Клевета на Победу. Как оболгали Красную Армию-освободительницу - Дмитрий Верхотуров

Теперь поляки считают, что могут других учить нравственности, особенно Россию. Но тут можно спросить: а чем выселение немцев из Польши и ополячивание присоединенных территорий в принципе отличалось от гитлеровской политики онемечивания Польши?

В общем и целом союзники – чехословаки и поляки, осуществили после войны крупномасштабную этническую чистку, ограбив и изгнав со своей территории 10,8 млн немцев. Причем надо подчеркнуть, что эти немцы изгонялись в Германию, разрушенную войной, где для них не было ни жилья, ни работы, ни средств к существованию. Их устройство превратилось в одну из самых сложных проблем послевоенной Германии, что Западной, что Восточной.

То, что советское правительство позволило чехословакам и полякам такое сделать, было большой политической и хозяйственной ошибкой. Во-первых, в этом вопросе мы нарушили собственный же принцип, что война ведется с гитлеровским режимом, а не с немецким народом. Во-вторых, переселение все же следовало проводить постепенно, по мере обеспечения жильем и работой, по мере восстановления нормального хозяйства. Возможно, что советскому правительству следовало взять немецкое население Польши и Чехословакии под свою опеку на время их временного проживания и постепенного переселения в Германию. В-третьих, немецкие рабочие могли бы внести куда более существенный вклад в восстановление сильно разрушенных промышленных районов, если бы там задержались на несколько лет. Поляки же, изгнав немцев, не смогли использовать всех возможностей промышленности Нижней Силезии просто из-за нехватки рабочих рук.

Правда, нужно отметить, что в советской оккупационной зоне Германии, куда устремилась значительная часть потока беженцев и выселяемых, именно на Красную Армию и Советскую военную администрацию (СВАГ) легла основная забота по приему и устройству беженцев. Им удалось в значительной степени компенсировать шоковый эффект скоротечной этнической чистки в Польше и Чехословакии. СВАГ тогда полностью руководила хозяйством советской оккупационной зоны, и от ее решений зависело в том числе обустройство многочисленных беженцев.

Только в современной разоблачительной литературе ничего об этом не говорится, ни о массовом выселении немцев чехословаками и поляками, ни о том, что СВАГ занималась их приемом и устройством. Поскольку Германия теперь верховодит в Евросоюзе, Чехия и Польша выступают с ней заодно, то и в работах ревизионистов проливаются крокодиловы слезы по поводу несчастной судьбы немцев, выселенных только и исключительно из небольшой части Восточной Пруссии, доставшейся Советскому Союзу. В действительности, это была лишь небольшая часть того огромного потока немцев, которых после войны выгнали в Германию.

«Тысячелетний» Рейх доживал свои последние недели. Положение на Восточном фронте было совершенно безнадежным. Фронт на самом важном участке, прикрывающем Берлин, рухнул. Советские танки рвались на запад, города и их гарнизоны попадали в окружение. Гитлер продолжал требовать от своих войск обороны и контрударов в тщетной попытке если не остановить, то хотя бы задержать натиск Красной Армии. Он готов был пожертвовать всеми и каждым в этом своем фанатичном упорстве. Множество немцев, как солдат, так и мирных жителей, расплатились жизнями за упрямство своего фюрера.

Именно про этот период войны ревизионисты распространяют больше всего клеветнических рассказов, в которых стараются представить Красную Армию ордой грабителей и мародеров. С одной стороны, именно за этот период проще всего набрать свидетельств очевидцев о всевозможных случаях, бросающих тень на Красную Армию. Эти рассказы можно не только найти, но и сфальсифицировать, благо это был самый темный период за всю войну, когда немецкие административные органы и связанный с ними документооборот рухнул, архивы во множестве погибли, свидетелей осталось мало. Нехватка материалов иногда настолько значительна, что трудно бывает точно сказать, что именно происходило в том или ином населенном пункте или городе. Картина, созданная на основе сохранившихся документов и воспоминаний, получается очень приблизительной. Документы Красной Армии, мало того что они практически никогда не используются западными историками, также не являются исчерпывающим источником, поскольку в это время войска наступали очень быстро, и командиры часто не имели времени на составление донесений. В таких условиях, особенно при том, что ревизионисты совершенно исключают русскоязычные документы и литературу из рассмотрения, можно придумать любой «случай», насколько позволяет фантазия, и построить на этом свои выводы. Несколько повторений в книгах, и выдумка превращается в «признанный» факт.

С другой стороны, ревизионисты явно имеют цель не только оклеветать Красную Армию и сделать ее виноватой стороной, но и обелить нацистов, которые сотворили в конце войны множество преступлений. Об этих преступлениях всякого рода фюреров и ляйтеров местного и имперского масштабов в сочинениях ревизионистов не найти и полслова. Делается попытка провести подмену понятий, им нужно, чтобы массовый читатель понимал под словом «преступления в конце войны» именно Красную Армию, а ни в коем случае не нацистов.

Потому нужно рассмотреть эту клевету с точки зрения объективных фактов и уже рассмотренного выше опыта Красной Армии в освобождении других европейских стран. Тогда станет понятно, что россказни Гофмана, Лоу и других ревизионистов есть не более чем клеветнические измышления.

Брошенные на погибель

В первой главе мы уже рассматривали несколько примеров того, как немецкое военное командование и нацистские руководители отвергали саму идею о заблаговременной эвакуации гражданского населения, а потом, при появлении советских танков, просто бросали беженцев на произвол судьбы. Так было не только в Восточной Пруссии, а по всей Восточной Германии. Это была общая политика гитлеровского руководства, рассчитывавшего на «тотальную войну» и массовое вступление гражданского населения в фольксштурм. Потом это оборачивалось бегством под обстрелами и бомбежкой, бессмысленными жертвами.

Если сравнить советскую эвакуацию населения и промышленности в 1941 году и немецкую в 1945 году, то видна очень большая разница. Немцы не проявили такой же организованности и распорядительности. К примеру, было более чем достаточно времени, чтобы эвакуировать войска и население из Восточной Пруссии, бои за которую начались в сентябре 1944 года. Сухопутная дорога была перерезана только в начале марта 1945 года, и за эти пять месяцев можно было вывезти все гражданское население, промышленные предприятия, организованно отвести войска. То же самое можно было сделать и на всей территории к западу от Вислы, в наступлении Красной Армии была пауза в четыре месяца. За это время можно было вывезти население, заводы и фабрики, запасы сырья, топлива и продукцию. Но этого сделано не было.

Причины, в общем, лежат на поверхности. Во-первых, Гитлер до самого последнего момента верил в то, что его армия сможет перейти в наступление и отбросить Красную Армию. По этой причине он приказывал держать крупную группировку в Прибалтике, хотя многие генералы требовали от Гитлера ее заблаговременного отвода. В итоге в решающий момент советского наступления в январе 1945 года у него не оказалось резервов на то, чтобы заткнуть прорыв Красной Армии за Вислу.