Любители варенья - Фридрих Незнанский

И опять уселась на стул, но теперь основательно, привалившись к спинке. В своем доме чтобы еще и неудобства испытывать? Не дождетесь, вражьи дети!

Путешествие у Валерчика было не из приятных. В какой-то момент старый хрен завязал ему глаза носовым платком, от которого несло махоркой. И почему эти старики не перейдут на нормальные сигареты? От ядреного запаха Валерчика стало подташнивать.

— Долго еще? — ворчливо спросил он, не особо надеясь на ответ.

— Молчи уж, сукин сын, — не слишком вежливо оборвал его старик трубным голосом. — А то кляп в рот засажу. А я платок недели две уже не стирал!

Пришлось замолчать, и Валерчик сбился со счета, пытаясь запомнить, сколько раз и куда заворачивали эти оборзевшие престарелые партизаны. То направо, то налево, да так лихо, словно дрова везут, а не человека… Он только подпрыгивал на продавленных пружинах сиденья и несколько раз больно ударился головой об стекло дверцы. Наконец машина остановилась, его бесцеремонно выволокли, велели ногами не загребать и потащили неизвестно куда. Неожиданно люто залаяла собака, и Валерчик совсем струхнул. А ну, как натравят? Он с детства собак не выносил: когда ему еще лет пять-шесть было, соседская собака укусила его в лоб, так и ходит с шрамом, который прикрывает то длинными волосами, то бейсболкой. С тех пор он остерегался их, а как тут остережешься, если ни фига не видно, а она хрипит-дышит совсем рядом? И так близко подбежала, что он ощутил ее зловонное дыхание. Мясом кормят, а сами на рыбе живут… — подумал Валерчик с ненавистью о стариках.

Он облегченно вздохнул, когда почувствовал под ногами твердый пол. Судя по гулкому звуку шагов, бетонированный. Повязку, то есть вонючий платок, наконец с глаз сняли и велели сесть в угол. Собака пристроилась рядом и смотрела на пленника взглядом дикого зверя. А может, это вовсе и не собака, а волк обученный? Валерчик вжался в стену и обнял руками колени. Дверь заскрипела, и вошли еще двое. А это что еще за явление? Валерчик даже разинул рот от удивления. Это же те двое, за которыми он с Боксером охотился, а потом их менты замели. На качка у Валерчика вообще большой зуб имелся, сильно он его достал. До сих пор рука болит. Едва не сломал ее этот москвич на «Ставриде» в каюте Галки. Когда ногой вышиб пистолет из руки Валерчика. А теперь, выходит, Валерчик сам стал добычей этих долбаных непонятных типов?

— Ребята, что вам от меня надо? — заныл Валерчик, решив на всякий случай свою злобу не выдавать, а, наоборот, прикинуться полной ветошью. — Собаку на меня напустили… Она совсем дикая у вас…

— Это не собака, — гневно прохрипел старикан в тельняшке. — Это пес! Понимать надо!

Мужик повыше качка ростом, но тоже нехилый, сел на корточки напротив Валерчика. Ишь ты, доверительность свою хочет продемонстрировать. Но Валерчик тоже не простой, его как лоха не обставить. А этот уже вперился в глаза Валерчика своим пронзительным взглядом и речь толкает:

— Так, Валера, у нас очень мало времени. Так что ты давай, включайся. Что ты знаешь про фальшивые доллары?

У Валерчика даже дух перехватило от такого вопроса.

— Ч-что? К-какие доллары? Вы с ума сошли?

Неожиданно для себя он даже начал заикаться, и от этого почувствовал такое унижение, что хоть вой. Откуда они все знают? Да что же это за мужики такие пронырливые, которые в чужом городе из ментовки запросто выходят, как из соседней булочной, и информацию из воздуха получают?

— Хорошо, — сыграл в добренького дяденьку напористый мужик. — Начнем по порядку. С убийства на «Ставриде». Ты навел на клиента?

— Какого клиента? — Валерчик от злости немного пришел в себя и решил за себя бороться. Хрена он им выложит всю свою жизнь. Только дозировано. И с большой осторожностью. И так его уже обложили со всех сторон, словно это он, Валерчик, хищный зверь, а не эта бешеная псина, у которой черные зрачки заливает красная ярость и дышит она так страшно, словно готовится к решительному прыжку и уже предвкушает, как вцепится в его горло…

— Валера, я тебе уже сказал. У нас очень мало времени. Имей уважение к людям, они все-таки твою никчемную жизнь спасли… Или хочешь пообщаться с Марселем?

Пес, услышав свое имя, зарычал. И такая жуть проняла Валерчика от этого угрожающего рыка, от распахнутой черной пасти, в которой, казалось, штук пятьдесят острых, как лезвие зубов, что он обхватил себя сильнее руками, чтобы унять дрожь в теле. Просек мужик, что Валерчик боится этого волчару, не зря так в глаза пялился. Валерчик против него, что комар против слона.

— Я не знал… Я не думал, что они их убьют. Я думал, что они только поговорят… А он вышел и вот так показал, — Валерчик взмахнул рукой, как будто держал шашку и резко опустил ее, словно разрубил всадника от плеча до седла. — Вот так вот сделал и ушел. Я подумал: «Господи, Боже мой, Валера, куда ты вляпался?»

Из-за спины второго старика, к которому уважительно обращались как к Сергею Ивановичу, выглянул разносчик пиццы Кирюшка.

— А Галя? Ты же ее сдал, гад!

Худощавое его лицо выражало такую ненависть, что Валерчику стало не по себе. При другом раскладе он бы двинул разок этому пенделю под дых, тот бы отлетел и не возникал больше. А сейчас сила была на стороне этого недоноска, потому что за ним стоял крепкий тыл. Мужики сурово смотрели на Валерчика, как будто это им был зал суда, а они прокуроры.

— Неправда! — вскрикнул Валерчик. — Неправда! Я ее отпустил. Тогда… Когда они меня заставили трупы выносить на палубу, я зашел, а она там пытается в окно вылезти. Она ж все время в шкафу просидела, пока ее сестру и клиента… Я говорю: «Беги, дура, пока не пристрелили». Она убежала, даже спасибо не сказала. А потом мы в шкафу камеру обнаружили. Но я же ничего об этом не знал. Ну, что она снимала. И они меня давай прессовать! За камеру! Будто я ей камеру давал… Хотели, чтобы я ее сам убил…

Глазастый мужик слегка отодвинул Кирилла плечом.

— Кирилл, потом… Нам сейчас важнее узнать другое. Нам Валера сейчас скажет, как зовут того типа, который все это устроил.

Валерчик подумал, что слишком уж много обвинений свалилось на его голову. На кой черт ему держать в тайне имя Самого, когда того гляди его либо псина разорвет, либо эти мужики что-нибудь такое придумают, что мало не покажется. Как ни крути, а он им тоже здорово насолил.

— Это не тип. Это крутой мужик, и его зовут Белобров Денис Сергеевич.

Турецкий виду не подал, что эта новость его, мягко говоря, поразила. Но анализировать нынешнюю завидную должность Белоброва было некогда. Крутой, действительно крутой Белобров, куда уж круче. Круче будет только срок, который он получит, когда под суд пойдет.

— Он хозяин «Стамбула»?

— Ну да… Он какой-то исполнительный директор, а генеральный, который бумажки подписывает, у них липовый.

— Ты на суде покажешь, что он дал приказ убить клиента?

— На суде?