Россия 2015. Эпидемия - Алексей Фомин

Дома явно кто-то был, в одном из окон дрогнула капроновая занавеска.

– Пропусти меня, – Марина положила Колосову руку на плечо, – отойдите все от калитки. Не мудрено, что нас боятся. Толпа мужиков, да еще с оружием. Давай я попробую.

Марина откинула железный крючок, символически запиравший калитку и, открыв ее, прошла по бетонной дорожке к крыльцу. Поднявшись по ступенькам, постучала в дверь:

– Не бойтесь, приоткройте, пожалуйста, дверь. Убедитесь, я одна.

Неожиданно дверь распахнулась и не чуть-чуть, как рассчитывала Марина, а на полную. Перед ней стояла молодая женщина примерно одних с нею лет с короткой стрижкой, явно не деревенского происхождения, одетая в яркий короткий халатик без рукавов, и даже с легким макияжем на лице.

– Я и не боюсь, хотя сейчас много всякого разного народу шляется. И не у всех добрые мысли на уме.

– Простите, Бога ради, за беспокойство, – Марина улыбнулась, пытаясь расположить к себе хозяйку дома, – нам только узнать. Мы, москвичи, едем на юг, но у нас с машиной случилось несчастье. Нам нужен трактор. Не подскажете, у кого в вашей деревне есть трактор или грузовик?

– Как же вы в машину-то уместились, да еще, я гляжу, с таким количеством багажа? – с недоверием спросила хозяйка.

– А у нас микроавтобус, «Форд-Транзит», – Марина настойчиво пыталась растопить ледок недоверия, – понимаете, мы неудачно на обочину наехали, и наш автобус перевернулся. Вот видите, у меня царапина на щеке. Это я у окна сидела, а при падении стекло разбилось, ну, меня и поцарапало…

– Так вы, москвичи, да? А из какого района?

– Да вот ребята из Митина, а я на Чистопрудном бульваре живу… Нам бы насчет трактора узнать.

– Знаете что, вы заходите и друзей своих зовите. Успеется еще с трактором-то.

Марина с крыльца приглашающе махнула своим спутникам и исчезла внутри дома. Переглянувшись, народ гуськом потянулся вслед за Мариной. Колосов, пропуская всех, задержался у калитки, рассматривая дом. Дом был немаленький, метров двенадцать на двенадцать, из силикатного кирпича, одноэтажный, но на высоком фундаменте, что позволяло предположить наличие цокольного этажа. Крыша была четырехскатная, без мансарды, крытая гофрированной оцинкованной сталью. Окна в доме были сделаны большими, явно не в деревенских традициях. Вдоль невысокого заборчика из штакетника с внутренней стороны были посажены кусты малины и смородины, которые уже разрослись и буйно выбивались наружу. От калитки к крыльцу и по периметру всего дома была проложена бетонная дорожка. Справа дом почти вплотную примыкал к забору, отделяющему соседский участок, а слева от дома располагался огород. За домом начинался сад, тянущийся в сторону леса. Колосов двинулся вслед за остальными. Пройдя через небольшой предбанник, который, видимо, использовался в холодное время года как гардеробная, он оказался в большой комнате, которая, судя по всему, исполняла одновременно функции и кухни, и столовой. И хотя комната была немаленькой, метров сорок, от такого количества людей, нерешительно остановившихся недалеко от входа, Колосову в ней стало тесно.

– Да что же вы стоите, ставьте свои вещи на пол и рассаживайтесь на диван, вот на стулья, – хозяйка выдвинула из-за большого обеденного стола один из стульев, – ну, давайте же.

Высокого роста, где-то под сто восемьдесят, с длинными, крепкими, стройными ногами, с руками, явно хорошо знакомыми с физической работой, с высокой, полной грудью и правильными чертами лица, она вполне могла бы претендовать на должность фотомодели в каком-нибудь гламурном журнале. Если бы не одно но… Какой-то дефект у нее все-таки был. Не сразу видимый глазу, но ощущаемый чуть ли не подсознательно. Какой-то тяжелый печально-тоскливый взгляд, остававшийся таковым даже тогда, когда она улыбалась. Это пугало и… отталкивало от нее. «Так в чем же дело, – пытался понять Виктор Петрович, – чем вызвано такое чувство? Может быть, легкое косоглазие? Нет… А, понял, наружные уголки век у нее несколько оттянуты и слегка скошены вниз, из-за чего верхнее веко всегда немного прикрывает глаз. Кажется, это следствие какой-то болезни. Вот вам и объяснение взгляда, про который можно сказать, что в нем видится вселенская скорбь русского народа. Тьфу, ты, – внутренне усмехнулся Колосов, – неправильно, так про евреев говорят. Ну, тогда – неизбывная тоска русского человека». Виктор Петрович прошел вглубь комнаты, выдвинул стул и сел. Все уже сидели, избавившись от своей поклажи, только хозяйка и майор, не отводящий от нее глаз, продолжали стоять друг напротив друга.

– Да что же вы, садитесь. – Она сделала приглашающий жест рукой. – Как вас зовут?

– Меня? – переспросил майор. – Андрей.

– А меня – Лена, присаживайтесь вот сюда, Андрей. И вообще, давайте знакомиться. Как меня зовут, вы уже знаете. А вас?

Все сидели слегка обалдевшие, немножко шокированные тем, что после бешеной гонки, аварии, перестрелки и бегства от преследователей, то есть того, что можно определить как смертельную опасность, они попали в милую, мирную, домашнюю обстановку. Первой пришла в себя Марина и решила взять инициативу в свои руки:

– Я – Марина, вот это – Анатолий Львович, это – Виктор, Миша и Вика. А с Андреем вы уже познакомились.

– А я тоже из Москвы, – сказала Лена. – Мы с мужем жили в Перове. Он в Новогирееве, в электродепо работал механиком, а я – в универмаге «Москва», товароведом. Мы уже два года, как уехали. Как там она, наша Москва?

– А… – раскрыл было рот Михаил, но отец сделал ему такие страшные глаза, что тот так и застыл с открытым ртом.

– Все по-прежнему, примерно так же, как и два года назад, – ответил за всех Виктор Петрович. – Лена, подскажите нам, пожалуйста, где бы мы могли достать трактор?

– Ой, вы знаете, с трактором не все так просто. У нас в деревне ни у кого нет не то что трактора или грузовика, но даже легковой машины. Только у Михалыча, через четыре дома от моего, кобыла есть. Он нам всем под картошку землю распахивает. Но кобыла, я так понимаю, вас не выручит. Трактор и грузовик-вездеход есть в лесничестве. Три километра отсюда, если вдоль реки идти.

– Спасибо вам, Лена, за гостеприимство. Покажите, где оно находится, это лесничество? Пойдемте, друзья. – Колосов поднялся со своего места.

– Да подождите же вы. Выслушайте до конца. В лесничестве есть лесопилка. Вот там все есть: и транспорт, и электричество… Хозяин и лесничества, и лесопилки то ли азербайджанец, то ли армянин – Агамирзоев Марлен Давидович. А охрана у него – чечены. Все с автоматами. Я думаю, вам туда лучше не соваться. Ничего вам там не дадут, хуже бы только не было. Мы вот что сделаем. Я сбегаю к Михалычу, попрошу его сходить на лесопилку за грузовиком. Ему Марлен даст.

– Почему ему даст, а нам – нет? Мы же не бесплатно, мы – за деньги, – удивился Колосов.

– Да потому, что он никому ничего не дает, у него снега зимой не выпросишь. А Михалыч сейчас – единственный человек во всей округе, который умеет эту самую лесопилку настраивать. Вы подождите меня, я сейчас.