Полуночный маскарад - Ширли Басби

— Да! Джулиус Латимер!

Заявление Мелиссы заставило Доминика побледнеть. Произнеся имя Латимера, она загипнотизированно наблюдала, как Доминик направился к ней, не зная, какие чувства пробудили в муже ее слова и будучи совершенно не готовой к силе произведенного впечатления. Что-то более острое, чем ревность, вызвали в муже ее слова.

Красивые черты лица Доминика стали холодны и неподвижны, а его голос ледяным:

— Если я когда-нибудь застану тебя в объятиях Латимера, я убью его на месте, и тебе всю оставшуюся жизнь придется сожалеть о том, что ты когда-то знала этого человека!

Не говоря больше ни слова, Доминик вышел из комнаты. Это было не то, чего ожидала Мелисса. Но она пыталась себя утешить: в конце концов, Доминик не посмеялся над ней, но и не остался равнодушным.

Однако теперь она страшилась их новой встречи, не зная, как поведет себя муж.

Тем не менее, встретив Мелиссу на следующее утро за завтраком, он искренне приветствовал ее и, к ее удивлению, провел часть дня с ней. Ни единым словом Доминик не напомнил ей про безобразную сцену. Вместо этого он вел себя как молодой муж, показывающий новобрачной дом, обращая ее внимание на перемены, которые можно сделать, и спрашивал ее мнение.

Мелисса впервые с некоторой надеждой взглянула на Доминика: если он проводит столько времени с ней, хочет ли он видеть эту отвратительную Дебору? Если Мелисса привлекла его внимание, может быть, им удастся наладить человеческие отношения между собой?

Прошла почти неделя, Доминик не встречался с Деборой и все внимание сосредоточил на Мелиссе, своей жене! Он был так вежлив с ней, что она начала себя чувствовать гостьей, а не хозяйкой дома. Муж почти не отходил от нее, хотя выражение серых глаз оставалось лишь вежливым, в них не было и намека на чувства, способные заставить ее сердце биться чаще. Ни единого страстного взгляда из-под ресниц. Он был предельно деликатен, старался не коснуться ее, и его рука не задерживалась на ее ни на секунду дольше, чем это было необходимо, когда он сопровождал ее в саду. Мелисса пыталась убедить себя, что именно этого она и добивалась. Разве она не сказала ему, чтобы он к ней не прикасался? Но если Доминик делает то, что она хочет, почему она так несчастна?

Прошла еще неделя, и Мелисса была совершенно удручена — похоже, ей предстоит весь остаток жизни провести с этим холодным, неулыбчивым Домиником. Она даже готова была простить его за гадкое приключение с красоткой, леди Деборой, коря себя за все случившееся в их первую брачную ночь. Она уже чувствовала, что сама во всем виновата; как страстно она хотела бы начать все заново! Она вела бы себя совсем по-другому, попридержала бы свой несчастный язык и обуздала дурацкий темперамент. Мелисса попыталась бы понять мужа и не торопиться с выводами.

Доминик чувствовал себя не лучше Мелиссы; ярость, сотрясавшая все его существо при одной мысли о Латимере, прикасающемся к его жене, убивала его. В своей жизни Доминик никогда не страдал из-за женщин, и происходящее поразило его. Он не мог избавиться от чувственных мыслей о ней, о ее теле, о ласках…

По ночам он лежал в своей одинокой постели, слепо уставившись в потолок, его мысли были хаотичны и бессвязны. Мелисса приводила его в ярость и одурманивала с того самого момента, когда он впервые увидел ее. Доминик неохотно сознался себе, что предложение Мелиссы в их первую брачную ночь о том, что им стоит ближе познакомиться друг с другом, прежде чем перейти к физической близости, не было столь уж нелепым. Да, нужно время, чтобы получше узнать друг друга. Выяснить, действительно ли она вышла за него замуж из-за денег… Понять, чувствует ли она что-то к нему…

Если бы Доминик мог поддерживать атмосферу спокойствия и уравновешенности, возможно, он нашел бы способ сделать их брак если не счастливым, то, по крайней мере, терпимым. Но как, думал он, держать себя в руках, когда каждым нервом он ощущает страстное, растущее влечение к молодой жене? Он застонал, допуская, что некоторое время воздержания сделает их обоих лучше, и покорился тому, что лишается главного удовольствия от жизни с ней под одной крышей.

Шли дни, они были для Доминика смесью радости и боли: робкие попытки Мелиссы нарушить установившуюся между ними напряженность… Вначале это было нетрудно, ведь он так злился на нее из-за ее угрозы взять Латимера в любовники, но дни сменялись днями, и Доминик понял, что ему все труднее и труднее держаться на расстоянии от жены.

Пока он играл взятую на себя роль вежливого хозяина, супруги провели много часов, изучая владения, обсуждая планы перестройки имения, Доминик не мог не отметить про себя, что Мелисса стала совершенно очаровательна. Особенно хороша она была, когда застенчиво покраснела при его упоминании о детской, которую надо будет пристроить к дому.

Долгие летние вечера были им в тягость, если они не говорили о лошадях Доминика, о разведении потомства Фолли. Эта тема была спасительной для них обоих, ибо и она, и он были помешаны на лошадях. К своему приятному удивлению, Доминик обнаружил, что Мелисса действительно очень много знает о лошадях. Видя, как зачарованно жена слушает его рассказ о дерби в Эпсоме в Англии, он поклялся себе, что, когда эта проклятая война кончится, при первой же возможности он повезет ее туда на скачки.

Но если Мелисса была страстно увлечена лошадьми, то, к удивлению Доминика, она совершенно равнодушно относилась к нарядам и женским безделушкам. Она благодарила его за ценные подарки, но он видел, с какой пренебрежительной легкостью жена обращалась со своими платьями, и ему стало ясно — она была совершенно счастлива и в том безвкусном наряде, в котором он впервые встретил ее. Она отнюдь не вела себя как корыстная маленькая ведьма, которую он в ней подозревал.

Доминик весьма сомневался, что его молодая жена со страстью сосредоточится на ведении хозяйства, и похвалил себя за удачный выбор экономки и всего штата слуг. Он был уверен, что останься он на попечении Мелиссы, то частенько бы обедал черствым хлебом и сыром в столовой, украшенной паутиной и пылью!

В теплое нежное утро экономка миссис Микс собралась уйти, сделав все дела по дому. Из гостиной раздавались нетерпеливые шаги Мелиссы — ей так хотелось немедленно заняться кобылой, которую Доминик только что подарил ей. Она солнечно улыбнулась миссис Микс и сердечно сказала:

— Миссис Микс, я доверяю вашим умелым рукам. Составьте меню сами. И все другое. Я уверена, мистер Слэйд и я будем более чем удовлетворены, доверившись вашим заботам.

Положив свою руку на руку Доминика, она посмотрела на него:

— Пойдем? Лошади ждут нас.

Блеснув серыми глазами, Доминик сказал:

— Ну и жена у меня! Ты довольна, что можешь не заниматься хозяйством, что все делает миссис Микс?

Мелисса почувствовала угрызения совести. С сомнением она спросила:

— Ты думаешь, мне надо остаться? Наверное, это не правильно все взваливать на миссис Микс? Доминик улыбнулся: