Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По - Гарольд Шехтер

— Мистер По! — воскликнул Бойл. — Как вы быстро прибыли!

— Не понимаю, — озадаченно нахмурился я.

— Пяти минут не прошло, как капитан Даннеган отправил за вами гонца.

— Даннеган здесь? — спросил Карсон.

Бойл кивнул и вытянул дрожащий палец в сторону дома.

— Там, внутри.

— Мы приехали не по вызову капитана, — пояснил я. — Мы здесь, чтобы увидеть мистера Картрайта по чрезвычайно важному делу.

Бойл открыл рот, казалось, для ответа. Но тут же выпучил глаза и прижал ко рту руку. Заурчав и забулькав, он отвернулся от нас и снова сложился над канавой в повторном приступе рвоты.

— Пошли, — поморщился Карсон.

Протолкавшись сквозь толпу, мы поднялись на крыльцо и, пренебрегая потускневшей латунной колотушкой, переступили через порог.

— Недоброе что-то. Нутром чую, — мрачно буркнул Таунсенд.

Лишь только мы оказались в помещении, я ощутил сильнейшее негативное воздействие едкой атмосферы, наполовину состоявшей из испарений грандиозного, судя по силе запаха, количества кошачьих экскрементов.

— Ф-фу! — задохнулся Таунсенд, морща нос.

— Да, запашок, — согласно склонил голову Карсон.

Действительно, в воздухе, казалось, плавал желтоватый туман кошачьих выделений. Читатель, надеюсь, смог составить представление о нежных чувствах моих к милым четвероногим спутникам нашим, животным вида Felis domestica, кошкам домашним. Однако не следует доводить естественную и похвальную человеческую наклонность до таких гротескных извращений!

Остановившись в холле, мы услышали доносящийся сверху приглушенный гул голосов. Поднявшись по широкой лестнице, размашистой дугою ведущей к верхним помещениям, мы проследовали по широкому проходу, блеклые стены которого словно взрывали яркие пятна: множество картин современных художников в причудливых золоченых рамах украшало жилище Картрайта. Голоса доносились из большой комнаты, которая оказалась библиотекой. Освещение здесь обеспечивал большой стеклянный шар под потолком, посылавший вниз мягкий, таинственный свет.

В отделке помещения доминировал тусклый алый цвет: шторы, ковер, обои… Из мебели, кроме книжных полок, лишь сафьяновое кресло да стол с восьмиугольной столешницей, затянутый зеленым сукном. И еще небольшая кушетка-канапе с обивкой красных оттенков и письменный стол. Последний, правда, скрывала группа крепко сбитых граждан, офицеров нью-йоркской полиции. Лишь уголок письменного стола виднелся из-за их темных фигур. Полицейские стояли, отвернувшись от двери, и о чем-то оживленно беседовали.

Тут же мы получили и объяснения по поводу неприятного запаха. На полу, на подушках диванчика, в кресле, на столе расположились не менее дюжины кошек самого разнообразного обличья. Очевидно, Картрайт принадлежал к тому особому виду людей, которые, не обладая необходимыми качествами для создания тесных связей с себе подобными, стараются избежать пугающей их изоляции, окружив себя невероятным количеством домашних животных.

Лишь только мы вошли в библиотеку, как одному из этих созданий — маленькой серой в полоску кошке — вздумалось метнуться куда-то мимо моих ног. Я нечаянно наступил на кошачий хвост — и дикий вопль оскорбленного животного не только заставил сердце мое подпрыгнуть в груди, но и привлек внимание офицеров. Сразу же узнавший меня капитан Даннеган, центральная фигура группы у письменного стола, не меняя всегдашнего мрачного выражения лица, воскликнул:

— По! Черт побери…

Принудив сердце замедлить бешеное биение, я откашлялся и обратился к капитану с такими словами:

— Из вашего выражения изумления, капитан Даннеган, я могу заключить, что вы, как и полицейский Бойл минутою раньше, не в состоянии объяснить моего столь скорого прибытия. Действительно, курьер ваш еще не достиг дверей дома моего. Да он там меня и не застанет, ибо я уже здесь. Дело в том, что мы уже направлялись сюда, еще до того, как ваш посланец пустился в путь.

— Да ну? — ответил Даннеган, с изумлением осматривая нашу группу. — И чего вас сюда потянуло?

Ответил Карсон:

— С Картрайтом хотелось побеседовать.

— Х-ха… — фыркнул Даннеган. — Что ж, добро пожаловать! — Он отпихнул стоявшего рядом с ним подчиненного в сторону, сам шагнул в противоположную, открыв нам для обозрения центральную часть письменного стола.

В жизни иной раз встречаются ситуации, когда мы сталкиваемся со столь неожиданными, неестественными, нелепыми зрелищами, что сначала не можем понять, что именно находится перед нами, на что устремлен наш взор. Наши глаза воспринимают окружающую обстановку, убеждая в ее реальности. Но разум, сопротивляясь этой ужасающей реальности, отказывается осознать воспринимаемое зрением.

Именно такое зрелище открылось нашим взорам. Упитанный, хорошо одетый джентльмен мирно сидел за своим столом в своей личной библиотеке. Но джентльмен этот подвергся изощренным надругательствам. Его окровавленная оскальпированная голова была откинута назад под неестественным углом. Глотка взрезана так, что кажется, голова вот-вот отвалится. Кровью залиты одежда и стол.

Это я осознал сразу. Чего я не мог понять — точнее, стремился не понимать — это некая странность его костюма. На груди болтался в высшей степени необычный галстук, необычных размера, толщины и текстуры. Галстук этот свисал со взрезанной шеи и был густо покрыт кровью, что еще более мешало разглядеть эту уникальную деталь туалета.

Не знаю, как долго я глазел на убитого хозяина дома. Смутно помню странно прозвучавший выдох Карсона, похожий на шипение разозленной змеи, да еле слышное бормотание Таунсенда:

— Бох-х-х ты мой!

Наконец рассудок мой прекратил сопротивляться, воспринял и усвоил информацию, предоставленную органами зрения, и на меня навалился приступ дикого головокружения. Я отпрянул и рухнул в сафьяновое кресло, чудом не раздавив метнувшегося с сиденья рыжего крапчатого кота.

Сжав виски руками, я несколько мгновений сидел неподвижно, ожидая, когда прекратится головокружение.

С шеи Картрайта свисал не пропитанный кровью галстук. На груди убитого болтался его собственный язык. Очевидно, убийца, взрезав глотку жертвы, вытянул его через рану и оставил в таком положении.

Постепенно головокружение ослабло. Я поднял голову и огляделся. Карсон стоял у стола, изучая обстановку. Таунсенд удалился в уголок и что-то строчил в репортерском блокноте.

— Похоже, что мистера Картрайта навестил ваш друг Джонсон, — сказал Даннеган.

— Возможно, — неопределенно ответил Карсон. — И, похоже, он кой-чего нахватался у апачей.

— Чего именно? — поинтересовался Даннеган.

— Старый фокус мескалеро. Они иногда так развлекаются с пленными.

— Ничего себе развлечение! — возмутился Даннеган. — Проклятые краснокожие дикари!

Карсон покосился на капитана.