Сексолог для девственницы - Кира Лафф

в тёмном костюме. Тут есть швейцар? Интересно, сколько тут стоит самый дешёвый номер?

Пока я верчу головой по сторонам, оглядывая шикарный холл, Костя уверенно направляется к стойке ресепшн.

- Люкс с видом на реку свободен? - спрашивает он со знанием дела.

- К сожалению занят, - огорчённо сообщает вежливая девушка. - Могу предложить...

- А сколько стоит ваш самый дешёвый номер? - встреваю в беседу я.

Девушка поднимает брови. Она явно удивлена быстрым переходом с люкса на эконом класс.

- Восемь тысяч, пятьсот сорок рублей в сутки, - находится сотрудница гостиницы.

Губы Кости сжимаются. Он берёт меня чуть выше локтя и надавливает. Я понимаю, что он сейчас в бешенстве. Но времена, когда я позволяла собой командовать прошли. Пусть теперь прислушивается к моему мнению.

Когда наши отношения только начинались, мне было жутко неловко от того, что он вечно за меня платит. Теперь я собираюсь делить траты пополам!

- Нам подходит! - быстро соглашаюсь я. - Можно оплатить с двух карт равные суммы?

- Пойдём поговорим, - стальным голосом, который не предвещает ничего хорошего, цедит мужчина. - Мы отойдём, - сообщает он девушке, крепче сжимая пальцы на моей руке.

Мне становится слегка больно, поэтому я высвобождаю руку.

- Мой спутник ошибся, - улыбаюсь я растерянной девушке. - Пробивайте номер сейчас, - теперь я поворачиваюсь к нему и выдерживаю взгляд, который мечет молнии. - Или я ухожу. Одна.

Костя прищуривается и несколько секунд изучает моё лицо. Проверят, не блефую ли я? Чёрт! Почему каждое наше общение больше смахивает на ледовое побоище? Мне остаётся только надеяться, что тонкая корка, по которой я ступаю, не треснет, и я не окажусь в ледяном плену.

Слышу, как кассовый аппарат печатает чек.

- Вот и славно, - шепчу я одними губами так, чтобы только Костя видел.

В ответ он одаривает меня диким оскалом, и я не могу понять - это улыбка или предостережение?

Глава 27

Ксения

Мы оказываемся в очень приятном, но достаточно тесном номере отеля.

Я с восхищением оглядываю комнату. Это совсем не мой хостел. Сдержанная классика. Не роскошно, но вполне приятно. Дорогая мебель, всё подобрано со вкусом.

- Тут шагу ступить негде, - Костя недовольно осматривает комнату. - Специально ты меня унизить пытаешься?

Костя делает шаг ко мне и заключает в объятия.

- Вовсе нет, - самодовольно улыбаюсь я. - Всё по справедливости.

- Да уж... - кисло усмехается Костя. - Ещё никогда за меня не платила девчонка. Чувствую себя жигало.

- Я не платила за тебя, - поднимаю брови, понимая, что одержала над ним моральную победу. - Я заплатила за себя. - показываю указательным пальцем себе в грудь. - А ты - за себя. - тычу в него. - Всё честно.

- Вот уж не знал, что ты такая феминистка, - Костя прижимает меня к себе и делает несколько быстрых шагов вперёд. Я глупо перебираю ногами назад, чтобы не упасть от его стремительности.

- Готов поспорить, - Костя делает ещё один шаг, и я чувствую, как чуть повыше коленей мне в ноги упирается кровать. - Я знаю, как заставить тебя стать покладистой.

Он слегка подталкивает меня назад и я, теряя равновесие, падаю на кровать.

На мне всё ещё надет его пиджак. Костя распахивает его, на секунду нависая надо мной. Любуется.

- Ты преступно красивая, - говорит он с восхищением, пожирая взглядом всё, что оказывается у него на пути.

Я улыбаюсь, принимая его слова лишь за комплимент. Потому что знаю. Это неправда. Я самая обычная. И, надо признаться, меня до сих пор удивляет, почему этот безумно привлекательный мужчина вообще обратил на меня внимание.

Мои пальцы оказываются на пуговицах его рубашки. Хочу прижиматься к его горячему сильному телу. Без одежды.

Пальцы не слушаются, будто деревянные - никак не могут справиться с застёжками. Нервно дёргаю.

- Эй, полегче детка, - улыбается Костя, накрывая мою внезапно похолодевшую ладонь своей. - Ты сегодня прямо дикая кошка.

Он сам расстёгивает рубашку. Робко дотрагиваюсь пальцами до бугрящихся мышц. Твёрдые. Пробегаюсь по ним ногтями. Слегка царапаю горячую кожу.

На правой груди вижу мелкую надпись. Что это? Латынь?

«Omnia fert aetas»

Хм... Уже забыла всё, чему учили в первом семестре.

- Костя, а что это... - начинаю я свой вопрос.

Но он не даёт мне закончить, пробегаясь кончиком языка по моим губам, а затем накрывая их жарким поцелуем.

Мы стонем одновременно.

Будто два судна, прошедшие кругосветное путешествие, и наконец встретившиеся в порту.

Соскучились.

Нет.

Изголодались.

Он буквально сдирает с меня платье. Лямки до боли впиваются в кожу, когда мужчина дёргает его вниз. Из нижнего белья на мне только трусики. Я сама их стягиваю. Быстрее, пожалуйста!

Я уже чувствую приятный жар, который всегда охватывает моё тело, когда рядом находится он. Именно Костя познакомил меня в этим жалящим чувством неудовлетворённости. И именно он научил моё тело отзываться томлением на ласки.

Затвердевшие соски прижимаются к его груди. Это кажется так естественно, будто мы всегда поступали вот так: обнажённые прижимались друг ко другу на кровати.

Мои ноги обвивают его бёдра. Я раскрыта перед ним. Сама себя обнажила. Перед единственным любимым мужчиной.

Награждаю его властью над собой - будто орден даю. Но не за какие-то заслуги, а просто так. Просто потому что люблю.

Трусь промежностью о низ его живота. От возбуждения нас обоих слегка потрясывает. Никогда бы не подумала, что потребность в сексе с любимым может быть вот такой. Будто у меня какой-то новый голод в организме проснулся. Единение с этим мужчиной мне жизненно необходимо. Как еда, сон, кислород... Если лишить - умру.

Костя сжимает моё тело. Быстро, жадно. Больно. Ему тоже не терпится. Я раздвигаю ноги, приглашая.

Большой палец мужчины скользит по моим складкам.

Рваное дыхание вырывается из груди.

Костя трогает меня нежно. Пробегается пальцами по чувствительной коже.

«Не дразни, прошу!» - хочется простонать мне. Но я закусываю губы и поднимаю навстречу бёдра, пытаясь увеличить трение.

- Маленькая мисс феминистка уже вся мокрая, - хрипло комментирует он.

И как у него получается себя в руках держать? Наверное, это дело практики?

Мужчина наклоняется и закусывает мой сосок.

Ах! Волна терпкой остроты прокатывается по телу, оседая внизу живота. Она становится всё больше и больше, выжигая меня изнутри.

Я содрогаюсь и выгибаюсь ему навстречу.