Марс наш! - Валерий Большаков

Да и русские могут воспротивиться и не пропустят…

Стрельба стихала, и Воронин унимал шумное дыхание.

Ух, сколько он сегодня адреналину пустил в кровь!

Сердце, как бешеное, колотится…

– Прекратить огонь!

– Есть прекратить огонь!

– Пацаны, а ведь мы их сделали!

– Как немцев под Сталинградом!

– Ура-а-а!

Воронин слез с краулера и воззвал:

– Гоцман! Что скажешь?

– Семеро раненых, командир, и… Трое насмерть.

– Сволочи…

– Космопехов полегло, как минимум, впятеро больше.

– Ну, не все же… Да и тут не все космопехи, хватает и этих долбанных «патриотов». Ладно, товарищи, собираем оружие.

– А технику?

– Целую забираем, остальное пусть пока здесь валяется. Не до железяк.

– Командир! Это Леха. Я тут немного «проводил» Ромеро с его уродцами… Они свернули к «Королеву»!

– Нам по дороге!

«Комсомольская правда», Москва:

«Авианосец класса «Шторм», эсминцы типа «Лидер», универсальный десантный вертолетаносец проекта «Лавина» – новейшие корабли Северного и Черноморского флотов отшвартовались на базе «Тартусса» (Сирия).

Хотя западные СМИ и утверждают, что данные маневры напрямую связаны с трагическими событиями на Марсе и призваны продемонстрировать силу России, у военных моряков иное мнение на этот счет – в этом году они отмечают 20-летие победы над террористами ИГИЛ в Сирии и Ираке.

С 2015 года силами двух флотов и ВВС России, сирийской армии и курдских боевиков по «аскерам Халифата» наносились БШУ – бомбоштурмовые удары, громились базы террористов, освобождались города, попавшие под власть самозваного халифа.

Несмотря на поддержку Америки, бойцы ИГИЛ уже в 2015 году покинули территорию САР, а к 2017-му были полностью разбиты».

Самой тяжелой потерей, хотя Воронин и не говорил об этом вслух, стал мобильный энергоблок.

Да, погибло пятеро «марсиан», но полководец обязан быть циничным. В меру.

Этих пятерых уже нет, им все равно.

Но утрата энергоресурса ставит под угрозу всех поголовно.

Если они сегодня же не отвоюют базу, то не каждый доживет до утра – даже суперсовременные батареи требуют подзарядки.

Нет базы – нет энергии.

Нет энергии – нет тепла.

Нет тепла – готовьтесь к похоронам.

Вот, такой вот невеселый расклад.

С другой стороны, у «партизан» появляется веский стимул биться до последнего, ибо этот бой реально последний и решительный.

Если они победят – конец войне, и да здравствует нормальная жизнь!

Вариант «мы потерпим поражение» не рассматривается…

Эти мысли Николай донес до своего «штаба», до всех, кто готов был слышать и понимать.

Люди есть люди, никогда им не выйти в едином порыве – на бой или на «субботник», не суть важно.

Меньшая часть «партизан», правда, самая ударная и боевая, ходила в атаки и отражала контратаки противника сознательно, с желанием победить и уничтожить врага.

Было и другое меньшинство, не желавшее воевать в принципе. Трусость ли была тому причиной, или неприятие войны, опять-таки не важно, но и эти люди шли со всеми вместе, просто потому, что деваться им было некуда.

Это на Земле можно дезертировать, а на Марсе у «непротивленца» жизнь выйдет короткая – пока не кончится запас кислорода.

Или не сядет аккумулятор.

И все.

А половина персонала базы «Королев» поступала, как всякое большинство на родной планете, – пассивно принимала правила игры.

Ведут их в бой – они воюют.

Закончится эта дурацкая войнушка – будут восстанавливать порушенное.

Таковы люди.

Такова жизнь.

Купола базы завиднелись издалека.

Воронин даже улыбнулся – что-то екнуло в нем, будто в самом деле домой вернулся.

Никаких особых уловок он не задумывал.

Да и что тут напридумывать можно?

«На штурм!», и все дела.

Еще можно добавить: «Промедление смерти подобно!»

В самую точку.

Покусав губу Воронин оглядел базу.

– Они засели на энергостанции, – проговорил Вальцев.

Николай кивнул.

– Знаю. Нас там и держали.

– Чтобы вы понимали, – подал голос Подолян, – с обратной стороны, ну, той, что к посадочной площадке выходит, так там входов-выходов нет.

– Там и окон нет, – буркнул Андреев. – А стену ломать нечем.

– Ничего не надо ломать! Яна!

– А?

– Помнишь, ты мне план базы показывала?

– А, ну да.

– Ты еще сетовала, что подземные коммуникации приходится очень уж глубоко закапывать. Ну, там, водопровод, кабели, шланги с регенерационного завода…

– А-а… Так ты хочешь на станцию снизу попасть?

– Ну да!

– Тогда я проведу.

– Яна…

– Николай, пойми, я сама строила все эти коммуникации. Я там пролезу с закрытыми глазами и проведу, кого надо.

– Ладно. Кроме меня и Яны, пойдут Леха…

– Ашот, – подсказал Подолян.

– Геннадий.

– Семен Семенович.

– Ладно, утверждаю. Лев Кузьмич, а на вас отвлекающий маневр – найдите что-нибудь похожее на таран и долбитесь в главный вход!

– Пра-ально, вообще-то…

– Пулеметчики! Будете держать на мушке все двери, иллюминаторы и прочие цели. Все ясно?

– Все!

– Приступаем! Сначала пошумим…

Танки-транспортеры выехали на Главную улицу и дали пару очередей в сторону энергостанции.

Передовые посты космопехов тут же укрылись в здании.

Один из иллюминаторов отворился – не до герметичности было – и оттуда высунулся ствол пулемета.

Стрелок с ближнего «Ирбиса» тут же отметился – дал короткую очередь в круглую «амбразуру».

Марсоходы по-прежнему держались позади, укрываясь за жилыми куполами.

Краулеры носились взад-вперед, изображая активность и нервируя противника.

– Вон к тому куполу! – сказала Яна, указывая на гермокупол, стоявший с краю. – У него тамбур не видно со станции.