Война после войны. Пропавшие без вести - Юрий Валин

– Гиата может не пожелать стать твоей женой.

Король хмыкнул:

– Действительно? Интересно, это именно ты разносишь по моим землям подобное сумасбродство?

– Ну я не нарочно. Жизнь вообще интересна. Оцени парадокс. Ты занят, у тебя тысячи дел каждый день. И вот, вместо отдыха с тронутыми умом девицами я предлагаю тебе полезное и утонченное развлечение: медленно и бережно делать из перепуганного вороненка истинную королеву Тинтаджа. Ну как? Только не угрожай ей мечом и не спеши склонить бедняжку к неестественным забавам. Подожди, пока она тебя сама склонит.

Мужчина задумчиво смотрел на гостью:

– Ты коварна, бесстыдна и умеешь повернуть любую глупость странно извращенной, заманчивой стороной. Страшно подумать, что ты еще способна измыслить.

– Не-не, больше ничего. Зато теперь ты понимаешь, что мне не место в королевском замке. Честно, Тинтаджу откровенно повезло, что я не задержалась в столице. И тебе тоже.

– Нет. Мне не повезло. Я приглашу в замок Гиату. Хотя бы из любопытства. Но, прошу тебя, не уезжай.

– Ну вот. Дети мы, что ли? Я должна ехать. Просто нет выбора. А мы ведь всегда делаем то, что нужно, правда? Пытаемся хотя бы.

– Да. Только зачем ты едешь? Что тебе нужно, чего нет в моей стране?

– Объяснить трудно. Вообще-то я никогда не забуду, кто подарил мне «Две лапы». Там здорово. Спасибо. Но нужно ехать. Я должна, и выбора у меня нет…

За тонким полотном палатки протопало несколько человек. Кто-то громко засмеялся. Светились пятна костров…

Король сглотнул и хрипло прошептал:

– Твои глаза как вся трава первой весны. Я не видел более красивой девушки. Что может затмить твое лицо, пришлая богиня?

– Морщины, мой поэт. Забудь.

– Нет, не смогу.

– Ладно, я останусь в уголочке королевской памяти. Войны, дети и хорошо согретая постель займут тебя. Все будет здорово.

– Твоих глаз не будет. Твоих насмешек, твоих царапин, твоих волос – ничего не будет.

– Поэму с перечислением компонентов, меня составляющих, лучше сочинять под звездами. Король может позволить себе подышать свежим воздухом?

Глаза короля сверкнули:

– Как пожелает дама.

– Коварная и бесстыдная дама желает. А милорд желает рискнуть?

От полноты чувств мужчина молчал.

– Встретимся у реки, – прошептала Катрин, чувствуя, что у нее самой внезапно пересохли губы.

Блоод смотрела с вопросом. Энгус дремал, бережно прижимая к груди раненую руку. Катрин швырнула в угол ножны с кукри.

– Я иду гулять. Не беспокойся.

– Далеко?

– Нет. Но приглядывать не нужно. У меня очень-очень личные переговоры.

Янтарные глаза суккуба засияли неподдельным интересом:

– Если не очень. Секретно. Расскажешь?

– Угу, подробно и с картинками. – Катрин чувствовала, как странная дрожь пробегает по коже. Да ваша шпионская милость волнуется. С чего бы это? Отвыкла от классических любовных свиданий? Так с объектом волнений только что разумно беседовала, склоняла его к брачной авантюре. В общем-то правильно склоняла. Только куда сейчас-то прешься? Тщеславие одолело? Поиграться захотелось?

Захотелось. Очень даже захотелось.

– Оденься. Как нужно, – прошептала Блоод.

– Ты что, спятила? Мне только платья сейчас не хватает.

– Не платье. Серебро. Запах. Чулки.

– Бло, ты стала отъявленной фетишисткой. Не дури мне голову.

– Неправильно, – с явным осуждением прошелестела суккуб.

Ища в потемках флакон с благовониями, Катрин чувствовала себя глупо. Докатилась, – оружие бросаем, а о всякой ерунде заботимся. Духи и побрякушки, конечно, тоже оружие, но сталь-то куда вернее. Впрочем, ножны с «лепестком» на левом предплечье Катрин все же оставила. Вот только в случае осложнений лишние браслеты помешают выхватить нож по-настоящему быстро…

Глядя, как подруга застегивает на шее тяжелое ожерелье, Блоод издала одобрительный звук. Желтые глаза светились, как фонарики, суккуб следила за происходящим с явным возбуждением.

– С чулками возиться не буду, – прошептала Катрин. – И так пошла у тебя на поводу, как дура.

– Зря. Он пойдет на. Поводу у тебя.

– Так некуда мне его вести.

– Тогда удовольствие. Получи большое. Ты хороша.

Катрин опустилась на колени, погладила холодную гладкую щеку подруги:

– Завидуешь?

– Нет. Рада.

Ладонь Катрин задела грудь суккуба – под тонкой тканью было напряжение.

– Может, тебе Энгуса разбудить?

– А я не сплю, – пробормотал парень.

Блоод беззвучно засмеялась.

– А что ж ты притворяешься? – сердито прошептала Катрин.

– Не притворяюсь. Глаза закрыл, чтобы тебя не смущать.

– А подслушиваешь зачем?

– Я одной рукой два уха заткнуть не могу.

– Бло, ты ему немного кровь пусти. Уж очень бодрый.

– Охотно, – плотоядно прошелестела суккуб, и ее ротик впился в шею парня. Надо думать, это был просто поцелуй, но Энгус тут же блаженно вытянулся. К чему приведут такие игры, можно было догадаться.

У костра еще вовсю делились боевыми воспоминаниями. Судя по хохоту, недавняя война представляла собой сплошной анекдот. Почему нет? Воевали здесь правильно: раненых не добивали, пленных обменивали, сел и стойбищ не жгли.

Катрин обогнула палатки с другой стороны. Сразу стало тише. Под ногами был ровный песчаный берег, поросший редкой травой. Через пару десятков шагов девушка слышала лишь шелест травы да резкие крики ночной птицы, парящей где-то на полпути к бесчисленным россыпям звезд.

Его Величество ждал под ивами. Старые огромные деревья шелестели мягкими ветвями. И они, и ночной ветерок удивлялись глупому двуногому, неподвижно застывшему под луной.

Сейчас и еще одной идиотке удивляться будут. Катрин чуть запнулась. Что за наказанье. Каждый раз, намереваясь уделить естественное внимание своей плоти, леди-шпионка испытывала колебания, будто решаясь слепого бездомного пенсионера обокрасть.

Девушка подошла к королю. Все-таки он был чуть ниже ростом. Катрин об этом как-то все время забывала. Букета у влюбленного самодержца не было. Не будем огорчаться, и в другой жизни как-то не дарили на свиданиях цветов. Пора смириться, миледи.

Да, долговязых роз в прозрачном целлофане не имелось, зато меч его величество оставить в лагере не решился.

Смешно. Ему нужна уверенность, и он, как и некая леди-бродяжка, черпает ее в острой стали…