Брачный реванш - Анна Пожарская

— С чего ты взял, что я была беременна? — осторожно поинтересовалась она. — У нас с Максом и не было ничего.

— Ну, мне так показалось, — махнул рукой старик и уселся за стол. — Что-то с ужином запаздывают, попробую торт. Чай еще не остыл?

Леката потрогала чайник. Внутри, конечно, уже был не кипяток, но пить вполне можно было. Погладила теплый бочок. Еле подавила в себе желание вылить содержимое Карлину на голову. Тело начала бить мелкая дрожь и пришлось вдохнуть глубже, чтобы успокоиться. Картина нарисовалась вдруг с омерзительной ужасной четкостью. Карлин, вероятно, полез к ней в шкаф за какими-нибудь документами, увидел отвар и порошки, забрал их выяснить, что это. Выяснил. И поняв, что ученица беременна, решил избавить ее от колебаний. Весьма экзотическим способом.

— Зачем ты это сделал? — поинтересовалась она, выдавливая из себя каждое слово. Язык повиновался плохо.

— Что «это»? — прищурился наставник, но Леката руку готова была дать на отсечение, он прекрасно понял, о чем она спрашивает.

— Подпилил опоры! — выпалила она на одном дыхании. Первый шок уступил место закипающей злости. — Если бы я что-то сломала? Раздробила бы кость? Осталась бы без руки или ноги… А если бы Далит свернул шею? У него семья, между прочим.

— Ничего бы не случилось, — отрезал Карлин. — Платформа падает медленно, сломать что-то сложно. А вот выкинуть ублюдка — самое то. Ты ведь сама не хотела ребенка… Видел отвары у тебя в шкафу. Я просто немного помог тебе.

Леката округлила глаза.

— Ты страшный человек, — прошептала она. Покачала головой, отступая к двери. — Никогда не думала, что ты способен на такое.

— Брось. Иногда жизнь требует от нас жестких решений.

— Не до такой степени, Карлин. Не до такой степени, — потерла лицо руками. — Вечно голодные и оборванные бродяги в Южном Пределе и то милосерднее. — Прости, мне надо прогуляться. Не знаю даже, что и сказать тебе.

— Прогуляйся, может, ума нагуляешь, — огрызнулся наставник, но Леката его уже не слышала. Она почти бежала на выход.

Остановилась в саду, не зная, куда двигаться. Сердце затаилось и стучало через раз. Вздохнула. Жаль, что Гримма больше нет, на Карлина можно было пожаловаться только ему. Посмотрела в небо — узнать, будет ли дождь. Ничего не предвещало. Леката вздохнула опять и потопала в сторону побережья. Врата еще не уничтожили, значит, с ней ничего случиться не должно, можно немного и прогуляться вечером в одиночестве. Усмехнулась. Какая ирония! Единственное, чего ей хотелось сейчас, — это по возможности безболезненно сдохнуть.

— Воля ваша, госпожа Ларой, простите, госпожа Сотхас, но нынче такой вырез в моде. А вам не просто платье нужно, вас король увидит, — Тюлетта обвела карандашом глубокое декольте в форме сердца на эскизе наряда. — И цвет я рекомендую яркий, сочный. Скажем, красный.

Леката только вздохнула. Еще не успела проснуться, Тюлетта пришла слишком рано даже для себя. Леката плохо помнила последние полтора дня. Все виделось какими-то вспышками света, будто все и не с ней происходило. Сначала она до рассвета гуляла вдоль берега моря, потом весь день ругалась с Карлином на стройке, под вечер послала служанку с запиской к портнихе. И вот ни свет ни заря та явилась снять мерки и обсудить фасон.

— Уговорили, Тюлетта, красное платье под названием «Охочусь на нового мужа», — сонно съязвила Леката, но портниха и ухом не повела.

— Пожалуй, часть декольте прикроем сеткой, — задумчиво произнесла она, взглянув на рубаху заказчицы в районе груди.

— Это еще почему? — возмутилась Леката. Отчего-то показалось, что Тюлетта посчитала ее грудь недостаточно подходящей для декольте.

— Мужа же ищем, а не любовника, — улыбнулась собеседница.

Леката рассмеялась. Рациональное зерно в словах Тюлетты было. Только крошечное. Потерла глаза, пытаясь проснуться окончательно. Нет, для приключений время неподходящее: сердце еще кровоточит после развода, разум никак не может принять мысль, что ее смерти хотели существа, которых она считала самыми близкими, а душа хочет свернуться калачиком в темном месте и забыться сном. Надолго. Года на два. Чтобы проснуться, а вокруг все совсем другое и, хочешь не хочешь, надо отсылать прошлое в страну воспоминаний и начинать все заново.

— Знаете что, Тюлетта, — улыбнулась Леката, — делайте, как вам кажется подходящим. Оба ваших платья просто великолепны, уверена, третье будет еще лучше. Главное — успеть до праздника.

— Не волнуйтесь, госпожа Ларой, простите, госпожа Сотхас, уверяю, вы не пожалеете.

Леката кивнула. Тюлетта принялась собирать свои вещички. Закидывая сантиметр в сумку, она подняла глаза на заказчицу и глубокомысленно заметила:

— О мужчине все-таки подумайте. Когда вы были замужем, вы выглядели веселее.

— Непременно, — пообещала Леката, провожая ее до двери.

В коридоре появился Карлин, и Леката попыталась захлопнуть дверь, но не успела. Наставник удержал ее железной хваткой, будто он не старик вовсе, а вполне себе мужчина в рассвете лет.

— Я не хочу видеть тебя, — прошипела Леката. Ни разум, ни сердце никак не могли смириться с поступком Карлина и относиться к нему хотя бы равнодушно. От одного его вида Лекату трясло от злости. Пусть она сомневалась, нужен ей ребенок или нет, но решать за себя она никого не просила.

— Я понял, — холодно ответил наставник. — Раз ты такая неблагодарная лентяйка, я решил вернуться в Южный Предел. Откажусь от контракта. Посмотрим, как ты запоешь, когда тут не будет помощников. Доркут вряд ли будет отвечать на твои вопросы.

— Тебе нельзя одному, — возразила Леката. — Ты плохо видишь, может случиться непоправимое.

— Это уже мне решать, — Карлин смерил ее презрительным взглядом. — Не твоего ума дела. Пока не приедет Доркут, Далит вместо меня. Прощай.

— Прощай.

Леката кивнула и снова собралась закрыть дверь, на этот раз никто ее удерживать не стал. Заперлась и уселась на кровать. Нужно было бы жалеть об отъезде наставника, но ничего, кроме облегчения, она не испытывала. Да, Доркут тоже не сахар, к тому же в ней видит конкурента, но он не считает, что жизнь требует жестких решений. В этом плане он вполне безопасен.

Вздохнула, надо собираться на работу. Взяла штаны и принялась натягивать их. Из кармана выпало письмо. Леката подняла конверт и покачала головой. Карлин совсем выбил ее из привычного мира, она так и не прочитала послание от дяди. Распечатала и торопливо пробежалась глазами. Герад писал:

«Леката,

теперь, когда все позади, я могу признаться в страшном своем поступке и очень надеюсь, что ты найдешь в себе силы простить меня. Ты знаешь, что я безумно любил супругу, и поэтому, когда Русовус предложил воскресить ее, я согласился, почти не думая, решив отчего-то, что пребывание в качестве сосуда ничем тебе не угрожает. Я узнал, что натворил, лишь от Максиса, совершенно случайно. Гостил в доме его отца, а Ларой-младший готовился к экзаменам и попросил меня послушать ответ.