Билли-талисман - Оливия Голдсмит

На следующее утро Кэйт сидела в своем кабинете лицом к лицу с маленькой девочкой. Тина, отважная третьеклассница, устроилась на одном из небольших стульев, на ее руке была широкая повязка. Тина добровольно истязала себя снова и снова, и Кэйт не считала, что эти травмы следует объяснять неловкостью. Она предполагала, что Тина, вероятно, демонстрировала компульсивное поведение. По каким-то причинам она просто, если можно так выразиться, разыгрывала травмы: то ли на спор, то ли из страха, или ее вынуждали так реагировать. И хотя многие специалисты в этой области отвергали эту гипотезу, Кэйт считала ее вполне обоснованной.

Она беседовала с девочкой уже больше часа, и ей казалось, что наметился определенный прогресс.

— Так ты не станешь повторять этого снова? — спросила она Тину.

Тина смотрела на нее снизу вверх и улыбалась.

— Нет. Если только Джейсон не подзадорит меня.

— А если он скажет тебе прыгнуть с крыши…

Кэйт осеклась. И как это вырвалось? Так мог говорить ее отец. Не закончив, она улыбнулась, прикрыла глаза и наклонилась к Тине, девочке, которая не умела отказываться от пари.

— Я клянусь, ты не станешь, — сказала она. — Держу пари, что тебе не следует делать ничего из того, на что тебя подбивает Джейсон.

— Не следует, — согласилась Тина.

— Клянусь, что нет, — повторила Кэйт.

Она не была уверена, что это контрпари сработает. Тина вполне могла спрыгнуть с крыши. В этот момент зазвенел звонок и прервал ее раздумья.

— Мы поговорим о твоей дружбе с Джейсоном в следующий раз, хорошо, Тина? — спросила Кэйт.

Тина опять кивнула, соскользнула со стула и выбежала из кабинета.

— Я тебе говорила, что ничего не получится. — Кейт каждое слово произносила медленно и отчетливо, чтобы Эллиот мог усвоить сказанное своей математической головой. — Ноль, пустое дело, никоим образом. Невозможно. Кончено. Капут.

— И ты в этом уверена? — спросил Эллиот.

Она посмотрела на него. Они шли в гимнастический зал «Кранч» — место, которое рекламировали по телевизору. Но Кэйт была расположена высказать несколько суждений прямо сейчас. Эллиот выглядел ужасно. Они шагали по Восьмой авеню, а на нем были мешковатые шорты, рваная футболка и полосатая рыбацкая шляпа родом из какой-нибудь лавки старьевщика, к тому же на ногах у него высвечивали разные носки.

— Знаешь, — заметила Кэйт, стараясь сменить тему, — у тебя вид только что выпущенного из сумасшедшего дома.

— Спасибо, — поблагодарил Эллиот. — Это именно то, что мне было нужно. Брайс мне помог.

Кэйт улыбнулась против воли. Как мог парень, настолько далекий от моды, как Эллиот, составлять пару стильному Брайсу — это было непостижимо для нее. Однако они были крепкой и счастливой парой и имели много общего по жизни, уважая взаимные различия, и это делало их совместное существование еще интереснее. Трудно представить, что Брайс мог выпустить Эллиота из дома одетым подобным образом, но Кэйт была уверена, что тот, скорее всего, просто пожал плечами, посмеялся и обнял Эллиота. Вдруг образ Майкла из предыдущего вечера в его спортивном пиджаке непрошено возник в ее воображении. Нельзя осуждать человека, основываясь на том, что он бездарно одевается, но все же она упрекала Майкла за это.

— Я должен выслушать все, что произошло, по порядку, фраза за фразой, слово за словом, действие за действием.

Они свернули на восемнадцатую улицу, и Кэйт посмотрела на Эллиота с неприкрытым раздражением.

— Если ты думаешь, что я собираюсь пережить вчерашний вечер еще раз, то тебе лучше бы передумать. — Они приблизились к входу в зал. — Иначе ты можешь разминаться без меня.

Они оба приобрели членство в «Кранче» и потому могли ходить заниматься вместе, подстегивая друг друга. Это было прекрасно, но у Кэйт не было желания препарировать вчерашний вечер. Она, по правде говоря, испытывала некоторую неловкость и стыд и из-за своего вранья, и из-за своего поведения. Но это не означало, что она должна посвящать Эллиота во все это. У двери в женскую раздевалку она обернулась и сказала ему:

— Отвали. Я найду себе для тренировки парня-натурала.

После того как она переоделась в тренировочные штаны и свободный топ, скрутила волосы резинкой и закрепила их на макушке шпильками, сложила свои вещи в шкафчик, она, выйдя, обнаружила Эллиота стоящим там же, где она его оставила.

— Ну, пожалуйста, — умолял он, словно она никуда не уходила на целых десять минут. — Ты же мне ничего не рассказываешь.

— Ах, ради бога, — рассмеялась Кэйт в раздражении. Но она уже не могла отказать ему. И ей пришлось снова вникать во все детали ужасного вечера — как Барби вырядила Бину танцовщицей из Лас-Вегаса, как Билли явно показал, что пришел на свидание к ней, и как он был расстроен, поняв, что предназначен Бине, как в конце вечера дело дошло до ссоры.

Они подошли к матам, и Кэйт взяла большой пластиковый мяч, чтобы начать разогреваться. Она легла на него спиной, чтобы растянуть переднюю часть туловища. Растяжка была приятной, и она дышала глубоко и ровно. Растяжка была единственным элементом тренировки, от которого она получала настоящее наслаждение, а ей это было особенно необходимо после вчерашних и сегодняшних событий. Если Брайану Конрою стало лучше и он теперь уже способен оплакивать потерю своей матери, то другого ребенка, Лизу Аллен, привели к ней потому, что она казалась «рассеянной». А Тину Фостер прислали к ней вторично из-за того, что она заключала глупые пари и прыгала со школьной ограды… Кэйт вздохнула.

Теперь они с Эллиотом сцепились руками и делали наклоны друг против друга, чтобы растянуть мышцы спины. Они вместе ходили в гимнастический зал уже семь месяцев и выучили обязательные упражнения наизусть. Они сначала тянули друг друга за руки, потом вытягивали ноги, сжимая голубой мяч.

— Знаешь, я получил частичный отчет от Бев вчера вечером, которой все рассказала Бина.

— Бев звонила тебе?

— О да. Мы с ней поддерживаем связь. Я хочу стать крестным ее ребенка.

— Боже упаси! — воскликнула Кэйт.

Она почувствовала неподдельное раздражение от того, что Эллиот так… внедрился в среду ее бруклинских друзей, и была удручена тем, что Бев внесла в это свою лепту.

— Учти, я не верю, что Билли Нолан полюбит Бину. Вышло так, что он обиделся на то, что я им манипулировала, и — вот шок так шок — он не желает гулять с Биной, невзирая на наряды от Барби, прически от Брайса и на весь твой план. А кроме того, он мне не нравится. Он — неприятный человек.

— Тебе он не обязан нравиться, — начал Эллиот. Мне тоже. Даже Бине он нравиться не обязан. Ей только нужно встречаться с ним примерно два целых и четыре десятых месяца. Это около десяти недель, или семьдесят дней — как тебе больше подходит.