Принцип домино - Фридрих Незнанский

— И нам так хочется, чтобы это оказалось неправдой! — заключил Гера.

— Так я свободна? — спросила Зоя.

— Да, — кивнул Померанцев. — Вернее, не совсем. Сделай нам кофе. Потом, когда Гера освободится, постарайтесь с ним на пару составить фотороботы этих монтеров… Ты выписал из заявки, из какого управления эти монтеры? — спросил он у Геры, когда они вернулись в кабинет.

— Обижаете, гражданин начальник! — сказал Гера. — И телефон этой конторы у меня тоже есть… Но вернемся к нашим покойникам. Что-нибудь прояснилось с этим двойным убийством в морге?

— Да… — Померанцев кивнул на стол. — Вот протокол баллистической экспертизы. Стреляли из пистолета «ТТ», номер указан.

Гера присвистнул, листая протокол.

— Получается, в медсестру Антонову стреляли из другого ствола, находящегося в розыске, — продолжал Померанцев. — Но почерк-то все тот же. В лоб, в самую середину.

— А где сейчас тот душегуб, кто этим стволом раньше пользовался? — поднял голову от протокола Гера. — Он установлен?

— Да. Это некто Тюменев Олег, член подольской группировки. Но у него алиби. Его посадили три года назад во время разборки с ивантеевскими. Его разыскиваемый пистолет всплыл только сейчас.

— Этот киллер держит нас за идиотов, — согласился Гера. — Решил отвлечь нас на поиски хозяина пистолета, у которого есть алиби, и тем самым выиграть время…

— Что ему в какой-то мере удалось, — заметил Померанцев.

— Но помимо почерка наш убивец себя чем-то еще проявил? Хотя бы свои пальчики оставил? Или он работает в белых перчатках?

— К сожалению, дактилоскопическая экспертиза не готова, — развел руками Померанцев. — Говорят, там много самых разных отпечатков. И все придется идентифицировать.

— А все-таки как он сумел попасть в морг? — продолжал расспросы Гера. — И почему снаружи не услышали выстрелов? Глушитель?

— Да… Скорее всего. Это тебе не маньяк какой-нибудь. Как профессионал, он не мог обойтись без глушителя. К тому же ты же слышал, как там гудят холодильные установки, — добавил Валерий.

— Все-таки ты молодец, — искренне сказал Гера. — И кое-кому из присутствующих до тебя еще далеко. Но если ты точно так же доложишь, какого рожна ему нужно было убивать медиков, я повешу твой портрет над своей кроватью и буду его целовать перед сном.

— Темна вода во облацех, — развел руками Валерий. — Черт его знает… Разве что он пришел за пулей из головы медсестры Антоновой. Бред, конечно, но ведь ее не нашли до сих пор.

И протянул Гере еще один протокол.

— А это тебе на десерт. Читай вот здесь: в этой ванночке, что ты предусмотрительно взял на анализ, найдены частицы крови и мозгового вещества, принадлежащего Антоновой.

— Что ж получается?.. Наш убивец действительно пришел туда за этой пулей? — воскликнул Гера. — И забрал ее, чтобы замести следы, и для этого он угрохал еще двоих? Первый раз слышу такое!

— Похоже, на сегодня это главная версия… — пожал плечами Померанцев. — Хотя еще рано отбрасывать и версию о покушении на жизнь прозектора… Я звонил по этому поводу в экспертную лабораторию, где он работал. Там мне сказали сразу и однозначно: нет оснований считать, будто в его работе было нечто такое, за что его следовало бы убить.

— Иначе говоря, нет такого дела, — задумчиво сказал Гера, — за которое его следовало мочить.

— Я их попросил, и они еще посмотрят, — сказал Валерий. — Нужно бы поговорить с его вдовой… Может, были какие-то угрозы в его адрес.

— По части утешения вдов мне нет равных, — заверил Гера. — Это можно смело записать в мою служебную характеристику. Ее я беру на себя… Да, кстати, чтобы не забыть. Есть ответ на наш запрос по поводу этих поддельных ампул, которые уложили внука журналиста Макарова в дорогостоящую клинику. Его мне вчера передала Зоя, а я закрутился и совсем забыл…

— И где этот ответ?

— Вот… — Гера передал Померанцеву вскрытый конверт, в котором было письмо на официальном бланке. — То есть, Валера, эти ампулы — не какой-нибудь там брак производства. Это настоящая отрава со сложной формулой, забыл, как называется, которая не приводит к смерти, но дает сильное осложнение. Эти уроды использовали обычную коробку для упаковки, которую тщательно заклеили… С другой стороны, здесь еще много неясного. Почему «скорая» повезла ребенка в дорогую платную клинику, если есть нормальная детская больница, куда и положили его сверстницу с тем же диагнозом и из того же детсада? Это зачем?

— Это как раз более-менее понятно… — сощурился Валерий. — Кажется, ты забыл, кто такой Макаров и зачем он понадобился.

— Все-таки думаешь, кто-то заменил всю пачку ампул для уколов, чтобы загнать внука в дорогостоящую больницу, а любящего дедушку в долги? — спросил Гера.

— И чтобы расплатиться за лечение, ему пришлось написать эту заказную статью.

— Что ж, пока вполне укладывается. Теперь вся надежда на Макарова и Игоря, — продолжал Гера. — Выудят ли они что-нибудь, зачем и кому это все понадобилось?

— Еще не забудь: на эту статью Макарова подбивал Олег Быстрое, который до этого напечатал у себя заметку об ордере на арест своего благодетеля, — напомнил Померанцев.

— Ты все-таки видишь между этими статьями какую-то связь, кроме того, что появились они в одной газете?

— Хотя бы и здесь, и там — Быстрое. А за ним везде и всегда — Разумневич.

— Так это можно сказать о любой статье в «Российских ведомостях»… Везде Быстрое, а за ним его хозяин… Постой, что-то еще было связано с этим Быстровым… — свел брови вместе Померанцев. — Не напомнишь?

Гера недоуменно пожал плечами.

— Пожалуй, стоит посмотреть по файлам, где еще мелькает наш Быстрое Олег Иванович, — согласился Гера. — Уж больно он вездесущ. Прямо как Господь.

Лев Семенович Разумневич едва дождался, когда к нему в кабинет вошел его шурин Володя Корягин, президент фирмы «Акванго», зарегистрированной на Кипре, схватил за руку у двери, потащил за свой стол. Потом колобком подкатился к двери.

— Таня! — крикнул он, приоткрыв ее. — Меня нет. Ни для кого. Но для нас должен быть отборный кофе из твоих неприкосновенных запасов! — Он тут же вернулся назад, сев напротив Корягина, и молитвенно на него уставился. — Не томи, Володя!.. Ну? Что? Сработало?

— Кажется, да, — кивнул тот. — К нам уже поступили предложения от зарубежных кредиторов. Причем самых солидных… И все просят сущие копейки по сравнению…

— Ну слава богу! — Разумневич воздел руки к потолку. — Лед тронулся! А может, и я вместе с ним… Ты вообще понимаешь, что это значит?

Корягин только улыбнулся, прикрыв глаза, и пожал плечами.

— Нет, Лева, я сейчас думаю: хватит ли нам бабок, чтобы выкупить все долговые обязательства? Я вчера прикинул, может и не хватить.