Женщины для умственно отсталого - Артем Зинченко

Я пришел домой, но Алисы там не было. Я побежал в бар — там ещё тоже не оказалось. Она не была на смене — она соврала. Как я сразу только не заметил эту её ложь. Такую тупую, она была на поверхности, но я ничего не заметил. Возможно, я слишком сильно думал про роды. Возможно, я думал о чем-то другом, а может быть и просто так — взял и поверил ей на слово. Но она обманула.

Вещей её тоже не было. Выгребла все подчистую. Я пытался позвонить, но она не взяла трубку. Сама ведь попросила, чтобы я позвонил ей, когда все закончится. Она уже тогда знала, что вывезет вещи, стоит мне уйти за порог. Но зачем? Она что ли на самом деле поверила в то, что я обрюхатил другую бабу? Ну, собственно, да — обрюхатил. Но это было до нее. К тому же ребенок оказался не моим. И чего она вообще так психанула?

Думать времени не было — нужно было её возвращать. Не сразу, но я все-таки дозвонился до Вероники.

— Ты чего натворил? — гаркнула она в трубку, — Алиска пришла пару часов назад, вся зареванная!

— Небольшой недоразумение… — отмахнулся я.

— Нихуя себе, недоразумение! Она сидит в комнате, как пришла, даже в туалет не выходит! Только и слышу, как она ревет. Что у вас там произошло?

Я рассказал ей всю ситуацию. Начал с того, как познакомился с Ивонной, а закончил тем, как был на родах чужого мне ребенка. Кажется, Вероника мне поверила. Это был добрый знак. Значит в случае чего, она могла бы встать на мою сторону, и помочь мне убедить Алису в том, что ничего вовсе не произошло и, следовательно — она может спокойной приехать домой.

— Думаю, она тебе все равно не поверит. Я-то поверила — но я не твоя девушка. Думаю, что если бы моему парню написали про то, что бы он приехал на роды к бабе, которую недавно пёр — я поступила бы так же, как сделала Алиска. Ну, и мразь же ты!

— Что мне делать-то?

Переведя дух, спокойным тоном, Вероника начала набрасывать мне какие-то варианты дальнейшего развития событий. Мы сошлись на одном варианте:

— Тебе одному она не поверит, — начала она, — поэтому заручись поддержкой той бабы, Ивонны. Если она согласится тебе помочь — это хорошо. Приведи её, и пусть она сама расскажет Алисе всю правду.

— Она ведь только родила как пару часов! Куда я её приведу?

Вероника продолжала настаивать. Пришлось обдумать новый план.

Я решил наведаться к Рите. Может быть, она смогла бы мне помочь. Хотя, в чем именно? Наверное, я хотел чтобы она помогла мне убедить Алису в том, что я ни в чем не виноват. Ивонну я достать бы вряд ли смог. У нее итак забот было достаточно. А ещё она наверняка была очень уставшей. Не хотелось ехать обратно в отель, подниматься в номер. И это только в лучшем случае — если Ивонна с Кешей все ещё были в том номере. Наверняка они уехали куда-нибудь в другое место. Может быть, даже к себе домой. Вот оно! Я приехал к Рите затем, чтобы достать адрес Ивонны.

День близился к концу. Ещё какие-то полчаса и рабочий день на радио подходил к концу. Без лишних объяснений я ворвался в приемную, где Рита мило ворковала с каким-то щеголем, чуть младше меня самого. Весь такой прилизанный, начесанный, он сидел за её столом, распыляя свой парфюм, намешанный на молодых флюидах.

— Мне нужно, чтобы ты поехала со мной! — гаркнул я, закрыв за собой дверь в приемную.

— Дима, — сказала она парню, что сидел за столом, — выйти, пожалуйста.

Недовольно посмотрев на меня, фыркая, словно я помешал чему-то важному, он вышел за дверь. Тем лучше. Все равно ему бы ничего не перепало. Уж точно ни с ней. Уж точно ни сейчас, и уж точно ни в этой приемной.

— Она мне позвонила, — опередила меня Рита. — Сказала, что ребенок не от тебя.

— А ты будто недовольна…

— Да, брось, — откинув голову на спинку кресла, ответила она. — Я-то рада! Только вот, что ты теперь с Алисой своей делать будешь? Я ведь так понимаю, она знает обо всем?

Я кивнул, мол: «Ага».

— И что теперь делать? — озадачилась она. — Неужто, ты и вправду хочешь, чтобы я тебе помогла?

— Мне нужно адрес Ивонны. Я хочу, чтобы она сама рассказала Алисе, что произошло.

— Думаешь, она станет её слушать?

— Да плевать мне! — крикнул я, — Просто дай мне адрес!

— Ладно-ладно, — протянула она, открывая тумбочку в столе. — Только я поеду с тобой.

Достав из тумбочки ключи от приемной, она начала собираться.

— Как хочешь, — выдохнул я, обхватив лицо ладонями.

— Да — я так хочу! Ивонна сейчас наверняка не сможет даже с кровати подняться, а ты хочешь, чтобы она поехала вызволять твою любовь.

— Так-то, она сама всю эту кашу заварила.

— Так-то, это ты с ней трахался.

— Туше.

Я подождал, пока Рита соберется. Она сказала, что мы поедем к Ивонне домой, а потом, если ей удастся её уговорить — мы поедем к Алисе. Если только ей удастся.

Мы приехали в какой-то частный сектор, неподалеку от центра. Двухэтажный дом, стоял тем же особняком, какой я обворовывал пару-тройку месяцев назад. Когда украл картину, и мопса, ну вы помните. Короче, таксист оставил нас у ворот, и Рита принялась звонить в домофон.

Нам долго не отвечали. Сплошь гудки, и ничего кроме. Я задумался о том, что Ивонна наверняка захочет мне помочь. Она ведь попросила прощенья, типа: «Извини, за то, что заставила думать, будто это твой ребенок». Эти её мысли разрушили мою личную жизнь. Теперь она просто обязана была мне помочь. Какого только черта в это вмешалась Рита — понятия не имею. Я решил остановить мысль на том, что ей просто было интересно за этим посмотреть. Наверняка она даже не стала бы вмешиваться в уговоры Ивонны. Она просто хотела посмотреть на то, чем все закончиться.

Наконец-то нам ответили. Это был Кеша. Он открыл калитку, и мы прошли внутрь.

Оказалось, что после номера в отеле, он скоро протрезвел и, провозгласив арабского мальчика своим дитя, вызвал скорую, и оставил ребенка в стационаре. Ивонна отправилась с ним. Пришлось поехать в больницу. Все эти метания туда-сюда — у меня уже голова распухала. Оставив Кешу со своим внутренним творцом наедине, мы вызвали машину снова.

А в больнице, Ивонна встретила нас с распростертыми объятьями. Она понятия не имела, зачем я приехал снова. Зачем я привел с собой Риту. Щедро улыбнувшись, она оторвалась от объятий и теперь только и делала, что смотрела на стационар. Он представлял собой небольшое помещение с обзорным стеклом в стене, за которой стояли кроватки, в которых были грудные дети. Их было много. А ещё они кричали. У Ивонны, словно сердце кровью обливалось, но она почему-то все равно продолжала улыбаться. Я видел, как ей было трудно сдерживать слезы. Насмотревшись на мать, я все-таки рассказал ей, зачем мы приехали.

— Сеня, ты прости меня, — тараторила она, — но я слишком устала за сегодня.