Вороны Одина - Мелисса Марр

— Еще нет, дочь Фрейи, — Хильдар помолчала, словно размышляя. — Вот колесница, запряженная кошками.

— Кошками? Как леопарды? Тигры?

— Только кошками. Домашними кошками, кажется, так вы их называете.

— Они злобные?

Хильдар посмотрела на нее.

— Дочь Фрейи кажется кровожадной.

— Я должна быть вашим лидером, не так ли?

— Это была не жалоба, — сказала Хильдар. — Просто наблюдение. Нет, пока, думаю, плаща достаточно.

— А как же мы? — сказал голос позади них. Это был Болдуин, шедший с Фином, Лори и Реем, которые, должно быть, слышали лошадей. — Не хочу быть жадным, но что мы получим?

— Тебя нельзя убить, — сказала Рейна. — Я променяю свой плащ на это.

— Но у тебя есть еще и магия, — сказал ей Болдуин.

— А как же я? — сказал Рей. — А что получает Фрей?

— Сестру, — ответила Хильдар.

— Что? — сказал Рей, и его лицо скривилось.

— У тебя есть защита твоей сестры и, если она сочтет нужным, возможность пользоваться ее вещами.

— О.

— А еще есть корабль, — сказал Мэтт. — Корабль Фрейя. Скидбладнир.

— Попробуй сказать это пять раз быстро, — прошептал Болдуин.

— Хватит, — сказала Хильдар. — Мы не будем праздновать Ярлстаг в начале этого года. Вы получите дары, которые вам нужны, если они вам нужны. Если вы спрашиваете, почему дети Тора и Локи получают больше, то их битвы являются ключевыми, и не думаю, что кто-то из вас захочет занять их места.

— Прекрасно, — сказала Рейна. — Мы не жаловались. Просто спрашивали.

— Нет ничего плохого в том, чтобы спросить, — согласился Болдуин.

Все кивнули, казалось, удовлетворенные ответом. Или почти все. Фин не сказал ни слова, но, похоже, он был недоволен.

— Вы уверены, что я не могу взять кабана? — сказала Рейна.

— Я в этом уверена. Спроси еще раз и получишь кошек, хочешь этого или нет. А теперь давайте готовиться к битве.

— Мне нужно поговорить с тобой, — прошептала Лори Фину, оттаскивая его от остальных. — Наедине.

Она взяла его за руку и потащила обратно в лагерь. На самом деле им не нужно было там находиться, а Фин даже не разговаривал. Она повела его обратно в лагерь, подальше от остальных. Ей хотелось, чтобы у них было больше места — и больше времени — для этого разговора, но они были в лесах, где жили Валькирии и остальные потомки, или лагерь, где были Оуэн и Берсеркеры. Ни Оуэн, ни его люди не стали ей мешать, и она направилась к лагерю.

Фин, молча, последовал за ней.

Лори знала, что он уже разозлился и расстроился из-за того, что его чуть не арестовали, но не могла держать это в себе. После того как Оуэн сказал ей, что она — чемпион Локи, она не знала, что сказать или сделать. Она не хотела остаться в стороне от финальной схватки, не хотела, чтобы ее друзья сражались без нее, но она не была уверена, что ей нравилась идея стать чемпионом. Мифы утверждали, что чудовищами руководил Локи, и хотя Лори не верила, что это сделает Фин, шансов на то, что она это сделает, было еще меньше.

Девушка думала обо всем, что произошло с тех пор, как они покинули Блэквелл. Она была единственной, кто обладал новой силой, и единственной, кто мог использовать призрачные стрелы. Хелена дала ей карту. Вещи, которые Лори считала доказательством того, что стала частью команды, теперь, казалось, значили больше.

— Фин? — спокойно произнесла она. — Думаю, мне нужно тебе кое-что сказать.

Он подошел к своему спальному мешку, свирепо глядя на Оуэна, который наблюдал за ними со странным, печальным выражением лица. Он был хорошим парнем; она видела это, но понимала, почему Фин вел себя так. В течение многих лет его жизнь была посвящена тому, чтобы защищать ее. Теперь, когда они столкнулись с надвигающимся апокалипсисом, ему было еще хуже. Ему хорошо с Мэттом и Болдуином и, возможно, даже с Реем и Рейной, которые были рядом с ней. Однако Оуэн беспокоил его отчасти потому, что думал, что она ему нравится. Она тоже так думала, но теперь поняла, почему Оуэн такой милый — он знал, что Лори чемпион.

Девушка была напугана еще больше, чем прежде. Она так привыкла спорить за право сражаться на стороне Фина, что теперь, когда ей пришлось сражаться, не знала, что чувствовать. Лори могла это сделать. Так и будет. Но это было страшно, особенно если рядом не будет Фина.

Когда она не продолжила, Фин схватил свой спальный мешок и сказал:

— Похоже, мы пропустили, по крайней мере, одну из битв монстров. — Он встряхнул свой спальный мешок, прежде чем начать сворачивать его. — Думаю, лучше буду сражаться с лошадьми, чем с зомби. Слишком много мертвых вещей и грубых вещей и…

— Фин, — перебила она.

Он уставился на нее, скатав спальный мешок и держа его в руках.

— А что, если чемпионом был еще один из наших прапрапрадедов? — Лори старалась не сводить с него глаз, надеясь, что не потеряет лучшего друга и почти брата. — Я имею в виду, когда Норна указала на ярмарку, что если Мэтт подумал, что она имела в виду тебя, но…

— А что, если она имела в виду тебя? — закончил Фин, когда ее слова затихли.

Лори кивнула.

— Тогда мне придется прекратить попытки отправить тебя домой, где ты будешь в большей безопасности, — сказал он, пожимая плечами.

Какое-то мгновение она смотрела на него и хмурилась.

— И это все?

— Ты все равно не собиралась домой, — добавил Фин. — Теперь у тебя есть лук. Это поможет удержать тебя подальше от худших из драк.

— Фин! Будь серьезен хотя бы минуту.

Фин, молча, открыл свой рюкзак и засунул в нее край спального мешка. Рюкзак работал почти как пылесос, втягивая все это внутрь без какого-либо толчка или напряжения со стороны Фина. Как только это было сделано, Фин закинул сумку на спину.

— В любом случае, я не самый очевидный выбор для героя. Не знаю, почему кто-то решил, что это мог быть я. Кажется довольно глупым, если подумать.

— Я так не думаю, — возразила она, обхватила и крепко обняла. Когда он больше ничего не произнес, Лори сделала то, что делала всегда: она сказала то, от чего Фин почувствовал бы себя лучше. — Знаешь, он может ошибаться насчет меня.

Фин фыркнул и отстранился от нее.

— Не говори глупостей.

— Эй! — Она стукнулась головой о его плечо.

Он толкнул ее в спину.

— Но я остаюсь ради боя. Может, сейчас я и не являюсь воплощением бога, но дядя Стиг отлупит меня, если тебе будет больно, даже если это случится из-за того, что ты остановишь конец света.