Кукольник - Родриго Кортес

«И что мне теперь делать?»

Мэр оказался перед весьма нелегким выбором — объявить наследника одного из самых уважаемых людей города убийцей? Это будет иметь последствия. Но и оставлять смерть шерифа неотмщенной он тоже не мог. За такие вещи и губернаторы с места слетают.

— Сеймур, — нехотя повернулся он к молодому заместителю покойного шерифа.

— Да, сэр! — выступил тот вперед.

Мэр Торрес на секунду замешкался и отвел глаза. Этот щенок Сеймур, конечно, стучал ему на Айкена, но сам ни на что толком не был способен. Но до следующих выборов — ничего не поделаешь — на место Айкена придется ставить именно его. Да и грязную работу кому-то делать надо.

— Отойдемте, Сеймур, — тихо произнес он и, взяв заместителя шерифа за локоть, отвел его к углу управления, повернул к себе и, глядя прямо в глаза, громко и внятно приказал: — Джонатана Лоуренса взять под арест. Улики найти. И учти, отвечать за все будешь именно ты. Тебе все ясно?

— Так точно, сэр! — вытаращил испуганные глаза Сеймур.

— Тогда вперед.

Когда во дворе огромного особняка Мидлтонов раздались возбужденные крики, Джонатан лежал в приготовленной для него с вечера постели и смотрел в потолок. Этой ночью ему удалась, пожалуй, самая блестящая композиция из всех, и теперь, похоже, наступала расплата.

Он поднялся и подошел к окну. Во дворе молодецки гарцевали полтора десятка полицейских.

— А я сказал, без ордера вы в мой дом не войдете! — откуда-то снизу, от крыльца, прогремел могучий голос старшего Мидлтона — сэра Бертрана.

— У нас приказ мэра, сэр! — возбужденно возразил молодой полицейский.

— Только суньтесь! — пригрозил старик. — Всех перестреляю!

— Лоуренс! — задрав голову вверх, крикнул полицейский. — Идите сюда, Лоуренс! Не надо прятаться! Это бессмысленно!

Дверь позади скрипнула, и Джонатан резко обернулся. Это был дядюшка, и лицо его было белее мела.

— Слушай, Джонатан, что происходит? — напряженно спросил он. — Допрос — это я понимаю, обыск — тоже, бывает и такое, тем более на Юге, но теперь-то что? Ты что, и впрямь тот, про кого все говорят? Скажи мне, только честно! Не лги!

Джонатан печально улыбнулся. Он знал, что ни свидетелей, ни улик нет.

— Что вы, дядя. Вы же меня знаете.

Дядюшка внимательно посмотрел ему в глаза и как-то сразу успокоился.

— Тогда иди и разбирайся! И пусть они не позорят наше имя, и так есть чего стыдиться.

Джонатан кивнул и начал неторопливо, тщательно одеваться.

Весть о том, что в поместье Мидлтонов полицейские только что взяли «орлеанского упыря», разнеслась по городу, как верховой пожар. Не в силах оставаться дома, люди повалили на улицы, огромной, возбужденно гудящей толпой сгрудились около муниципалитета, и вскоре кто-то начал что-то выкрикивать, требовать немедленного суда Линча над мерзавцем, и к полудню центр города стал напоминать революционный Париж прошлого века.

А между тем все шло совсем не так, как должно. Да, полицейские оказались на высоте и доставили Джонатана Лоуренса в городскую тюрьму быстро и почти без хлопот — буквально в течение полутора часов. Но ни улик, ни свидетелей у следователей не было ни к полудню, ни к вечеру, ни даже к ночи.

Собственно, до момента убийства шерифа Айкена все, что стало известно следствию, выстраивалось в четкую, хотя и не слишком красивую последовательность событий.

Полицейские показали следующее: к одиннадцати ночи шериф Айкен вывел подразделение в засаду на «упыря», и, чтобы не спугнуть главного злодея, двенадцать здоровенных вооруженных ребят около сорока минут безропотно наблюдали за тем, как два местных ниггера приносят в жертву ребенка.

Однако «упырь» не появился, а вместо него прибежал преподобный, сказавший, что Джонатан Лоуренс наотрез отказался приехать на поимку язычников-детоубийц. И тогда шериф Айкен дал всем отбой, однако сам задержался на месте совершения преступления, и с тех пор никто его живым не видел.

Столь же бесполезные с точки зрения доказательности показания дал и преподобный Джошуа Хейвард. Он сразу же заявил, что шериф силой вынудил его принять участие в полицейской операции и потребовал, чтобы он, никогда не работавший на полицию мирный священнослужитель, притащил Джонатана на место будущего преступления. Преподобный сделал все, как ему сказали, однако и Джонатан, и его опекун на место преступления выехать отказались, считая это делом полиции.

Дядя главного и пока единственного подозреваемого — Теренс Лоуренс — подтвердил визит преподобного в дом Мидлтонов, а свой отказ объяснил тем, что портить себе день сватовства племянника ночным выездом и зрелищем крови и грязи будет разве что ненормальный.

Кроме того, Теренс Лоуренс напомнил следователям, что это уже не первая попытка втянуть его племянника в уголовное дело и что им уже приходилось терпеть и необоснованный допрос, и безрезультатный обыск, почему-то всегда с участием странного полицейского чина из соседней Луизианы.

Члены семьи Мидлтон тоже не молчали. Они подтвердили, что видели Джонатана вплоть до половины второго ночи, когда все, изрядно взбудораженные внезапным визитом преподобного Джошуа Хейварда, наконец-то разбрелись по своим комнатам. И хотя с половины второго до половины восьмого утра они спали и Джонатана никто из них не видел, Мидлтоны не сомневались, что молодой человек делал то же, что и они, то есть спокойно спал.

Вот, собственно, и все, что стало известно полиции более чем за пятнадцать часов беспрерывных допросов.

Впрочем, нет, на столе у мэра лежал и протокол особо пристрастного допроса двух ниггеров из поместья Лоуренсов, обвиненных в ритуальном убийстве. Рабы сразу же признались в том, что принесли жертву Мбоа исключительно из страха за жизни остальных своих близких, много и пространно говорили о том, что «масса Джонатан связался с нечистой силой» и явно служит все тому же «ужасному Мбоа», но, как и все остальные, ничего конкретного против Джонатана Лоуренса выдвинуть не могли.

Мэр вздохнул и закрыл папку с показаниями. Даже если бы негры что-то и знали, по статье 16-й Кодекса быть свидетелями против белого человека они не могли. А город был взбудоражен до предела и требовал крови «упыря».

— Значит, так, — повернулся мэр к стоящему перед ним навытяжку исполняющему обязанности шерифа Сеймуру Сент-Лоису. — Или вы мне даете нормальные улики, а еще лучше — собственное признание этого Лоуренса, или я официально обвиню подчиненное вам управление полиции в преступном бездействии.

— Как это? — глуповато спросил Сеймур. — За что?

— А про черного малыша вы уже забыли? — ядовито поинтересовался мэр. — Как полтора десятка морд на все это смотрели… Вы понимаете, какие будут последствия?

И без того измотанный Сеймур побледнел и вытянулся еще сильнее.

— Так точно, сэр!