Кризисы в истории цивилизации. Вчера, сегодня и всегда - Александр Никонов

И красивый вывод из этого: «Если бы на месте Солнца располагалось твердое космическое тело, где возможны сейсмические процессы, то циклы сейсмичности для него совпадали бы с современными циклами солнечной активности».

Механизм же воздействия внешней гравитации на сейсмичность таков: «Если объект вращается в гравитационном поле, порожденном либо присутствием на близком расстоянии другого космического тела, либо большой равнодействующей силой при группировке окружающих космических тел в одном секторе пространства, то в точках вблизи поверхности усиливаются колебания вертикальной проекции гравитационной силы. Достаточно большие вариации этой вертикальной проекции приводят к быстрому изменению давления на нижние слои, так что в процессе усиления или сброса давления может происходить взрывообразное высвобождение накопленной энергии».

Директор Бакинского НИИ по прогнозированию и изучению землетрясений Эльчин Халилов на научной конференции, которая в апреле 2009 года проходила в Алма-Ате, заявил, что начиная с 2011 года он ожидает «самого высокого цикла вулканической и сейсмической активности за всю историю наблюдений». И объяснение у доктора геолого-минералогических наук совсем даже не геологическое. А совершенно астрономическое — в периоды высокой солнечной активности сейсмическая и вулканическая активность доходит до максимальной величины: «Американские исследователи создали модель процесса подготовки солнечной активности. Для этой модели они использовали все предыдущие циклы солнечной активности и просчитали 23-й солнечный цикл с точностью на 97 %. Они смоделировали следующий цикл. Оказалось, что 24-й цикл будет примерно на 30–50 % по амплитуде выше, чем предыдущий. Это будет один из самых высоких циклов за всю историю наблюдений за солнечной активностью. Нас ждет нелегкий период с точки зрения сейсмической и вулканической активности и в целом геодинамики».

А вместо эпидемии чумы, с которой человечество при современном уровне науки худо-бедно справится, нас, возможно, ждет еще и магнитная переполюсовка Земли, чего не испытали несчастные жители Европы в XIV веке: «Магнитное поле Земли, которое формируется ядром, является экраном нашей планеты от жесткого космического излучения… Существуют периоды, когда происходит смена магнитных полюсов — переполюсовка: раз в 500–700 тыс. лет. В этот период происходят не только природные катаклизмы, но и катаклизмы биологические, потому что в момент переполюсовки напряженность магнитного поля земли приближается к нулю. Фактически на какое-то время исчезает магнитное поле, и жесткое космическое излучение поступает на поверхность. Примерно начиная с конца 1990-х годов ученые разных стран мира зафиксировали резкое изменение скорости движения магнитных полюсов… За последние годы скорость дрейфа магнитных полюсов увеличилась в пять раз. Это невиданно доселе, никогда не фиксировалось человечеством. Одно из серьезных опасений — что это движение связано с подготовкой к переполюсовке. Конечно, переполюсовка — это катастрофическое явление для нашей планеты, для биосферы…»

В общем, взаимосвязь природных циклов — астрономических и земных — сомнений не вызывает. Но при чем тут экономика? Как Солнце влияет на экономику?

При ответе на этот вопрос первое, что приходит на ум, — сельскохозяйственный, то есть годичный экономический цикл. Тысячи лет сельское хозяйство было основой экономики и базой цивилизации. Этот годичный цикл прочно врос в культуру и бухгалтерские отчеты (годовые). Ясно также, что природная цикличность, приводящая к изменениям климата (и, соответственно, неурожаям), не могла не вызывать войн за истощающиеся ресурсы, а также глобальных и локальных миграций населения. Великое переселение народов и прочие нашествия кочевников и саранчи — лучшие тому примеры.

Специалистами давно были отмечены так называемые демографические циклы. То есть колебания численности населения. При благоприятных условиях население растет, быстро достигая максимума, который может прокормить данная территория. (За столетие численность человеческих особей в ареале может вырасти в 7 раз, через двести лет — в 52 раза.) После достижения «максимума прокормления» численность населения по инерции этот максимум проскакивает, и наступает «перенасыщение раствора»: народу много, кушать нечего, начинается резня или миграция…

«Перенасыщение» может произойти двояким образом. При неизменных природных условиях люди могут просто размножиться до такой степени, что ареал их уже не сможет прокормить. И другой вариант — природа может пойти нам навстречу: кластер неурожайных лет, изменение климата, землетрясение или извержение может резко снизить пищевую производительность ареала, сразу высвободив для войны или переселения сотни тысяч голодных ртов. Дальнейшее понятно: войны или эпидемии резко сокращают численность человеческих особей до пределов, которые может выкормить ареал обитания, и снова начинается эпоха благоденствия — бурного, неконтролируемого размножения. История знала оба варианта — и эволюционный, и катастрофический.

Если мне не изменяет память, одним из первых описал подобный демографический цикл российский экономист и востоковед Евгений Яшнов на примере Китая. После революции он жил в Китае и был хорошо знаком с китайскими материалами. Это позволило ему описать механизм цикла примерно в тех же словах, в каких я сделал это чуть выше: размножение крестьян приводит к нехватке пахотных земель, уменьшаются размеры наделов, которые дробятся между наследниками, система вступает в фазу неустойчивости, избыток населения конденсируется в городах, но до эпохи промышленной революции, то есть до такого уровня развития науки и техники, который позволяет запустить промышленную революцию, это население нечем занять. Его нужно или задарма кормить, как это делалось в Риме, или посылать на убой на какую-нибудь войну. Если социальная система с излишком человеческого ресурса не справляется, ресурс начинает разрушать социальную систему. Происходят революции, гражданские войны, количество населения сокращается и экономико-демографо-социально-полити-ческий цикл начинается заново.

Но поскольку Яшнов жил черт-те где — в каком-то Китае, его работы остались без внимания просвещенной европейской публики, которой пришлось самой доводить до ума эту теорию. В начале тридцатых годов XX века два француза — Лабрусс и Симиан — обнаружили циклические колебания в ценах и реальной зарплате в Европе XVI–XVIII веков. Правда, они не догадались, что эти кривые являются следствием демографических циклов. На помощь пришел дотошный немец Вильгельм Абель. В Европе тогда бушевали великие политические события, гитлеровцы пришли к власти, а скромный историк, укрывшись в своем кабинете от внешних сиюминутных бурь и гремящих исторических волн, изучал такие же волны прошлого.

Абелю удалось установить, что тот самый рост цен, который случился в ужасном XIV веке, затем сменился падением цен, а потом — в XVI веке — начался новый рост цен. При этом Абель отметил следующую закономерность: рост цен сопровождался падением доходов населения при росте самого населения, а падение цен — ростом душевых доходов и сокращением численности населения. Выводы, которые сделал Абель, были просты: в Европе существуют демографические циклы. Взлеты и падения демографической кривой даже получили отдельные названия — «фаза роста» и «фаза сжатия».