Читать не надо! - Дубравка Угрешич

Несколько раз он выступал перед нами с длинными, нескончаемыми, жалостными монологами: все его используют, что-то затевают у него за спиной, все сволочи и суки: и сестра, и мать, и бывшая жена; уж хоть бы оставили его в покое, он ведь в своем деле «король», десятки домов от погреба до чердака выстроил, мили плитки и черепицы положил, столько стен выкрасил своими руками, так что если все вместе сложить, окажется, что всю сраную Айову сплошь перекрасил. Ему ничего не стоит собрать инструмент и сделать ноги. Работа всюду найдется, ее везде как дерьма на дороге.

Мы, завороженные, молча слушали его. Я не знала, что делать. В меня он даже вселял некоторый страх.

— Мне кажется, будто у меня в доме заложен фугас, — призналась я Ники с Давором.

Но Давор заверил меня, что Рой отличный мастер и что мне не стоит от него отказываться. Отлично держит темп.

Явившись в одно прекрасное утро, Рой сообщил нам, что всю ночь трудился над вступлением к своему будущему роману «Семь винтов».

— Хотите, почитаю? — спросил он, вынимая из кармана пару страничек.

— Можно! — сказали Ники с Давором, бросив взгляд в мою сторону.

В этот момент я с заляпанными цементом руками, ползая на коленках по полу, скрепляла раствором плитку, которую Рой оставил со вчерашнего дня. И меня охватила дикая ярость: «Семь винтов»?! Да сколько же можно это терпеть?

Я тогда работала по договорам, едва сводила концы с концами, а расходы на ремонт повергли меня в долги, которые уж и неизвестно было, когда я смогу выплатить. Господи, что я делаю? Неужто я вовсе спятила? Неделями изнуряю себя физической работой, неделями не могу написать ни единой строчки и отдаю целую кучу денег какому-то подонку, даже фамилии которого не знаю? Что же это за кошмар такой!

Поднявшись, задыхаясь от гнева, я прошипела:

— Уволен, пошел вон!

Должно быть, вид у меня был грозный, потому что Рой удалился без единого слова, поджав хвост. Мы с Ники и Давором закончили работу. С уходом Роя все почувствовали облегчение. Даже Давор, самый активный его защитник. Он сказал, что Рой через пару дней собирается отказаться от съемной квартиры и переехать к нему.

Работа приближалась к завершению. Оставалось только уложить дощатый пол. Доски уже были куплены. Но ни Давор, ни Ники этого делать не умели. Я стала искать рабочих, звонила друзьям, спрашивала, нет ли у них кого на примете. Но все рабочие оказались заняты. Ближайшая возможность брезжила лишь через три месяца. Я была в отчаянии.

Давор осторожно намекнул, что можно было бы пригласить Роя. Он все равно уже скоро отбывает во Францию, а оттуда домой — в Америку. Я уступила; выбора у меня не было. Дала им троим три дня, чтоб завершить работу.

Придя на третий день, обнаружила, что полы уложены. Рой сиял от удовольствия. Ники с Давором победно смотрели на меня. Я облегченно вздохнула. Рой спросил, можно ли дать его сестре мой электронный адрес. Разумеется, кивнула я.

— Если она напишет, сообщите ей, что у меня все в порядке. Скажите, какой замечательный пол я вам сделал, — добавил он заискивающе.

Внезапно мне стало его жаль. Он был совсем как большой ребенок.

На следующее утро, хотя делать уже было нечего, Рой, как обычно, появился у меня в рабочей одежде — джинсах и майке, заляпанных краской. Поверх майки был надет вышедший из моды пиджак от Армани.

— У меня таких десятки были, — сказал он, указывая на пиджак. — Всего пару лет назад мог себе купить любую шикарную вещицу! Девчонки в очередь выстраивалось перед моими дверями!

Впервые я заметила, что Рой хорош собой. В духе Элвиса. Среднего роста, хорошо сложен, зеленые глаза в обрамлении темных, как у куклы, ресниц, густая темная шевелюра с уже щедрой проседью.

Он потоптался немного, оглядывая пустую квартиру, проверяя, достаточно ли туго затянуты винты половых досок.

— Красиво, правда? — спросил он, глядя на пол.

— Красиво, — отозвалась я.

— Я бы мог из оставшихся досок книжные полки смастерить…

Досок, действительно, осталось еще довольно много, и я не знала, что мне с ними делать.

Целый день на моих глазах Рой создавал книжные полки. В пустой квартире, на фоне свежеокрашенных стен и сиявшего в лившемся из окна солнечном свете светлого деревянного пола Рой смотрелся великолепно. Работал без передышки, был полностью поглощен своим делом. В его умелых руках оставшиеся доски превратились в элегантный книжный шкаф.

— Это вам от меня подарок! В новую квартиру! — сказал он, почесывая грудь.

Рой отбыл в Париж, заняв у Давора пару сотен гульденов. По возвращении в Америку он должен был сообщить Давору, чтобы тот к нему присоединился. В такой стране, как Америка, всегда можно хорошо заработать. Там у Роя свои ребята, рабочие, пойдут прямо за ураганами. Где ураган случится, они подхватят свой инструмент — и прямиком туда.

Убирая квартиру, я обнаружила несколько кассет Роя (Брюс Спрингстин), какой-то триллер в бумажной обложке и пару изношенных кроссовок в шкафчике для электросчетчика. Я выбросила все это на помойку. Получила два сообщения от сестры Роя, пухлую риэлторскую подборку с расценками на участки и дома в Монтане, а также информацию о сети производства игрушечных медведей ручной работы в Америке. Вспомнила, Рой говорил, что у его сестры золотые руки и что она делает игрушечных мишек. Я ей не ответила. Что я могла ей ответить?

С Ники и Давором я поддерживала связь. Они часто меня навещали. Рой был постоянной темой наших бесед. Давор поведал нам множество интересных подробностей о нем, полученных из первых рук.

Давор рассказал, что Рой преклоняется перед своим отчимом Стивом. Этот «дядюшка» — всемогущий мафиозо с обширными связями и с ЦРУ и ФБР, и еще Бог знает с кем. Он сбывал кокаин, тонны кокаина. Пустил ложный слух о своей смерти. Даже мать Роя ничего не знала. Дядя Стив проживал в Мексике, разумеется под другим именем, и Рой единственный знал, где он живет. Дядя Стив часто брал Роя с собой. Дядя Стив приобщал Роя к мафии. Однажды Рой видел, как отрезали пальцы ног у одного несчастного, связав ему руки и подвесив к потолку, чтобы кровь медленно вытекала из ран.

Рой наслышался всякого про доки Нью-Йорка. Перед тем как отправить рыбу на нью-йоркские рынки, ее очищали от внутренностей прямо на сейнерах. Потом сейнеры отправлялись в открытое море и сбрасывали рыбьи внутренности за борт. По крайней мере, так понял Давор то, что рассказывал Рой. Иногда вместе с рыбьими внутренностями сбрасывали в море и изрешеченный пулями труп. Так рыбаки и мафия обделывали «экологическую» сделку. Рой все это видел. Поэтому он был опасен — слишком много знал. Вот почему он боялся возвращаться в Америку. За ним охотилась налоговая полиция. Его долг составлялл десятки тысяч долларов. Это ерунда, он все заплатит, как только снова встанет на ноги. Если сестра вышлет ему паспорт одного родственника, как две капли воды на него похожего, он сможет возвратиться без всяких проблем.