Нейтринная гонка - Пол Ди Филиппо

Культовый художник Карл Барке родился в 1901 году. К концу века он был еще жив, а ряды поклонников его творений не убывали.

Начав работу в конце сороковых, Барке взорвал стоячее болото печатной вселенной Диснея (всегда бывшей самым слабым щупальцем этого громадного осьминога) несметным количеством вольт своей творческой энергии. За последующие тридцать лет Барке нарисовал сотни книг, добавив к безыскусным творениям Диснея новых запоминающихся персонажей и насыщенный подтекст, создав новую вселенную комиксов. Опираясь на старые шедевры, внеся в них дух приключений и юмора, Барке возродил героев дядюшки Уолта. Работы Баркса переиздавались и почитались вот уже более полувека. Руководство компании, движимое (самую малость) соображениями благотворительности, просчитав (весьма основательно) предполагаемые барыши, решило, что столетие Баркса — подходящий повод для открытия мемориала.

И вот диснеевские творческие силы двинулись в Лос-Гатос. Согласно условиям сделки, компания владела в городе всей собственностью, которую штат счел достойной продажи. Однако щедрая компания тут же сдала строения всем желающим жителям и бизнесменам, захотевшим остаться в городе после заключения сделки. Через год тысячи рабочих превратили Лос-Гатос в огороженное подобие Барксова Дакбурга. Переодетые персонажами Диснея актеры разбавили толпы обычных горожан, на входе установили киоск по продаже билетов, и после впечатляющей церемонии открытия с участием престарелого и застенчивого отца-основателя и толпы кинозвезд Дакбург стал прибыльным бизнесом.

Диснеевские бездельники нашли даже несколько настоящих Барксов, изъявивших желание переселиться в Дакбург. Гарри и Норма Барке со своей маленькой дочерью Джинджер были дальними родственниками Баркса. Весьма обрадованные привалившей удачей, они поселились в городе, где их ждал бесконечный праздник, новый дом и гарантированный заработок.

Тогда же в этом образцовом сообществе появилась и бывшая миссис Джейн Хармон. Она взяла свою девичью фамилию Грир, решив начать жизнь с нуля. Вместе со своей любовницей Лорной Лиш на деньги, доставшиеся Джейн в результате бракоразводного процесса, они открыли в Дакбурге магазин керамики. (Успешно преодолев бойкот Южных баптистов, компания Диснея открыто привечала геев и лесбиянок, и Джейн Хармон получила в Дакбурге щедрые налоговые льготы.)

И вот юный Гэри Грир-Лиш вместе с Джинджер Барке и прочими будущими Юными Сурками стал учеником Дакбургской школы.

Не нужно быть гением, чтобы догадаться, какое прозвище светило Гэри в этой среде. Всего через час после первой переклички однокашники называли Гэри Грир-Лиша не иначе как Гиро Гирлусом.

Можно только вообразить, как переживал юный Гэри. Оторванный от привычных мести друзей, потерянный во враждебном окружении, он тяжело воспринял новое прозвище.

Когда в перерыве несчастный Гэри сидел в ароматной тени эвкалиптового дерева, к нему приблизилась одноклассница.

— Гиро Гирлус — классный, — выпалила Джинджер Барке, смущенно зарделась и унеслась прочь.

Большего и не потребовалось. Гэри влюбился.

В последующие несколько месяцев Гэри неизбежно узнал много нового о своем тезке — уткоголовом гуманоиде, и неожиданно понял, что ненавистное прозвище начинает ему нравиться.

Гиро был действительно классный. Свободный от общественных и брачных уз, яркий, беспечный и твердый перед лицом несчастий — Гиро, созданный Барксом, пожалуй, единственный из жителей классического Дакбурга обладал абсолютной свободой и в этом смысле был не худшим объектом для подражания.

Прошли годы, и юноша с ярко выраженной склонностью к интеллектуальным занятиям понемногу становился тем, кем и должен был стать — замкнутым одиночкой, тем самым полностью довершая сходство с творением Баркса.

Когда Гэри Грир-Лиш в возрасте девятнадцати лет получил свою третью виртуальную степень, он гораздо охотнее откликался на прозвище, чем на настоящее имя. Годом позже, когда на деньги, полученные за патент на изобретение технологии, повышающей эффективность выделения хлорофилла до двухсот процентов, Гэри основал в Дакбурге исследовательский центр «Счастливая утка», имя Гиро Гирлуса стало его настоящим именем.

К тому времени Джинджер Барке уже покинула Дакбург. Родители девочки не выдержали давления публичности и переселились в Сан-Франциско. Как ни жестоко, но именно в те годы, когда Гиро имел возможность завести с предметом своей единственной любви более близкие отношения, Джинджер от него ускользнула. Впоследствии, несмотря на непрекращающиеся попытки Гиро найти повод для встреч и более тесных контактов, Джинджер упорно отказывалась видеть в нем нечто большее, чем старинного школьного приятеля. В настоящее время девушка отдавала все силы работе репортера в «Сан-Франциско обзервер» и весьма редко набирала на экране карманного компьютера адрес электронной почты Гиро.

Гиро запечатлел поцелуй на стеклянной рамке портрета. Стекло периодически тщательно самоочищалось от следов ежедневных прикосновений его губ, иначе черты Джинджер давно уже скрылись бы под ними.

— Как бы заставить Джинджер вернуться в Дакбург… — задумчиво протянул Гиро, обращаясь к пустой комнате. Не опознав в словах хозяина команды или просьбы, письменный стол промолчал. — Хотя бы ненадолго. Она сразу же увидит мою любовь! Эх, изобрести бы что-нибудь удивительное и грандиозное!

Кто-то потянул Гиро за брюки. Поглядев вниз, Гиро увидел Лампочку Ли’л, своего Помощника.

Верный адъютант Гиро, автомат отличался простотой форм. Вверху остроконечная лампочка ввинчивалась в хромовый патрон, внизу — гибкий прямой корпус завершался туфлями-луковичками, а руки скрывали перчатки. Под столь примитивной внешностью скрывались удивительные возможности. Внутри головы (голографическая маркировка создавала иллюзию прозрачной стеклянной поверхности с вольфрамовой нитью в центре) схема на основе одностенных углеродных нанотрубок обеспечивала обрабатывающую способность в множество терафлопов, эквивалентную нескольким древним суперкомпьютерам. Титановые стержни корпуса были оснащены миниатюрными источниками питания и сверхчувствительными датчиками. Единственное, чего не мог делать Ли’л, так это говорить. В эпоху, когда все одушевленное и неодушевленное так и норовило что-нибудь ввернуть, Гиро решил сделать своего помощника безмолвным. Впрочем, жесты Ли’л отличались большой образностью, а в случае необходимости он мог черкнуть Гиро коротенькую записку.

В данном случае побуждения Ли’л были более чем очевидны. В ответ на стенания хозяина Помощник протянул ему книжку комиксов.

Гиро взял книжку. Она представляла собой очередное переиздание птичьих приключений Карла Баркса — такие книжки продавались во всех сувенирных киосках Дакбурга. Прекрасно знакомый с ними, Гиро наскоро перелистал страницы и спросил:

— В чем дело, Помощник?

Ли’л со свистом замахал конечностями, имитируя полет. Он шевелил руками с трудом, словно продвигаясь в насыщенном зноем воздухе. Затем Помощник описал в воздухе над головой шар, сложил ладони и стремительно развел их.