Питер Пэн и Похитители теней - Ридли Пирсон

— Белый дом с двумя башенками… — повторил Питер. Он уже собрался уходить, потом обернулся и сказал: — Спасибо!

— Пожалуйста, — ответил коротышка, все еще лаская огромного пса. — Желаю удачи!

И, взглянув в упор на рубашку Питера, добавил:

— Удачи вам обоим!

Питер растерянно схватился за грудь и даже не нашелся, что ответить. Коротышка улыбнулся:

— Кстати, как тебя звать-то?

— Питер, — ответил Питер.

— Питер… — повторил коротышка. — Хорошее имя. А меня зовут Джеймс… Джеймс Барри. Для друзей — просто Джейми.

Питер не знал, что на это ответить, поэтому промолчал.

Мужчина протянул ему руку, и Питер пожал ее.

— Мы с тобой теперь друзья, верно?

— Спасибо вам еще раз, — сказал Питер.

— Рад был помочь.

Портос заскулил. Мужчина почесал его за ухом и добавил:

— Вот кому спасибо-то надо сказать.

Он снова улыбнулся — и улыбка у него была на удивление широкая для такого узкого лица.

— Ну счастливо, Питер! До свидания.

— До свидания, — сказал Питер, повернулся и помчался через дорогу.

— Не забудь, — крикнул Джейми, — второй поворот направо!

Потом он вместе с Портосом зашагал к дому, бормоча себе под нос:

— Питер… Действительно хорошее имя.

Крюк сидел в стенах форта и мрачно смотрел на огонь. У огня стояла бамбуковая клетка с двумя мальчишками. Губы у них опухли и потрескались, глаза были грустные и испуганные. Они не поднимали глаз от земли, на которой сидели. Рядом с ними стоял их обед, до которого они пока так и не дотронулись: вареные ящерицы и кокосовое молоко.

Крюк был недоволен. Поначалу, когда ему удалось изловить двоих мальчишек, он пришел в восторг, но миновало уже несколько дней, а никто так и не попытался их освободить. А между тем Крюку были нужны вовсе не эти жалкие пленники, а проклятый летающий мальчишка, который отрубил ему левую руку. Это Питера он мечтал привязать к жерди и зажарить на медленном огне!

Крюк посидел еще немного, злобно поглядывая на пленников. И вот наконец у него, как часто бывало, созрел план.

— Сми! — рявкнул он так, что мальчишки подпрыгнули.

Низенький толстячок примчался на зов.

— Здесь, капитан!

— Сми, ты когда-нибудь охотился на китов?

— Нет, капитан!

— Тут главное — точно рассчитать время.

— Да, капитан.

— Сумеешь правильно рассчитать — загрузишь полные трюмы ворвани, нет — останешься ни с чем.

— Вы не перегрелись, капитан?

— Понимаешь, Сми, время от времени киты выныривают, чтобы вдохнуть воздуха. И нужно дождаться этого момента. Держать гарпуны наготове и ждать…

— Да, капитан. Но…

Крюк злобно уставился на своего помощника. Он терпеть не мог, когда его перебивали на середине рассуждения.

— Что «но», Сми?

— У нас ведь нет гарпунов!

Крюк схватился за голову. Сми неправильно истолковал его жест и потому продолжал:

— Есть, конечно, пистолеты, но мало пороха. Правда, у нас есть сабли, но я еще никогда не слышал, чтобы кто-то охотился на кита с саблей.

Крюк застонал.

— Может, конечно, можно попытаться ткнуть кита саблей в глаз, — продолжал Сми. — Правда, тогда у него останется второй глаз, но, насколько я понимаю, второй глаз у кита находится по ту сторону головы, поэтому одноглазому киту придется плавать кругами, и тогда можно будет…

— Сми-и-и!!!

— Да, капитан?

— Сми, ты идиот!

— Так точно, капитан!

— Если бы ты, Сми, вздумал состязаться в интеллекте с медузой, я поставил бы на медузу!

— Так точно, капитан. Но я только хотел сказать, что для того, чтобы охотиться на китов, нам придется…

— Я не собирался охотиться на китов, ты, идиот!

Сми нахмурился. Спорить с капитаном ему не хотелось, однако помощник был абсолютно уверен, что не далее как минуту назад капитан говорил именно об охоте на китов.

— Смысл в том, — сказал Крюк, — что кит не вынырнет, пока у него не кончится воздух!

Сми осторожно кивнул.

— А у него воздух еще не кончился, — продолжал Крюк. — В этом все дело. У нас мало наживки, понимаешь?

— Так точно, капитан, — ответил Сми, окончательно переставший что-либо понимать.

— Собирай людей! — распорядился Крюк. — Раз двоих мальчишек оказалось мало, лишим его воздуха окончательно. Посмотрим, что будет делать этот мерзавец, когда пропадут все четыре его приятеля!

— Есть, капитан! — ответил Сми и ушел, гадая, каким это образом разговор о китах внезапно перешел на мальчишку.

Сразу после заката, когда небо еще не окончательно потемнело, пятеро людей сели в черный кеб у дока Святой Екатерины и покатили по мощенным булыжником улицам в сторону Кенсингтонского парка. Пассажиры кеба хранили молчание. Внутри царили могильный холод и гробовая тишина, как будто человек в черном плаще высасывал жизнь из любого, кто находился рядом.

Нерецце, Сланку, Герчу и Хэмптону казалось, что эта поездка никогда не кончится. Но вот наконец кеб замедлил движение и остановился. Нерецца раздвинул занавески и выглянул в окошко. Они стояли ярдах в двадцати от дома Астеров, на противоположной стороне улицы. У входа в дом дежурил Джарвис. Высокий почтальон прошагал мимо него, бросил в ящик несколько писем, вернулся обратно на тротуар и скрылся за углом.

— Перед домом — Джарвис, — доложил Нерецца.

— Он ведь один из тех, кто… кого… — начал было Герч, но взглянул на безмолвную, неподвижную фигуру Омбры — и осекся.

— Да, — сказал Нерецца. — Один из двоих. Третий, Ходж, дежурит сегодня у черного хода. Когда мы отдадим приказ, Джарвис вызовет Ходжа сюда, чтобы лорд Омбра мог… встретиться с ним. Тогда у нас в кулаке будут все трое.

— А прислуга? — спросил Герч.

— С ними управилась девица, — ответил Нерецца. — Лорд Омбра, вы готовы?

Черная фигура, сидевшая абсолютно неподвижно с тех пор, как кеб выехал из дока, шевельнулась, и на остальных четверых пассажиров резко пахнуло холодом. Голова в капюшоне повернулась в сторону окна, но даже не коснулась задернутых занавесок.

— Еще рано, — раздался стенающий голос. — Велите кебмену сделать круг и вернуться сюда позднее.