Оковы судьбы - Игорь Конычев

– Два. – Тени вокруг шагнувшего вперед Алана свились в острые ониксовые жала, нацелившись на солдат «Молота».

– Он не шутит, Вирн! – Один из стражей отбросил свое оружие и побежал прочь, задевая массивной броней потемневшие от времени и погоды плиты и высекая из них редкие искры.

– Три! – Тени рванулись к солдатам, замерев в дюймах от их лиц именно в тот момент, когда Шепард сдавленно крикнул:

– Проезжайте!

– Разумный выбор, – в голосе Рэвендела читалось явное разочарование. Усилием воли он заставил тени, не желающие ему подчиниться, раствориться в воздухе. – Будьте уверены, господин Вирн, вашему руководству станет известно о вашем рвении и стойкости. Также можете не беспокоиться насчет сохранности механизмов, я не стану подходить к ним близко. Даю слово.

– Как вам будет угодно. – Все еще бледный, обливающийся потом сержант вручил извозчику пропуск, поставив на нем свою подпись. Отложив поводья, тот сразу же закрепил прямоугольную табличку рядом с собой, чтобы патрули могли видеть ее издалека.

– Хорошего вам дня, господин Рэвендел, – пролепетал Шепард в закрывающуюся дверцу экипажа и поспешно отступил в сторону, когда тот тронулся с места.

Проводив облегченными взглядами удаляющийся экипаж, солдаты «Молота» перевели дух. Шепард Вирн догадывался, что чувства и эмоции его людей схожи с теми, что испытывает он сам, поэтому, нервно хихикнув, предложил:

– Как насчет того, чтобы как следует напиться сегодня, а, ребята?

Предложение сержанта было встречено нестройными голосами, впрочем, выражающими согласие, а сам Вирн про себя подумал, что, возможно, Близнецы существуют и лишь благодаря их вмешательству он все еще жив. Эта мысль пришла к солдату неизвестно откуда. Порядком озадачив его, ведь Механики не слишком-то жаловали божеств и сам Шепард никогда за свою жизнь не посещал храма Близнецов. Однако желание наведаться в обитель культа почему-то нарастало. Зашарив пальцами по поясу, сержант открепил от него флягу и, быстро скрутив крышку, жадно припал губами к горлышку.

– Вирт, будь человеком, оставь и нам немного! – взмолился один из солдат, с плохо скрываемой завистью наблюдая, как ходит вверх-вниз кадык его командира.

– Держи! – с трудом оторвавшись от горлышка, Шепард вытер губы тыльной стороной ладони, передавая солдату флягу. Он с удовлетворением отметил, как волна тепла растекается по телу, притупляя страх и прогоняя непонятно откуда взявшееся желание отправиться к жрецам. От крепкой настойки, выпитой натощак, в голове сержанта приятно зашумело, и он, блаженно улыбнувшись, прислонился плечом к стене, достав из кармана трубку и собираясь ее раскурить.

– Что с Рэвенделом не так? Он какой-то шальной сегодня… – сделав несколько солидных глотков, солдат, передавший флягу сержанта дальше, облокотился на свой молот.

– Кто его разберет… – Аромат табака белым облачком дыма быстро достиг ноздрей Шепарда, и ему стало намного лучше. – Хорошо, что живы до сих пор, ты ведь и сам знаешь, что про него говорят.

– Да уж… – солдат еще раз обернулся, взглянув себе за спину, где не так давно скрылся злополучный экипаж. – Скорее бы конец смены, жду не дождусь, когда мы доберемся до острова Веселья!

– Поскорее бы… – мечтательно поддержал подчиненного Шепард Вирт, выпуская к серым небесам колечко дыма…

– Вы умеете произвести впечатление, – на губах Джессики появилась улыбка.

– Это мой конек, – сухо ответил Алан, одернув ворот сюртука, замявшийся, когда он садился на свое место.

– В госпоже говорит заблудшая, которая наверняка жаждала кровавого спектакля? – невинно поинтересовался Винсент, и Джессика смущенно потупилась.

– Простите, ничего не могу с собой поделать, видимо, обращение идет быстрее, чем я думала. Ваша злоба будоражит меня, – призналась она Алану.

– Какая прелесть! – Винсент всплеснул руками. – Вы словно нашли друг друга, но сейчас не об этом. – Взгляд дворецкого снова стал цепким, настороженным. – Господин, у вас не будет проблем за прямую угрозу солдатам?

– Может, и будут, а может, и нет, меня это в любом случае не интересует. Времени осталось слишком мало, чтобы обращать внимание на мелочи. Нам следует как можно быстрее найти Фенроса, ведь именно он указал другим заблудшим место, где будет оставлена следующая жертва. – Алан нетерпеливо выглянул в окно, словно от этого экипаж смог бы двигаться быстрее. – Если он не даст нам ответа, вряд ли нам ответит кто-то еще.

– У Фенроса есть ответ, возможно, не на все, но есть, – красные глаза Джессики сверкнули, и в них промелькнуло что-то хищное, то, чего ранее не было.

– Твое обращение прогрессирует, – оторвав задумчивый взгляд от проплывающего в окне высокого заграждения, сложенного из толстых плит, Алан обратился к девушке. – Видимо, процесс ускорился из-за расположения звезд.

– Наверняка именно из-за этого, – девушка поморщилась и обняла себя за плечи.

– Однозначного решения по этому поводу, увы, нет. Жрецы и маги единогласно признают ваш недуг – проклятьем, развеять которое не представляется возможным. Волшебники и последователи культа, которые считали иначе, были позже найдены разорванными на куски. – Рэвендел вновь повернулся к окну, за которым по-прежнему тянулся кажущийся бесконечным забор. – Я слышал, что некоторые ученые опровергли общепризнанные догадки, посчитав ваш недуг не более чем болезнью, вызванной каким-то вирусом. Они неоднократно просили короля поспособствовать в поимке живого заблудшего для опытов, но всегда получали отказ. Кто-то попробовал поймать зверя сам и поплатился за это жизнью, а кого-то увели в залы Безысходности, за не соответствующие религии убеждения, и больше их никто не видел.

– А как считаете вы? – Джессика отодвинулась подальше от открытого окна, словно опасаясь, что кто-то ее увидит.

– Не то и не другое, – моментально ответил Алан, повысив голос.

Шум района Фабрик нарастал по мере погружения в него экипажа. Что-то непрерывно стучало, гудело и лязгало, сливаясь в неприятную какофонию несовместимых звуков, терзающих слух Рэвендела, а ужасные запахи смазок, сажи и гари пробивались даже через его надушенный платок.

– По крайней мере, проклятьем это точно не назовешь, так же, как порчей, ведь даже вблизи от заблудших те же «Летучие рыбы» используют пистоли и они не ломаются. К тому же в Аластрии нет знатоков темных искусств такого уровня, чтобы реализовать подобное, – закончил свою мысль Рэвендел.

– А вы? – сразу же спросила Джессика. – Разве вы не знаток темных искусств?

– Многие считаю меня таковым, – Рэвендел улыбнулся девушке. – Но природа моего наследия совершенно иная. Конечно, я пробовал экспериментировать с различными темными ритуалами, что немного усилило мои способности. В подвалах под моим имением есть обширная библиотека, в которой присутствуют и запрещенные жрецами тома, посвященные темной магии. Книги собирало не одно поколение моих предков, а школа Магии дала мне знания, опираясь на которые, я смог учиться сам. Однако дело в другом, тот, кто обладает даром волшебства, в состоянии постичь любую магию, будь то стихии, поддержка или темное волшебство, а способности Рэвенделов передаются только по наследству и, по мнению некоторых, являются самым настоящим проклятием. Что же касается заблудших, возможно, это и вирус, но он не мог просто так появиться. Я склонен полагать, что первый заблудший являлся чьим-то неудавшимся экспериментом по приданию человеческому телу особых возможностей, таких, как, к примеру, регенерация.