Хозяйка приюта магических существ - Лира Алая

А волчонок все ел. Ел уже целый час без остановки. Он доел остатки птицы, выпил несколько сырых яиц, хлеб, творог, сыр, молоко… Сначала я радовалась: у ребенка отличный аппетит! Потом я стала беспокоиться: вдруг он переест?

— Тебе плохо не станет? — поинтересовалась я, когда волчонок доел последний творог и снова посмотрел на меня голодными-преголодными глазами.

— Нет, конечно. Я всегда так ем. Точнее, даже не так. Обычно раза в два больше. Извините, — волчонок опустил голову, а я почувствовала себя злой-злой тетей, которая отбирает у ребенка хлеб.

— Ты наелся?

— Н-наелся, — ответил волчонок, опустив глаза, а его желудок издал пронзительный звук. Пронзительный голодный звук.

Арч встрепенулся, посмотрел на волчонка нечитаемым взглядом, а потом отошел подальше. Когда живот волчонка издал трель еще раз, Арч просто прыгнул за меня с тихим шипением:

— Я, конечно, не очень вкусный, но, как говорил братан: с голодухи и сапоги как мясо…

— Кашу будешь? — осторожно спросила я волчонка, имеющего ужасно виноватое выражение на мордашке.

Волчонок понимал, что его аппетит несколько… больше общепринятого и неприкрыто стыдился этого. Надо обязательно поговорить об этом с Королем Леса, ему воспитанием заниматься, так что пусть обратит внимание. После того, как он пришел сюда раненый и не такой нечеловечески отстраненный, я стала воспринимать его личность намного проще. Да, силен, необычен, но не тот, кого мне или детям стоит бояться. Иначе никогда бы не спасал волчонка.

— А… а можно? — растерянно посмотрел на меня ребенок.

— Мой человек, может, я еще одну птичку поймаю? — спросил дракон, пытаясь ненавязчиво отодвинуть от себя ведро. Кажется, убираться ему не понравилось.

— Завтра поймаешь, — сказала я дракону. — Хорошие дети по ночам сидят дома, а не гуляют на улице.

— П-птичку? — раздался жалобный голос волчонка. — А можно? Ой, нельзя…

Повернувшись, я увидела, что из его маленькой пасти капает очень даже немало слюны. То есть, настолько немало, что еще минут пять-десять — и мы рискуем получить полностью залитый пол кухни.

— Так что, мой человек? — Дракончик подлетел ко мне и заглянул в глаза. — Я за птичкой? Я ведь не ребенок.

— Но ты же хороший, правильно?

— Конечно, я хороший! — гордо подтвердил дракон. — Я очень хороший. Самый хороший из хороших!

— Хорошие не гуляют по ночам в одиночестве, — я сознательно оставила лазейку для дракончика.

— А если не в одиночестве? — все правильно понял дракончик.

— То вместе со мной, — сказала я, поменяв свое первоначальное решение.

Волчонок умел быть убедительным без слов.

— Арч, может, все-таки останешься здесь с волчонком? — спросила я.

— Нет, я пойду с вами, — ответил Арч, пугливо косясь на нашего нового знакомого.

— Хорошо. Но если ты хочешь пойти с нами, то тебе придется отпустить мою ногу, — вздохнула я. Арч вцепился в мою ногу четырьмя лапами (к счастью, в этот раз без когтей) на манер обезьянки. — Я не думаю, что тебе есть чего опасаться, трусишка.

Последнее слова я сказала чуть ехидно, но вполне ласково. Я была уверена, что и сам Арч в глубине души знал, что ничего ему волчонок не сделает.

— Лучше быть целым трусишкой, чем схомяченным смельчаком, — парировал Арч, даже не подумав отцепиться. — К тому же, я хорошо вижу ночью, смогу помочь в охоте.

— Думаешь, зрение дракона хуже твоего? — фыркнул дракончик. — Я могу видеть, что происходит за границей леса и даже дальше! Потому что я дракон.

— Тогда я могу помочь Лиссе не споткнуться? — предложил котенок. — Люди обычно плохо видят в темноте, что чревато травмами. Братан всегда ловушки в темноте расставлял, потому что… эм-м, не важно. Я просто предупрежу тебя о препятствиях в темноте?

Я не хотела его разочаровать, но была вынуждена сказать:

— Арч, я маг. Я вижу в темноте, под водой и где угодно, если мне нужно.

Дракончик бы мигом распознал ложь, потому что он лучше других понимал, на что способна магия. А подавать ребенку плохой пример и откровенно врать — нет уж!

— Тогда я просто посижу у тебя на плече. Я мягкий, пушистый и красивый. Тебе будет приятно, — с этими словами Арч отпустил мою ногу, а я не смогла ничего возразить — здесь он был кругом прав.

А потом прямо с пола Арч ловко запрыгнул мне на плечо. Я предполагала, что коты могут прыгать высоко, но не до такой же степени? А когда он подрастет, то что будет? Радовала лашь сообразительность котенка, который точно не будет стараться пробить головой потолок, если ему кто-нибудь скажет, что он здорово прыгает.

— Хорошо, — вздохнула я. — Мы быстро.

— Госпожа Лисса, если я тоже мягкий и пушистый, вы меня можете взять с собой? — робко спросил волчонок, тут же уставившись в пол.

Я не хотела его брать с собой. Одно дело взрослый сообразительный котенок, который при малейшей опасности прячется, убегает, а совершенно иное — беззащитный волчонок, которого ни на ручки взять, ни на плечо посадить. Но как можно отказаться, когда видишь настолько несчастную мордашку? Интересно, сколько ему лет, и откуда у него такая неуверенность? Он еще явно младше дракончика.

Всей честной компанией мы вышли во двор. Дракончик охотился, время от времени сбрасывая сверху потенциальный ужин волчонка. К счастью прибивал он всю живность быстро и качественно. А если что-то еще дергалось, то волчонок бросался с радостным визгом, пытаясь то ли поиграть, то ли растерзать, то ли сожрать.

Волчонок по имени Неприятность оказался не таким уж беззащитным. Судя по тому, как легко он качал тушку птицы, которая была крупнее его самого раз семь или восемь, то силы было немеряно. Один плюс: волчонок был невероятно послушным, спокойным и нелюбопытным — он не задал ни одного вопроса. Нельзя баловаться с будущей едой? Волчонок молча отпустит тушку. Не стоит пытаться погрызть дерево? Он отсядет и будет спокойно сидеть. Не ребенок, а прелесть. Не неприятность, а ребенок-«приятность».

Что за родители такие у него были? Руки зудели. В этом мире и впрямь слишком много мудаков, которым хочется врезать. Я осмотрела поляну: четыре мелких птички размера Арча, три покрупнее и две гигантских. Должно хватить. Я крикнула:

— Дракон, спускайся, еды достаточно!

Потом мы дружно ощипывали птичек от перьев, пока дракончик не догадался подуть, чтобы все перья мигом убрались. Вернуться на кухню, разделать, поджарить, сварить — дело часа. Я бы дала волчонку сырым, но его возраст смущал меня.

— Госпожа Лисса, вы давно вернулись? — На кухне появилась Элис.

— Да, давно. Как пациент? — поинтересовалась я, накладывая волчонку еще одну миску мяса.

— Пациент? — не поняла меня девушка.