Дочь моего врага - Моника Маккарти

— В чем дело? — спросила она, встретив его взгляд.

— Ни в чем, — ответил Артур смущенно.

— Вы выглядите так, будто страдаете от боли.

Их глаза встретились.

Она потянулась и дотронулась до ссадины у него на подбородке.

Все его мускулы напряглись от этого прикосновения.

— Все дело в вашем лице? Мой глупый брат вам ничего не сломал?

Господи, какими нежными были ее руки! Пальцы ласкали подбородок.

— Можно я осмотрю ваши синяки и кровоподтеки? Должно быть, они болят. — Она дотронулась большим пальцем до его рта. — И губа у вас рассечена.

Ему и в самом деле было больно. Этот невинно-эротический жест вызвал бурный ток крови во всем его теле, и оно запылало пожаром. Ему приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не забрать ее пальчик в рот и не пососать его.

Она и понятия не имела, какое действие оказывает на него. Или о том, как ему трудно сдерживаться, чтобы не дотронуться до нее.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, полными беспокойства.

— Очень больно?

Он посмотрел на нее так выразительно, что источник его боли не мог вызвать сомнений.

Нежный румянец залил ее щеки. Будто этого было недостаточно, она прикусила нижнюю губу.

— О! Я и не знала…

— Нам надо возвращаться. Ваш брат скоро отдаст приказ выезжать.

Она кивнула, и Артуру показалось, что она вздрогнула.

— Мне не жаль покидать это место.

Он не мог больше сдерживаться: приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в огромные синие глаза.

— С вами все в порядке?

Она попыталась улыбнуться, но губы ее задрожали.

— Нет, но я справлюсь.

Он опустил руку. Губы его сжались, образовав прямую линию.

— То, что случилось вчера вечером, не повторится.

Ее красиво очерченные брови сдвинулись.

— Почему вы так уверены?

— Потому что я этого не допущу.

Глаза Анны расширились, потому что к ней пришло понимание.

— Боже милостивый, так вот почему вы расстроены! Вы вините себя в случившемся? Но это нелепо! Вы не могли знать…

— Должен был. Если бы я не отвлекся, я бы заметил их приближение.

— Значит, виновата я?

— Конечно, нет. Нам пора возвращаться.

Артур вел ее по тропе, идущей от ручья. Когда они достигли лагеря, Анна бросила на него взгляд и сказала:

— Вчера в числе нападавших я узнала своего дядю Макруайри. Вы никогда с ним не встречались? У него был такой вид, будто он узнал вас.

Это замечание застало Артура врасплох. На этот счет у Анны определенно был особый талант. Он замедлил шаг.

— Вы уверены, что это ваш дядя? Было темно. Я не мог его как следует разглядеть, потому что его нос был закрыт забралом, а он был гораздо ближе ко мне, чем к вам.

Анна сморщила носик.

— Я не видела его много лет, но уверена — это был он. Я узнала его глаза. — Она вздрогнула. — Их невозможно забыть.

Если Артур пытался отвлечь ее от вопроса, то уловка не сработала.

— И, как я уже сказала, похоже, он вас узнал.

— Разве? — Артур пожал плечами. — Возможно, когда-то в прошлом наши пути пересекались.

Она ничего не ответила. Но к сожалению, эта тема слишком занимала ее, чтобы закончить разговор.

— Значит, вы с ним не знакомы?

Артур попытался подавить естественную тревогу.

— Лично я не знаком с ним.

— Мне показалось, что ему была неприятна встреча с вами.

Анна была проницательна, и это становилось опасным.

— Неприятна? Насколько я слышал, Лахлан Макруайри — злобный, грязный него… — Он замолчал на полуслове, вспомнив, с кем говорит. — Должно быть, его разъярило то, что я убил так много его людей.

Казалось, Анна приняла его объяснение, но следующий ее вопрос убедил его, что она не удовлетворена.

— Почему они отступили?

Мысленно он выругался, и тревога его возросла.

— Как я уже говорил, появились люди вашего брата и прорвали ряды неприятеля. Их было больше.

Анна нахмурилась:

— Но похоже, неприятель выигрывал.

Артур вопреки себе улыбнулся краем рта.

— Ваш брат был в опасности, — напомнил он ей. — Поэтому вам так показалось.

Она подняла на него глаза и сказала с полуулыбкой:

— Возможно, вы правы. Все мое внимание было обращено на брата. Мне еще следует вас поблагодарить за то, что вы сделали.

И тотчас же тень пережитого ужаса затуманила ее лицо.

— Если бы вы не помешали этому человеку…

— Не думайте об этом, Анна. С этим покончено.

Она кивнула и снова бросила на него взгляд.

— И все равно я вам благодарна. Алан тоже, если даже у него необычный способ выражать свою благодарность.

Макдугалл не делал тайны из своего особого интереса к нему. Артур все время чувствовал на себе его взгляд. Он встречал его и понимал, что разговор, который они вели накануне, не окончен.

— Он прав, если гневается, Анна. То, что я сделал, плохо. И все, что я могу, — это пообещать, что подобное не повторится.

Он услышал, как она порывисто вздохнула, и этот громкий вздох был для него будто удар кинжала в грудь. Она была потрясена. Ошарашена. Будто ждала чего-то другого.

— Но…

— Они нас ждут, — сказал он, перебивая ее и указывая на людей, седлавших в дорогу лошадей. Он не мог бы вынести нового разговора с ней, подобного вчерашнему.

— Пора отправляться.

Он произнес эти слова больше для себя, чем для нее.

Тупик. Слабое место. Не важно, как она это назвала. Но его отношение к Анне и ощущения, касавшиеся всего, связанного с ней, накладывали определенные обязательства.

Он позволил ей подойти слишком близко, и теперь в любой момент его могли разоблачить.

Через два ничем не примечательных дня Анна въезжала в ворота замка Данстаффнэйдж. Один из телохранителей поехал вперед, поэтому их ожидали. По тому, как отец с трудом скрывал свой гнев, Анна догадалась: он уже знает, что их путешествие не увенчалось успехом.

Она надеялась, что сможет хорошенько выспаться, прежде чем отец начнет задавать ей вопросы, но, несмотря на поздний час, он потребовал немедленного отчета. У нее и Алана едва хватило времени на то, чтобы вымыть лицо и руки и наскоро перекусить, когда их пригласили в солар лорда.