Россия всегда права! - Александр Афанасьев

Найти лежбище на территории крупного города довольно просто, если ты знаешь, как это делается. Сначала Вадим хотел скрыться под городом – под Лос-Анджелесом есть очень разветвленная сеть подземных коммуникаций, есть метро, и есть система водостоков, по которым можно проехать на машине. Но тут ему на глаза попалась строительная площадка, почему-то не действующая с виду, но охраняемая. Обмануть пару сторожей для него была пара пустяков.

Поднявшись на несколько этажей – строилось какое-то офисное здание, сейчас оно было закрыто со всех сторон сеткой, и это для него было хорошо, – он нашел себе лежбище, такое, чтобы видеть коридор. Потом прошелся по всему этажу и уяснил, что на нем есть две лестницы и четыре лифтовые шахты. В его состоянии лифтовой шахтой он не мог воспользоваться – но в двух из них были большие рукава для спуска вниз строительного мусора, и при необходимости можно попытаться спуститься по ним. Еще один выход – это строительная люлька, хотя ее видно снаружи.

Затем он поискал изоляционные маты, которые здесь должны были быть, нашел их и один перетащил туда, где собирался залечь. На голом бетоне лежать не годится, даже если ты здоров, а он был совсем не здоров.

Чувствовал он себя прескверно, но навыки, привитые ему в армии, пересилили – первым делом он занялся оружием. Он располагал двумя пластиковыми пистолетами «Смит-Вессон», в одном было пятнадцать патронов, в другом тринадцать, оба пистолета находились в боевом состоянии. Двадцать восемь патронов – более чем достаточно. Еще у него был карабин – «М4», капризная, но точная система, очень распространенная в САСШ. На карабине был прицел Aimpoint, и он работал. У него нечем было смазать карабин, но он разобрал его и проверил… не стреляли давно, но особого загрязнения порохом нет, сойдет. Потом он не поленился – достал из двух магазинов, выбранных наугад, все патроны и проверил, что с пружиной подавателя, потому что значительная доля задержек связана с ослабленной пружиной подавателя магазина. Если хранить набитый патронами магазин длительное время – пружина и будет ослабленной. В каждом магазине было набито не тридцать патронов, а двадцать шесть, потому что североамериканский тридцатизарядный магазин тридцатизарядным был только на бумаге. Тем не менее пружина показалась ему нормальной, и он забил патроны обратно в магазин. Один пистолет он сунул под мат, второй – в карман, в карабине дослал патрон в патронник и положил его ближе к стене. Только после этого он начал осматривать рану.

Кость явно не была повреждена, и основная проблема могла быть, если в рану попала инфекция. Частички грязной ткани с куртки, пороховая гарь и все такое прочее. Полицейская аптечка в такой ситуации была лучшим подарком, какой только может преподнести судьба, – он заново перевязал сам себя, отметив, что кожа вокруг раны покраснела, но на заражение крови это не похоже. После чего он принял еще таблетку болеутоляющего.

После того как он позаботился о своем оружии и о себе самом, Вадим свернулся на мате клубком и заснул.

Проснулся Вадим, когда на дворе была глубокая ночь, и проснулся он не от холода, а от шума лопастей вертолета, прошедшего неподалеку. Его искали.

Он так и не понял, что произошло и как он оказался втянут во все в это. Но сдаваться не собирался. И он зверски хотел есть.

Его учили: после острой акции нужно запутать следы и отсидеться несколько дней в норе. Только когда спадет накал оперативно-поисковых мероприятий, только когда полиция и контрразведка противника придет к выводу, что врагу каким-то образом удалось вырваться из кольца, только когда полицейские устанут и примут свой обычный вид сонных мух, только тогда надо выбираться. Сейчас – рано. И надо сменить лежку, если стройка не работает сегодня, это не значит, что она не будет работать завтра. Нужно отнести мат на место, положить, как он лежал, забрать все свое и тихо уйти.

И нужно найти что-то поесть.

Повесив винтовку на ремень за спину – оружие нельзя бросать на произвол судьбы, – Вадим поднялся несколькими этажами выше, нашел место, откуда хорошо смотреть на город, посмотрел и обомлел…

У городских властей проблемы были явно серьезнее, чем его поиски. Конечно, с того места, где он был, видно было не все – но он видел два места, где было зарево сильных пожаров. Он увидел взлетевшую в небо очередь трассеров – зеленые, североамериканские, в русской армии трассеры красного цвета. Увидел он и вертолеты над городом, хотя что они делали – было непонятно, они не обстреливали город, а просто висели над ним и светили куда-то прожекторами. Услышал он и перестук выстрелов – непрекращающийся.

Война, что ли, началась?!

Первое, о чем подумал Вадим, – это именно война. Он был русским и жил в Сибири, потом на Дальнем Востоке, в цивилизованном городе. Он знал, что на Востоке неспокойно – но там же арабы. В русских городах подобного не было уже много десятилетий – хотя из школьного курса истории Вадим знал, что коммунисты, желая разрушить Россию, устраивали нечто подобное в начале прошлого века. Но ведь это же начало прошлого века! А не нынешнего! Двадцать первого! Неужели в двадцать первом веке, в цивилизованной стране возможно такое?!

Судя по тому, что он видел, – очень даже возможно.

То, что происходит, для него это и хорошо и плохо. Хорошо тем, что сейчас ни полиции, ни контрразведке будет явно не до него. В таком бардаке нельзя сделать ни нормальное оцепление, ни прочесывание, а полицейские будут заняты чем угодно – только не его поисками. С другой стороны, он может запросто «попасть под замес» вместе со всеми, его могут убить бунтующие… да и мало ли что может случиться в городе, в котором антиправительственный бунт! Поэтому – надо действовать осторожно и пробираться к выходу из города прямо сейчас. Что делать потом – решим, когда выйдем из города, сейчас надо поесть и двигать отсюда. Может быть, угнать машину или что-то в этом роде…

Правая рука стала действовать, но плохо. Стрелять с нее было нельзя… да и рана может открыться. С двумя пистолетами и автоматом Вадим выбрался из строящегося здания, юркнул в темноту… его никто не видел. Карабин можно было бы и бросить… но, с другой стороны, он может из него стрелять и с одной руки, зажимая приклад локтем, в центре подготовки амфибийных сил был инструктор, который мог так стрелять из двух пулеметов одновременно. Перевесив винтовку на левое плечо, Вадим выглянул, нашел себе новое укрытие и перебежал туда – как под огнем противника. Его никто не видел…

Уже через полчаса он понял, что творится в городе…

Полный беспредел – иначе назвать происходящее было нельзя. Горят контейнеры с мусором, а где-то – и уличные машины, около них какие-то люди, кто-то с оружием, кто-то без. Греются, хотя и без этого тепло, некоторые стреляют в воздух. Бьют стекла. Грабят. По улицам на полной скорости проносятся машины, Вадим видел, как в одном месте белый вэн сбил человека и поехал дальше, вслед ему открыли огонь. В одном месте он увидел баррикаду, с нее стреляли и в нее стреляли. Баррикаду сделали, похоже, из какой-то мебели, защищали ее, видимо, белые, не желающие, чтобы их ограбили и убили. Стреляли беспорядочно и со всех сторон, один раз пуля чуть не попала в него – но он скрылся в темноте.