. Я только знала, что не хочу, чтобы вечер закончился.

– Не желаете ли бокал здешнего пудингового вина? – спросил он, снова глядя в меню. – А скорпиона в шоколадной глазури?

– Звучит очень изысканно, – ответила я. – Но боюсь – не выйду отсюда живой.

– А я, пожалуй, съем, – сказал он. Так что заказ доставили к нашему столику на мраморной пластине. Маленький скорпион, покрытый темным шоколадом, небрежно лежал на стебельке лимонной травы. Я не верила, что он настоящий, но это было так. Можно было даже рассмотреть жало на его безжизненном хвосте.

– Неужели вы действительно собираетесь съесть это? – хихикнув, спросила я.

– Да, собираюсь, но только при одном условии.

– Да?

– Вы сейчас же пообещаете встретиться со мной снова.

Я посмотрела на него, улыбнулась и кивнула. Он поднес скорпиона ко рту, тот дважды хрустнул у него на зубах и исчез.

– Я чудесно провел время, – сказал он, когда мы стояли на тротуаре в ожидании такси. Он снова поднес мою руку к губам. – Я так рад, что мы встретились.

– Я тоже.

Подошло такси, я села и, повернувшись к окну, сказала: